Чтение 47–й страницы книги ~Доставить живым или мертвым~

Было уже три часа ночи, когда Путин в сопровождении охраны и Шторма,
вывез из резиденции Ельцина всех его женщин: Наину Иосифовну, дочерей и
внуков. Это было сделано "на всякий случай", если события готовящегося
переворота приобретут реакционный характер. Их отвезли за город, в
Измайлово, на улицу Парковая, где под густыми кронами прятался уютный
особнячок, принадлежащий ГРУ. И в ту же ночь, когда в Москву уже входили
первые танки, Путин возвратился в Архангельское, а час спустя, вместе с
Ельциным, на его бронированном ЗИЛе, несся в центр столицы. И на протяжении
всего пути его не покидало ощущение, что он участвует в какой-то дьявольской
гонке с уходящим временем. Время лязгало железом, чадило сгоревшей соляркой
и текло по магистралям и проспектам аморфной стальной гусеницей. И вопреки
всему президентский кортеж без особого труда, рассекая ночной воздух
Подмосковья, оставил позади себя элитные дивизии с их бесполезной
бронетанковой мощью...

Кончалась вторая половина августовской ночи, тихой, задумчивой. На
газоне стрекотали кузнечики, не подозревая, какую заварушку готовят себе
люди. А в это время на Чкаловском аэродроме выруливал спецсамолет, на
котором путчисты собирались лететь в Форос, где проводил свой очередной
отпуск президент СССР Михаил Горбачев...

...Воспоминания, воспоминания...Путин набрал номер рабочего телефона
жены и когда та ответила, сказал: "Люся, ты случайно не забыла, что второй
президент России любит тебя первой любовью." И повесил трубку. Но то, что он
сказал, было всего лишь полуправдой, поскольку жену свою он любил не первой,
а первой и последней любовью.

26. Москва. Свято-Данилов монастырь, Благословение.

Донесение от президента главком ВВС Корнуков получил по фельдъегерской
почте. В сообщении под грифом "совершенно секретно" говорилось, что с целью
выполнения оперативно-розыскной операции в квадрате Е-9 необходимо провести
тревожащие полеты силами военной авиации, включая стратегические
бомбардировщики и вертолетную группировку, базирующуюся в Астраханской
области.

Корнуков вспомнил разговор с президентом и о своем обещании в нужный
момент подключить подразделения ВВС для обеспечения готовящейся операции.
Единственное что смущало генерала -- это прохождение приказа через главу
государства. Однако, подумал, Корнуков, наверное, это связано с чрезвычайной
важностью операции и абсолютной ее секретностью. Но при этом он не мог не
догадываться, с какой целью это столь засекреченное мероприятие будет
проводится. Да и какая тут для него тайна: он неоднократно подписывал
приказы об интенсивной обработке с воздуха этого пресловутого квадрата Е-9.
Правда, это было тогда, когда еще велись развернутые войсковые операции.
Конечно, решил генерал, готовится специальное мероприятие по захвату или
уничтожению головки боевиков...

Он еще раз прочитал донесение из Кремля и обратил внимание на сроки:
беспокоящие боевиков полеты должны осуществляться по полтора часа в сутки,
начиная с третьего августа по 10 августа включительно. Десятого августа -- в
обязательном порядке с 21 часа до 24 часов.

Главком тут же своей директивой отдал распоряжение второй ударной
эскадрилье, базирующейся в Ахтубинске, Астраханской области, в означенное
время быть в воздушном пространстве квадрата Е-9. Цель: небомбовое
присутствие в данном квадрате. Буквально через час сорок минут, тоже
фельдъегерской почтой, Корнуков отправил в Кремль ответ, в котором, в
частности, говорилось: "Руководителем полетов мною назначен Герой России
летчик первого класса Георгий Гюрза."

Получив депешу, и прочитав ее, Путин вспомнил полковника авиации
красавца Георгия Гюрзу, которому в мае он собственноручно прикалывал к груди
Звезду Героя. Что этот парень тогда сказал? Кажется, что-то про пятый океан,
который надежным зонтиком распростерся над Россией. Это было сказано хоть и
несколько патетично, но искренне, чего Путин не мог не отметить. Этот выбор
главкома ВВС его обнадеживал.

Через своего помощника Тишкова президент вызвал в Кремль Шторма. Когда
гэрэушник вошел в кабинет, в атмосфере помещения как будто что-то
изменилось. То ли запахло порохом, то ли стены его раздвинулись и из них
открылась величественная панорама России...Однако это иллюзорное ощущение
Путин в себе задавил и без предисловий вручил Шторму свой Указ о назначении
его начальником антитерростического Центра. С присвоением звания полковник.

-- Платонов погиб в Воронеже и имя его потомки еще не раз будут
вспоминать, -- сказал президент и внимательно заглянул в глаза собеседнику.
-- И вам, Андрей Алексеевич, с вашим опытом и знаниями это как раз будет по
силам. У нас с Платоновым была договоренность о создании группы, с которой
мы пойдем в тыл, а поскольку его нет, этим займетесь вы..

