Чтение 47–й страницы книги ~Фирма~

оплошал, не вывел его из строя.

А сегодня вот обнаружилась печень.

"Не болит, - думал Гольцман. - Пока не болит. А ну как вступит? Что
тогда?"

В памяти живо всплывали истории, случавшиеся с его знакомыми.

Игорь Мурашев. Рухнул без сознания в своем издательстве, и не где-нибудь,
а стоя перед кассой в ожидании получить гонорар за новую книгу. Сначала,
первые минуты, все думали - что-то с сердцем. А оказалось - цирроз печени.
Вот так и прихватило - средь бела дня. Потом, в больнице уже, Игорь говорил,
что никаких, дескать, "звоночков" не было... Ни болей, ничего... Так,
чувствовал просто, что как будто растет она, печень-то... Вот и выросла. И
уехал мужик в больницу... А мог, говорят, и не доехать.

Или Валька Гурвич. Прямо с улицы в больницу увезли... Инфаркт. Слава
богу, люди помогли, посторонние совсем, а могли ведь и мимо пройти. Не
вызвали бы "неотложку" - все, кранты...

Сколько таких историй было - уму непостижимо. И все его, Гольцмана,
ровесники. Возраст...

Нет, нельзя сейчас сломаться. Никак нельзя. Всю жизнь горбатился, работал
дни и ночи без сна и отдыха. Вот наконец засветило что-то впереди, капитал
какой-никакой сколотил, так ведь нужно и пожить в свое удовольствие... Иначе
- что? В могилу деньги забирать? Так там они вряд ли понадобятся.

Борис Дмитриевич посмотрел на влетевшего в кабинет Матвеева с плохо
скрытой злостью.

"Молодой... Сволочь... Меня переживет, гаденыш, - подумал Гольцман,
испытывая непонятную, внезапную и острую ненависть к подчиненному. - Мое
ведь место займет. Как пить дать. Стоит мне чуть слабину дать - все, поминай
как звали. Приеду из больницы, а в моем кресле уже этот красавец сидит. И
еще объяснит потом - мол, нельзя дело останавливать, процесс должен быть
непрерывным... Сам научил, сам ему первые уроки давал... Нет, нельзя
расслабляться, нельзя... Никаких болезней!"

- Ну что, Митя, как все прошло?

Борис Дмитриевич усилием воли отодвинул черные мысли и постарался
переключиться на приятные и привычные повседневные дела. Даже нацепил на
лицо совсем не обязательную для Матвеева улыбочку - дурацкую, слащавую, чуть
ли не отеческую.

- Класс, Борис Дмитриевич! Вот так бы каждый месяц, просто супер! Работа
- не бей лежачего. Сказка, одно слово.

- Согласен. Только, видишь, к сожалению, эта вещь одноразовая. Может
быть, года через два повторим. Каждый месяц - нереально. Даже два раза в год
- нереально. Раз в год - с большим напрягом. Народ не пойдет. Проверено.

- Да, черт возьми. Все хорошее быстро кончается.

- Деньги сняли с касс?

- Сняли. Можно делить.

- А чего делить? Все наше. Десять процентов фирме, десятку - москвичам, и
хорош. Сколько остается?

Митя положил на диван свой кейс, открыл его и начал выкладывать на черную
кожу сиденья пачки денег, перетянутые тонкими зелеными резинками.

- Так сколько там должно получиться?

- Аншлаг был, Борис Дмитриевич.

- Ого! Поздравляю!

- Значит, если в бакинских - пятьдесят штук. Минус зал...

- Так ведь мы за зал вперед заплатили.

- Ну, я имею в виду мелочь всякую. Пожарники, билетерши, гардероб...

- А, ты в этом смысле...

- Ну да. Значит, чистыми у нас - с уплаченной арендой, со всеми вычетами
по мелочи - сорок семь.

- Не балуешь ты билетерш.

