Чтение 47–й страницы книги ~Отель "Империал": выход в WINDOWS~

-- Умный! Уехал-то я, во-первых, потому что от шефа надо было скрыться.
Но еще потому, что понял, когда два трупа в квартире мне показали: никто,
кроме Хоупека, этого сделать не мог. Не юсицковские же (у него
спецподразделение), так называемые журналисты, они по-умному работают, это
не торгаши какие-нибудь. Они зря убивать не станут, тем более мою жену. А
мне без этих папок -- ваще хана.

-- Кес ке се -- "ващехана"? -- переспросила Ярослава.

-- Я тебе потом объясню, красота моя нена-глядная, -- зло буркнул
Похвалов. -- Выходит, Натка привезла папки вечером к Фюреру, а там Хоупек и
порешил их всех. Я был в бане, все были. Но это не журналисты убили, это
Хоупек. У него же морда бандитская.

-- А, ну если морда!.. -- многозначительно согласился Алтухов.

НЕТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР

Ярослава вызвала подкрепление, сдала с рук на руки счастливого
Похвалова. Костя позвонил Нестерову на работу, доложил результаты ночной
прогулки по Карлсбаду.

-- Медаль тебе полагается, -- одобрил Нестеров, -- за мной будет. Что
дальше?

-- Похвалова я тебе привезу, а с Хоупеком посложнее. Сейчас еду в
больницу. Он тут нацио-нальным героем стал, как его брать?

-- У тебя есть все основания. Ты только помоги ему выздороветь, не
спугни. Мы уже договорились сегодня с карлсбадской стороной. Ботинок с них
достаточно было, а у нас еще по датам совпало. И еще одно. Мы тут бабульку
одну хотим испытать на прочность, надеемся на научно-технический прогресс.

-- А Похвалов, похоже, не убивал, -- сообщил Алтухов, -- он про
наркотик и про время смерти жены ни бум-бум, я это чувствую. До сих пор
только про чулок на шее знает, считает, что Хоупек обоих в квартире застал и
убил, как раз Наталья Похвалова папки подвезла, -- и Алтухов передал
Нестерову ночные откровения Похвалова, включая ориентировку на Шарково, --
так что по поводу убийства Похваловой копать надо в другом месте.

-- Мы уже копаем, мне звонила Серафимова, у нее какая-то гениальная
версия. Говорит, уже есть некоторое подтверждение этой версии. Ты через
телефонистку звонишь?

-- Ага.

-- Тогда пока, позвони попозже по коду, все тебе расскажу, ждем тебя.
Да! Да! Забыл совсем, старик! Не вешай трубку! Еще два слова...

-- Ну, что ты мнешься?

-- Да тут ЧП небольшое: у тебя, оказывается, жена беременна.

Алтухов засмеялся:

-- От тебя, что ли?

-- Да я серьезно, но это по секрету, она вчера проговорилась...

-- О-ой! -- ойкнул Алтухов. -- Я, по-моему, тоже!

Он гордо поднял голову и положил трубку. Ярослава внутренне согласилась
с тем, что русским сыщикам есть чем гордиться!

Ей сообщили, в какой палате больницы содержится Хоупек. Они поехали к
нему вдвоем.

ГУБАРЕВ

После общения Алтухова с Нестеровым по телефону в кабинет Николая
Константиновича постучали. В щелочку просунулась голова Серафимовой.

-- Разрешите, товарищ генерал?

-- Заходи, заходи, Нонночка, -- совсем по-родственному пригласил
Нестеров.

Он сразу заметил новый блеск в ее глазах, она с особой теплотой
смотрела на него, щеки ее пылали, и еще она была неотразима. От нее шел
такой шарм, такой поток энергии и жизнелюбия, что Нестеров грешным делом
подумал, уж не влюбилась ли она в него. А Серафимова продолжала трепетать,
как молодая бабочка-лимонница.

-- Ты, Нонна, как лошадь перед скачками, копытом землю роешь, на месте
тебе не сидится, -- улыбаясь, заметил он.

-- Так раскрыто почти дело-то. Правда, с хвоста, с кражи, -- но ведь
ясно уже, что осталось совсем немного.

-- Осталось самое главное -- доказательственная база. Да и почему ты
решила, что мы всех преступников уже нашли и определили?

-- Ну, всех не всех, Николай Константинович, а моих -- можно сказать,
определили.

Нестеров теперь понял, что Серафимова принеслась к нему такая
огнедышащая в обеденное время -- так как была полностью охвачена своей новой
версией, которая прольет свет на все дело, отчего у нее и глаза сверкают,
как у лунатика.

-- Валяй, выкладывай, что ты насочиняла за ночь.

Она села напротив Нестерова, спиной к окну.

-- Я нашла отца своей девочки! -- заявила восторженно.

-- Поздравляю, -- запинаясь, проговорил Нестеров, -- а у вас дочь?..

