read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



работы, в которой они сдружились еще и больше.
Все же в артели комсомольцы не играли ведущей роли и сами были слабее
старших колонистов. Наши школьные занятия очень много давали колонистам и
сильно углубили их политическое образование. Колонисты уже с гордостью
сознавали себя пролетариями и прекрасно понимали разницу между своей
позицией и позицией селянской молодежи. Усиленная и часто тяжелая
сельскохозяйственная работа не мешала слагаться у них глубокому убеждению,
что впереди ожидает их иная деятельность.
Самые старшие могли уже и более подробно описать, чего они ждут от
своего будущего и куда стремятся. В определении вот этих стремлений и
движений главную роль сыграли не селянские молодежные силы, а городские.
Недалеко от вокзала расположились большие паровозные мастерские. Для
колонистов они представлялись драгоценнейшим собранием дорогих людей и
предметов. Паровозные мастерские имели славное революционное прошлое, был
в них мощный партийный коллектив. Колонисты мечтали об этих мастерских как
о невозможно-чудесном, сказочном дворце. Во дворце сияяли не светящиеся
колонны "Синей птицы", а нечто более великолепное: богатырские взлеты
подьемных кранов, набитые силой паровые молоты, хитроумнейшие, обладавшие
сложнейшими мозговыми аппаратами револьверные станки. Во дворце ходили
хозяева-люди, благороднейшие принцы, одетые в драгоценные одежды,
блестевшие паровозным маслом и пахнувшие всеми ароматами стали и железа. В
руках у них право касаться священных плоскостей, цилиндров и конусов,
всего дворцового богатства. И эти люди - люди особенные. У них нет рыжих
расчесанных бород и лоснящихся жиром хуторских физиономий. У них умные,
тонкие лица, светящиеся знанием и властью, властью над станками и
паровозами, знанием сложнейших законов рукояток, супортов, рычагов и
штурвалов. И среди этих людей много нашлось комсомольцев, поразивших нас
новой и прекрасной ухваткой; здесь мы видели уверенную бодрость, слышали
крепкое, соленое рабочее слово.
Да, паровозные мастерские - это предел стремлений для многих колонистов
эпохи двадцать второго года. Слышали наши кое-что и о более великолепных
творениях человечества: харьковские, ленинградские заводы, все эти
легендарные путиловские, сормовские, ВЭКи#42. Но мало ли что есть на
свете! Не на все имеет право мечта скромного провинциального колониста. А
с нашими паровозниками мы постепенно начали знакомиться ближе и получили
возможность видеть их собственными глазами, ощущать их прелесть всеми
чувствами, вплоть до осязания.
Они пришли к нам первые, и пришли именно комсомольцы. В один вокресный
день в мой кабинет прибежал Карабанов и закричал:
- С паровозных комсомольцы пришли! От здорово!..
Комсомольцы слышали много хорошего о колонии и пришли познакомиться с
нами. Их было человек семь. Хлопцы их любовно заключили в тесную толпу,
терлись о них своими животами и боками и в таком действительно тесном
общении провели целый день, показывали им вторую колонию, наших лошадей,
инвентарь, свиней, Шере, оранжерею, всей глубиной колонистской души
чувствуя ничтожность нашего богатства по сравнению с паровозными
мастерскими. Их очень поразило то обстоятельство, что комсомольцы не
только не важничают перед нами, не только не показывают своего
превосходства, но даже как будто приходят в восторг и немного умиляются.
Перед уходом в город комсомольцы зашли ко мне поговорить. Их
интересовало, почему в колонии нет комсомола. Я им кратко описал
трагическую историю этого вопроса.
Уже с двадцать второго года мы добивались организации в колонии
комсомольской ячейки, но местные комсомольские силы решительно возражали
против этого: колония ведь для правонарушителей, какие же могут быть
комсомольцы в колонии? Сколько мы ни просили, ни спорили, ни ругались, нам
предьявляли одно: у нас правонарушители. Пусть они выйдут из колонии,
пусть будет удостоверено, что они исправились, тогда можно будет говорить
и о принятии в комсомол отдельных юношей.
Паровозники посочувствовали нашему положению и обещали в городском
комсомоле помочь нашему делу. Действительно, в следующее же воскресенье
один из них снова пришел в колонию, но только затем, чтобы рассказать нам
нерадостные вести. В городском и в губернских комитетах говорят:
"Правильно - как можно быть комсомольцам в колонии, если среди колонистов
много и бывших махновцев, и уголовного элемента, и вообще людей темных?"
Я растолковал ему, что махновцев у нас очень мало, что у Махно они были
случайно. Наконец, растолковал и то, что термин "исправился" нельзя
понимать так формально, как понимают его в городе. Для нас мало просто
"исправить" человека, мы должны его воспитать по-новому, то есть должны
воспитать так, чтобы он сделался не просто безопасным или безвредным
членом общества, но чтобы он стал активным деятелем новой эпохи. А кто же
будет его воспитывать, если он стремится в комсомол, а его не пускают туда
и все вспоминабт какие-то старые, детские все-таки, преступления?