-- Спасибо за доверие, Владимир Владимирович, но я, пользуясь нашей
встречей, хотел бы еще раз сказать вам...Не президентское это дело...

-- Это вы оставьте для своих мемуаров, -- Путин улыбнулся своей
обезоруживающей улыбкой. -- Мы пойдем с вами вместе и случится это очень
скоро, поэтому продумайте еще раз состав группы и ее экипировку. Мы ведь с
вами знаем, что в этом деле мелочей не бывает.

-- Группа в принципе готова. Я провел с ней несколько тренировок,
побывали на стрельбище...Ребята уже не раз понюхавшие пороха, но ни один из
них, хотя и бывал в крутых переделках, ни разу не был ранен. И это говорит
об их хорошей боевой натасканности.

-- Помните, когда мы с вами проходили полосу разведчика, со мной шел
такой детина...Он мне показался очень настырным и волевым человеком...

-- Это капитан Ершов. Действительно, это был не человек, а рессора...

-- Почему "был"?

-- К сожалению, его уже нет в живых. После наших курсов его направили
на спецзадание в Таджикистан. На Узбекской границе Ершов погиб. Они со своим
ефрейтором целую ночь дрались с пятьюдесятью боевиками, часть которых, как
потом выяснилось, направлялась в Ферганскую долину, а другая часть -- в
Чечню...Ни один бандит не прошел. Сам капитан погиб... глупо погиб: уже
после боя начался оползень и камень раздробил ему лобную часть головы...
Если не ошибаюсь, командование его тоже представило к званию Героя...

-- Жаль. Очень жаль, я его часто вспоминал...В спецназе есть какой-то
дагестанец, у которого погибла вся семья от рук чеченских боевиков...Об этом
мне рассказывал Платонов...

-- Махмут Изербков, я тоже с ним занимался. Настоящий диверсант,
передвигается бесшумно, по-кошачьи, хорошо маскируется, но...Слишком горяч,
когда дело заходит о чеченцах.

-- Возьмем его с собой? Он, наверное, неплохо изучил тот район, это
ведь недалеко от границы с Дагестаном.

-- Я не возражаю. Нас будет девять человек...Вместе с Воропаевым, о ком
я хотел бы с вами поговорить отдельно.

Президент при упоминании этого имени наморщил лоб, как будто силился
что-то вспомнить. Но он не вспоминал, он мысленно формулировал свой ответ на
ожидаемый вопрос Шторма. И этот вопрос прозвучал.

-- Владимир Владимирович, это окончательно, что с нами пойдет этот
Воропаев?

-- У вас есть причина для отвода?

-- Да нет, этот парень мне нравится, но черт его знает как он поведет
себя в зеленке. Боюсь, что я все время буду на него оглядываться.

-- Он знает дорогу и, судя по тому, что было в Воронеже, он неплохо
воюет. И мы обязаны дать ему еще один шанс реабилитироваться...В конце
концов не по своей же воле он попал в Чечню...

-- Все верно, -- Шторм сжал кулак и провел им по кромке стола, -- но на
всякий случай я установил за ним наблюдение. Все же он вернулся с той
стороны... Впрочем, в его поездке домой в Подмосковье ничего
предосудительного не замечено. Никаких подозрительных контактов, никаких
лишних телефонных разговоров...

...После отбытия Шторма Путин позвонил в московскую патриархию, которая
расположена в Свято-Даниловом монастыре. Когда услышал голос Алексия
Второго, мягко представился и попросил разрешения прибыть к нему с
"неофициальным визитом".

Направился он туда со своим главным охранником Анатолием Щербаковым и
двумя офицерами связи, отвечающими за ядерный кейс, на бронированном, ничем,
впрочем, не выделявшемся от серийных машин, черном "Мерседесе".

Патриарх встретил гостей радушно и, перекрестив их и себя, повел в свой
кабинет. Он был в черной рясе, а на голове -- белоснежный клоубок с золотым
крестом. Они прошли в кабинет святейшего, где по какому-то для них
неизвестному порядку были расставлены иконы, у подножия которых мерцали
тоненькие свечи. Пахло воском и тем, что исходит от лампадок, висевших перед
ликами святых.

Когда они уселись за большой дубовый стол, патриарх, раскрасневшийся и
заметно возбужденный спросил о здоровье президента, что-то сказал о втором
Спасе и умолк, давая высокопоставленному гостю изложить причину своего
приезда. Путину было не по себе. Он никогда не считал себя глубоко верующим
человеком, хотя и думал, что мир в таком виде, каков он есть, не может
существовать сам по себе, без чьей-то рукотворной заботы о всем сущем. Может
быть, Бог -- это мирозданье, вечное и бесконечное? Или природа -- от
травинки до темного Космоса -- и есть суть божественная, смотрящая и
руководящая всеми помыслами человека...Однако, когда он окончательно для
себя решил пойти Туда, в его душе что-то стронулось, она ощутила
одиночество, томление, утолить которое могло только чье-то доверительное
напутственное слово.

Еще во времена работы в Санкт-Петербурге у него сложились неплохие
отношения с патриархом, а затем им приходилось встречаться уже в Москве,
когда он стал главой кабинета министров.