-- Вы дело читали? -- терпеливо спросила Серафимова.

-- Читал.

-- Помните, нас на Похвалова его малолетняя сожительница навела,
сказав, что он улетел в Карл-сбад?

-- Помню, только Похвалов, похоже, тут с боку припеку, -- вздохнул
Нестеров.

-- Я и сама догадалась.

Нестеров удивленно посмотрел на Серафимову. Нет, что-то в ней сегодня
необычное, она словно в облаках парит.

-- Это как же?

-- У этой Зины есть отец, и это тот самый Евгений Александрович
Губарев...

-- Постой, постой, тот программист в Торговом агентстве? Который нам
Windows заминировал и скачал всю информацию? Ловко! Как вы узнали?

-- Братченко спозаранку слетал в Одинцово, побеседовал с участковым,
видел мать девочки. Только самого хозяина дома нет, проживает в Москве,
иногда наведывается проведать пьяницу-жену. Пока установить, где он
прячется, не представляется возможным. Да и вы всю контору разогнали, на
работу он уже не вернется. Витя Братченко предупредил участкового, чтобы тот
звонил, как только Губарев объявится.

-- Постой-ка, не торопись. Ну, работал он в Торговом агентстве, что с
того? За что ему жену Похвалова убивать?

-- Тут вопрос тонкий, Николай Константинович. Но вам, я думаю, это
будет понять даже легче, чем мне, -- Серафимова замолчала, задумалась. --
Растлили они эту девочку вместе со своим дружком Юсицковым, когда ей около
двенадцати лет было. Она, по словам участкового, была и сама шантрапа, но
это не снимает с них ответственности, она и сейчас еще несовершеннолетняя, а
потом -- какие мозги у двенадцатилетнего ребенка? Видимо, заманили деньгами
и занимались с ней чем хотели. А девчонка свободу почувствовала, может, и
влюбилась. Так и сбежала из дому. Похвалов в это время уже в Обществе защиты
адвокатов работал, денег куры не клюют, что ему стоило в свой бедлам еще и
девчонку пустить, она много не просит, живет, как бестелесное бесправное
существо, только и умеет в этой жизни, что отдавать себя на поруганье. Не
сознает своей личности.

-- Так-так... Ну а Похвалова?

-- Думаю, что у Губарева прицел был дальний. Как он устроился в
Торговое агентство? Вероятно, что тот же Похвалов и устроил. Они же знали
друг друга в лицо, в одном доме жили, в одном дворе. Может быть, девочка за
отца попросила. Словом, после ее ухода из дома семья у

Губаревых разрушилась. Жена опустилась, прихватила алкоголизм, как
дизентерию, совсем обессилела, пошла по рукам. Один Губарев держался, но
затаил ненависть и черные планы. Вот как я думаю.

-- Странный способ отомстить Похвалову, -- засомневался Нестеров для
порядка, но гипотеза Серафимовой ему понравилась. -- Да и ведь все на его
глазах происходило в агентстве, все эти материалы, доступ к компьютерам,
стенания по поводу папок, которые Наталья Похвалова из-под носа муженька
увела.

-- Правильно, и я о том же, -- подхватила Серафимова, -- он заранее
знал, на кого подозрение упадет. Он все знал, и про связь Похваловой с
Финком тоже. Наверняка следил. Да и работал в одном здании.

-- Все, все, все! -- Нестеров даже руками замахал. -- Так складно все
получается, прямо страшно и подозрительно.

-- Я посылаю в Одинцово свою группу. Наверняка у этого Губарева есть
какие-то старые связи, может, дома адрес московской квартиры, где он живет.
Пусть проверят и покараулят.

-- Но чтобы в Одинцове не брали, -- предупредил Нестеров. -- Нужно,
чтобы он показал, где живет, чтоб в Москву вернулся.

-- А вы не хотите спросить, не имеется ли чего на несчастного отца в
картотеке?

Нестеров живо повернул голову.

-- Неужто наш пациент?

-- Хронический причем. Дважды судим за сутенерство, первый раз условное
наказание понес, второй раз полгода следствия зачли при назначении
восьмимесячного заключения.

-- Бумеранг, значит, -- тихо сказал Нестеров, найдя еще одно
подтверждение своему философскому открытию: в этом мире и хорошие и плохие
дела возвращаются к нам бумерангом.

Серафимова договорилась с Нестеровым о том, что вечером он приедет к
ней домой на сеанс гипноза, который ее психиатр Буянов будет про-водить с
Евдокией Григорьевной Эминой, и побежала в прокуратуру -- выбивать из Паши
постановления на обыск квартиры Губарева в Одинцове и в Москве, если таковая
найдется.

Вечером к усадьбе Серафимовой, к Серафимовой усадьбе начали
подтягиваться кареты с московской знатью. Первыми приехали родной брат
Вазген с женой, Данилов никуда не уезжал, так как был на больничном. Только