Паровозник и соглашался со мной, и не соглашался. Его больше всего
затруднял вопрос о границе: когда же можно клониста принять в комсомол, а
когда нельзя и кто будет этот вопрос решать?
- Как - "кто будет решать"? Вот именно и будет решать комсомольская
организация колонии.
Комсомольцы-паровозники и в дальнейшем часто нас посещали, но я наконец
разобрал, что у них есть не совсем здоровый интерес к нам. Они нас
рассматривали именно как преступников; они с большим любопытством
старались проникнуть в прошлое ребят и готовы были признать наши успехи
только с одним условием: все же здесь собраны не обыкновенные
молодые люди. Я с большим трудом перетягивал на свою сторону отдельных
комсомольцев.
Наши позиции по этому вопросу с самого первого дня колонии оставались
неизменными. Основным методом перевоспитания правонарушителей я считал
такой, который основан на полнейшем игнорировании прошлого и тем более
прошлых преступлений. Довести этот метод до настоящей чистоты было не
очень легко, нужно было между прочими препятствиями побороть и собственную
натуру. Всегда подмывало узнать, за что прислан колонист в колонию, чего
он такого натворил. Обычная педагогическая логика в то время старалась
подражать медицинской и толковала с умным выражением на лице: для того
чтобы лечить болезнь, нужно ее знать. Эта логика и меня иногда соблазняла,
а в особенности соблазняла моих коллег и наробраз.
Комиссия по делам несовершеннолетних присылала к нам "дела"
воспитанников, в которых подробно описывались разные допросы, очные
ставки и прочая дребедень, помогавшая якобы изучать болезнь.
В колонии мне удалось перетянуть на свою сторону всех педагогов, и уже
в 1922 году я просил комиссию никаких "дел" ко мне не присылать. Мы самым
искренним образом перестали интересоваться прошлыми преступлениями
колонистов, и у нас это выходило так хорошо, что и колонисты скоро
забывали о них. Я сильно радовался, видя, как постепенно исчез в колонии
всякий интерес к прошлому, как исчезали из наших дней отражения дней
мерзких, больных и враждебных нам. В этом отношении мы достигли полного
идеала: уже и новые колонисты стеснялись рассказывать о своих подвигах.
И вдруг по такому замечательному делу, как организация комсомола в
колонии, нам пришлось вспомнить как раз наше прошлое и восстановить
отвратительные для нас термины: "исправление", "правонарушение", "дело".
Стермление ребят в комсомол делалось благодаря встретившимся
сопротивлениям настойчиво боевым - собирались лезть в настоящую драку.
Люди, склонные к компромиссам, как Таранец, предлагали обходный способ:
выдать для желающих вступить в комсомол удостоверения о том, что они
"исправились", а в колонии их, конечно, оставить. Большинство протестовало
против такой хитрости. Задоров краснел от негодования и говорил:
- Не нужно этого! Это тебе не с граками возиться, тут никого не нужно
обдуривать. Нам нужно добиться, чтобы в колонии был комсомол, а комсомол
уже сам будет знать, кто достоин, а кто недостоин.
Ребята очень часто ходили в комсомольские организации города и
добивались своего, но в общем успеха не было.
Зимой двадцать третьего года мы вошли в дружеские отношения еще с одной
комсомольской организацией. Вышло это случайно.
Под вечер мы с Антоном возвращались домой. Блестящая сытой шерстью Мэри
была запряжена в легковые сани. В самом начале спуска с горы мы встретили
неожиданное в наших широтах явление - верблюда. Мэри не могла пересилить
естественное чувство отвращения, вздрогнула, вздыбилась, забилась в
оглоблях и понесла. Антон уперся ногами в передок саней, но удержать
кобылу не мог. Некоторый существенный недостаток наших
легковых саней, на который, правда, Антон давно указывал, - короткие
оглобли - определил дальнейшие события и приблизил нас к указанной выше
новой комсомольской организации. Развернувшись в паническом карьере, Мэри
колотила задними копытами по железному передку, пугалась еще больше и со
страшной быстротой несла нас навстречу неизбежной катастрофе. Мы с Антоном
вдвоем натягивали вожжи, но от этого становилось хуже: Мэри задирала
голову и бесилась сильнее и сильнее. Я уже видел то место, на котором все
должно было окончиться более или менее печально: на повороте дороги у
водообразной будки сгрудились крестьянские сани на водопое. Казалось,
спасенья нет, дорога была загорожена. Но каким-то чудом Мэри пронеслась
между водопоем и группой городских саней. Раздался треск разрушаемого
дерева, крики людей, но мы уже были далеко. Гора кончилась, мы более
спокойно полетели по ровной, прямой дороге. Антон получил даже возможность
оглянуться и покрутить головой:
- Чьи-то сани разнесли, тикать надо.
Он было замахнулся кнутом на Мэри, и без того летящую полной рысью, но
я удержал его энергичную руку:
- Не удерешь, смотри, у них какой дьявол!
Действительно, сазид нас широко и спокойно выбрасывал могучие копыта
красавец рысак, а из-за его крупа пристально вглядывался в неудачных
беглецов человек с малиновыми петлицами. Мы остановились. Обладатель



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 [ 47 ] 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.