Рафаэлю и тотчас отошла назад, точно она уже запятнала свою честь.
явились сюда, -- с улыбкой обратился к ней Валантен.
недовольство графини, ведь если она когда-нибудь узнает, что я предупредила
вас...
солнце. -- Но подумайте о себе, -- добавила она, -- молодые люди, желающие
изгнать вас отсюда, обещали вызвать вас на дуэль и заставить с ними драться.
пискнувшей где-то в горах.
подумал Рафаэль и сел под деревом.
вопросу: Как? -- мы обязаны большею частью великих открытий. Житейская
мудрость, быть может, в том и состоит, чтобы при всяком случае спрашивать:
Почему? Но, с другой стороны, выработанная привычка все предвидеть разрушает
наши иллюзии.
блуждающими своими мыслями к доброму поступку старой девы, почувствовал
сильную горечь
-- решил он, -- мне двадцать семь лет, у меня титул и двести тысяч ливров
доходу! Но что ее госпожа, которая по части водобоязни не уступит кошкам,
прокатила ее в лодке мимо меня, -- вот это странно, вот это удивительно. Две
дамы приехали в Савойю, чтобы спать как сурки, спрашивают в полдень, взошло
ли уже солнце, -- а нынче встали в восьмом часу утра и пустились за мной в
погоню, чтобы развлечься случайной встречей".
Рафаэля еще одной разновидностью коварного и сварливого света, стала
воплощением низкой хитрости, неуклюжего коварства, того пристрастия к мелким
дрязгам, какое бывает у женщин и попов. Была ли дуэль выдумкой, или, быть
может, его хотели запугать? Нахальные и назойливые, как мухи, эти мелкие
душонки сумели задеть его самолюбие, пробудили его гордость, затронули его
любопытство. Не желая ни остаться в дураках, ни прослыть трусом и, видимо,
забавляясь этой маленькой драмой, Рафаэль в тот же вечер отправился в
курзал. Опершись на мраморную доску камина, он стоял в главном зале, решив
не подавать никакого повода к ссоре, но он внимательно разглядывал лица и
уже своей настороженностью в известном смысле бросал обществу вызов. Он
спокойно ждал, чтобы враги сами к нему подошли, -- так дог, уверенный в
своей силе, не лает без толку. В конце вечера он прогуливался по игорному
залу, от входной двери до двери в бильярдную, поглядывая время от времени на
собравшихся там молодых игроков. Немного погодя кто-то из них произнес его
имя. Хотя они разговаривали шепотом, Рафаэль без труда догадался, что стал
предметом какого-то спора, и наконец уловил несколько фраз, произнесенных
вслух.
остановился, прислушиваясь к разговору, из бильярдной вышел молодой человек,
высокий и широкоплечий, приятной наружности, но со взглядом пристальным и
нахальным, свойственным людям, опирающимся на какую-нибудь материальную
силу.
поручили сообщить вам то, о чем вы, кажется, не догадываетесь: ваше лицо и
вся ваша особа не нравятся здесь никому, и мне в частности... Вы достаточно
воспитаны для того, чтобы пожертвовать собою ради общего блага, поэтому
прошу вас не являться больше в курзал.
гарнизонах, а теперь это стало весьма дурным тоном, -- холодно отвечал
Рафаэль.
может пострадать от пребывания в курзале. Жара, духота, яркое освещение,
многолюдное общество вредны при вашей болезни.
Париже, а степень доктора -- у короля рапиры Серизье.
Изучите правила вежливости, и вы будете вполне приличным человеком.
бильярдной; другие бросили карты и стали прислушиваться к перебранке,
тешившей им душу. Одинокий среди враждебных ему людей, Рафаэль старался
сохранить спокойствие и не допустить со своей стороны ни малейшей
оплошности, но когда противник нанес ему оскорбление в форме чрезвычайно
резкой и остроумной, Рафаэль хладнокровно заметил:
меня нет слов, чтобы заклеймить ваше низкое поведение.
между противниками.
Бордо, на поросшем травою склоне, неподалеку от недавно проложенной дороги,
по которой победитель мог уехать в Лион. Рафаэлю оставалось только слечь в
постель или покинуть Экс. Общество торжествовало. В восемь часов утра
противник Рафаэля с двумя секундантами и хирургом прибыл первым на место
встречи.
он, окинув взглядом голубой небосвод, озеро и скалы, -- в этом взгляде не
было заметно ни тайных сомнений, ни печали. -- Если я задену ему плечо, то
наверняка уложу его в постель на месяц, -- продолжал он, -- не так ли,
доктор?
деревце, иначе вы утомите руку и не будете как следует владеть оружием.
Вместо того чтобы ранить, вы, чего доброго, убьете противника.
лошадей в упряжке; лошадьми правили два форейтора.
умирать на почтовых...
непосредственно заинтересованных в том или ином исходе, действует каждый
пустяк, и оттого молодой человек с некоторым беспокойством ждал, пока карета
не подъехала и не остановилась на дороге. Первым тяжело спрыгнул с подножки
старый Ионафан и помог выйти Рафаэлю; старик поддерживал его своими слабыми
руками и, как любовник о своей возлюбленной, проявлял заботу о нем в каждой
мелочи. Оба двинулись по тропинке, которая вела от большой дороги до самого
места дуэли, и, скрывшись из виду, появились много спустя: они шли медленно.
Четверо свидетелей этой странной сцены почувствовали глубокое волнение при
виде Рафаэля, опиравшегося на руку слуги: исхудалый, бледный, он двигался
молча, опустив голову и ступая, как подагрик. Можно было подумать, что это
два старика, равно разрушенные: один -- временем, другой -- мыслью; у
первого возраст обозначали седые волосы, у молодого возраста уже не было.
противнику.
зачинщика дуэли, в глубине души он уже раскаивался, ему было стыдно за себя.
В том, как держался Рафаэль, в самом звуке его голоса и движениях было нечто
странное. Он умолк, и никто не смел нарушить молчания. Тревога и нетерпение
достигли предела.
заговорил Рафаэль, -- извинитесь же, милостивый государь, не то вы будете
убиты. Вы рассчитываете на свою ловкость, вы не отказываетесь от мысли о
поединке, ибо уверены в своем превосходстве. Так вот, милостивый государь, я
великодушен, я предупреждаю вас, что перевес на моей стороне. Я обладаю
грозным могуществом. Стоит мне только пожелать -- от вашей ловкости не
останется и следа, ваш взор затуманится, рука у вас дрогнет и забьется
сердце; этого мало: вы будете убиты. Я не хочу применять свою силу, она мне
слишком дорого обходится. Не для вас одного это будет смертельно. Если,
однако, вы откажетесь принести мне извинения, то, хотя убийство -- привычное
для вас дело, ваша пуля полетит в этот горный поток, а моя, даже без
прицела, -- попадет прямо вам в сердце.
пристального, невыносимо ясного взора; он выпрямился, лицо у него стало
бесстрастным, как у опасного безумца.
-- у меня от его голоса все переворачивается внутри!
крикнули Рафаэлю хирург и свидетели.
объявить свою последнюю волю.
противника, который, как птичка под взглядом змеи, был скован почти
волшебною силою; вынужденный подчиниться убийственному этому взгляду, он
отводил глаза, но снова невольно подпадал под его власть.
Березин Федор
Конюшевский Владислав
Лондон Джек
Березин Федор
Андреев Николай
Доценко Виктор