думал только сам с собой по строгому секрету.
безобразно, нечего на меня посматривать. Самое главное - врет, вы
понимаете, врет общему собранию: он живет в колонии пять лет, а тут не
разобрал приказа. А почему тайно пошли работать? Почему об этом не сказали
дежурному бригадиру? Когда у нас такое было, чтобы малыши работали по
вечерам?
хвостом вильнет, смотришь, обошел всех. И Алексей Степанович к нему имеет
слабость: под арестом час держит, а на общее собрание вот за два года
первый раз.
- куда тебе, такая знаменитость будет собаку играть. Ему давай большевика
самого главного. А какой он большевик? Он приказа не понял. И пускай Жан
Гриф скажет, как он в оркестре. Пускай скажет.
колонии все знают, что раньше его звали Иван Грибов, только доказательств
никаких нет, - Жан Гриф, и все. Он смуглый, тонкий, изящный - будущий
дирижер.
наблюдается - не слышно первых корнетов? А это, видите ли, Филя обидел-
ся, не дали ему соло, а Фомину дали. Извольте догадаться. А он сидит,
держит корнет и даже, представьте, щеки надувает. А бывают и такие
эпизоды. Приходим играть концерт в медицинском институте. Филя заявляет: у
меня болит в груди, вы понимаете, в груди; грудь у него такая больная
сделалась, играть не могу! А заменить его некем: у него одна фраза,
помните, такая - в "Весняке" Лысенко&48. Болит в груди. Доктора, что ли,
звать? Хорошо, что я догадался, пересадил его на другой стул. Спрашиваю:
будешь играть? Ничего, говорит, как-нибудь потерплю, - и даже лицо сделал
такое жалобное. А на самом деле просто место ему не понравилось, не видно
из публики, какой он красивый.
немного щурился: не ожидал он от Жана Грифа такой речи - очень нужна ему,
Филе, публика!
хороший бригадир и колонист. Если в бригаде бывают случаи, он может раньше
ответить перед советом бригадиров или перед комсомольской организацией, а
нельзя бригадира по всякому случаю вытаскивать на середину. Это Владимир
загнул; и такого у нас никогда не бывало. Выходили и бригадиры, но только
за личную вину.
две руки поднялось за выход Зырянского. Филя вздохнул громко - самая
большая опасность прошла.
спинку стула, на котором сидел Бегунок. В его словах была убедительная
теплота, даже когда он произносил суровые слова. Филя повернул к нему лицо
и смотрел, не отрываясь, до самого конца его речи: сегодня был не такой
вечер, чтобы можно было не соглашаться со словами Захарова. И некоторые
места этой речи Филе, безусловно, понравились. Например, такие:
колонией, и вы гордитесь. В нашем коллективе есть большая сила и большой
хороший разум. Впереди у нас радостно и светло. Сейчас у нас на текущем
счету триста тысяч рублей. Государство нам поможет, потому что мы
заслужили помощь: мы любим наше государство и честно делаем то, что нашей
стране нужно, - уимся правильно, по-советски жить. Скоро мы начнем строить
новый завод.
когда у нас не хватало хлеба, когда у нас бывали вши, когда мы не умели
правильно жить. Пережили с честью потому, что верели друг другу, и потому,
что у нас была дисциплина... Среди нас есть люди, которые считают:
дисциплина - это хорошо, это приятная вещь. Но так только до тех пор, пока
все приятно и благополучно. Чушь! Не бывает такой дисциплины! Приятное
дело может делать всякий болван. Надо уметь делать неприятные вещи,
тяжелые, трудные. Сколько у вас таких найдется, настоящих людей?
горячо:
улыбкой, посмотрел на голос:
он обратился к середине, - вот стоят. Как о них сказать? Хорошие они люди
или плохие? Кирюша, Кравчук и Шарий. Здесь их чересчур сильно ругали, даже
называли единоличниками. Это не так. Филя не единоличник, справедливый
человек, трудящийся, колонии нашей предан, а в чем беда? Беда в том, что
колонисты начали шутить с дисциплиной. Дисциплина, они думают, это такая
веселая игра: хочу играю, хочу не играю - выслушали приказ, наплевали и
пошли в цех. Скажите пожалуйста, товарищи колонисты, можно ли шутить с
токарным станком?
Значит, нельзя. А пускай из машинного скажут: можно шутить с ленточной
пилой или циркуляркой? Или с шипорезным, на котором работает Руслан
Горохов? Руслан, как по-твоему?
вопросом:
должна быть железная, серьезная... Согласны с этим?
воодушевленными глазами - для них не было сомнений в том, какая у них была
дисциплина.
работа, потому, что мы окружены врагами, нам придется драться, обязательно
придется. Вы должны выйти из колонии закаленными людьми, которые знают,
как нужно дорожить своей дисциплиной... А Филька? Я очень хорошо отношусь
к Фильке, хотя он все норовит со мной поспорить. Ну, так это я, у меня
все-таки нет четырех тысяч оборотов в минуту.
смогли удержаться от улыбки. Захаров поправил пенсне:
товарищ Кравчук, и товарищ Новак. Это вы должны хорошо запоммнить.
Только на какое время? Я предлагаю на три месяца. Тебе последнее слово,
товарищ Шарий.
обращаться. И я так больше никогда не буду, вот увидите, Как там ни
будет: хоть накажете, хоть не накажете - все равно. А мое такое мнение,
что можно и без наказания. Я не какой-нибудь новенький. Тут не в том дело,
сколько месяцев значок снимете. А что ж? Я пять лет колонистом. Мое такое
мнение.
изредка поглядывая на председателя и незаметно вздыхая. У него было
выражение разумной философской покорности: душой он целиком на стороне
собрания, но обстоятельства поставили его на середину, и он до конца готов
мужественно нести испытание. Петька сказал:
вещь. Его проступок большой, но позорного он ничего не сделал. Однако
оставить без наказания нельзя. И для Фильки опасно, и для других всех
пацанов. Пацаны, они... так... любят, когда им гайку подкручивают. Я и сам
недавно был таким. И кроме того, это не пустяк - невыполнение приказа. Я
живу в колонии три года, и такого случая ни разу не было. И виноваты не
только Филька, а и Кирюшка, и Петро, чего там, не маленькие, по тринадцать
лет, и все - колонисты. Всех нужно взгреть как следует, Я предлагаю:
выговор перед строем.
авторитету. Говорил тихо, очень культурно, смягчая улыбкой самые
решительные свои слова. Его речь была поддержана возгласами одобрения.
наказывать? Единодушно все подняли руки за наказание. Второй вопрос:
наказывать одинаково или по-разному? Единогласно постановили: одинаково.
Потом голосовали за предложение о снятии звании колониста, оно собрало
только 65 голосов. И наконец, за предложение Руднева подняли руки 122
человека, в том числе и Захаров.
Гальченко догнал Петьку в коридоре, Петька был расстроен&49.
Круз Андрей
Никитин Юрий
Свержин Владимир
Лукин Евгений
Афанасьев Роман
Муркок Майкл