- Да ладно. Три штуки как сквозь пальцы утекли. Столько там шакалов в
этом зале образовалось! Все тетеньки-администраторши в очередь выстроились.

- Ну-ну. Давай цифры.

- Короче, пять штук кладем на фирму. Десятку - в сторону. Остается
тридцать две. По тонне ребятам. Двадцать девять. Блядь, деньги просто на
глазах исчезают. Ну вот, двадцать девять...

- Помнишь фильм "Место встречи"?

- Ну?

- Так с почином вас, Глеб Егорыч.

- Спасибо, Борис Дмитриевич. Значит, двадцать девять...

- Ну что ты телишься? Делим пополам, и все. Тебе что, деньги не нужны?

- Как же-с, как же-с... Еще как нужны.

- Вот и все. Давай считай деревянные и езжай менять на биржу. Сейчас я
позвоню, тебя встретят наши парни. А, черт... Им-то ведь тоже надо...
Короче, списывай с нас трешку в пополаме. Отдашь ее тем, кто встретит.

- Крыша, что ли?

- Нет, мать твою, подпол. Крыша, кто же еще? Игнат подойдет, ты его
знаешь.

- На чем ехать?

- На своей и поезжай. Коля сядет с тобой в кабину, а там, у биржи, Игнат
все будет держать под контролем. Посчитал?

- Да. Вроде все верно.

Митя сложил деньги обратно в кейс, кивнул Гольцману и вышел из офиса.

Оглянувшись, он посмотрел на свежеотремонтированный подъезд и железную, с
кодовым замком, дверь парадного.

Как это Гольцман умудряется, когда ему нужно, делать ремонт такими
темпами?

Да и не только ремонт.

Продажу-покупку квартиры Стадниковой они оформили в рекордно короткие
сроки. Вся процедура заняла примерно неделю. Еще прах рок-звезды не был
развеян по ветру, а в его бывшей квартире уже начался ремонт. Да и
принадлежала она теперь не вдове героя андеграунда, а фирме "Норд".

Всего за месяц был снят документальный фильм о жизни и творчестве
Василька, включающий многочисленные интервью, воспоминания современников,
панорамы мест, где жил и бывал Леков, фрагменты из его концертов разных лет
и торжественные кадры развеивания пепла над Петропавловской крепостью.

Гольцман настоял на концептуальном решении, хотя режиссеры, работавшие
над картиной, предлагали сделать несколько дублей. Кто из зрителей
разберется, что там летит с борта вертолета - прах музыканта или просто
сигаретный пепел? Но Борис Дмитриевич заставил снимать все по-честному, с
настоящим прахом. Правда, в самый ответственный момент что-то случилось с
камерой, и ровно половина эпизода была записана с техническим браком. Только
тогда Гольцман дал добро на дубль, и всю процедуру повторили. Впрочем, в
результате, после монтажа, все равно получилось так, что большую часть
эпизода в кадре находилась урна с настоящим прахом. И только панорама
Петропавловки с купами деревьев и блестящим шпилем сбоку смотрелась уже
сквозь сигаретный пепел. Но кто об этом знал? Да никто, кроме оператора,
Мити и Гольцмана... И еще - Стадниковой, которая скорбно сжимала губы, держа
в руках сначала урну с прахом покойного мужа, а потом - с содержимым трех
автомобильных пепельниц...

Ремонт в квартире, совсем недавно принадлежавшей Васильку и Ольге
Стадниковой, был сделан с фантастической скоростью. Даже не то что ремонт,
квартиру перестроили по какому-то мгновенно сварганенному эксклюзивному
проекту, и в ней разместился офис свежеобразованного фонда "Город",
президентом коего стал генеральный директор продюсерской фирмы "Норд" Борис
Гольцман.

О целях и задачах фонда Митя имел весьма смутное представление, поскольку
весь процесс учреждения, регистрации и вселения в новый офис шел без него.

Собственно, Матвеев тоже не терял время даром. Он занимался проведением
фестиваля видеоклипов, прибыль от которого сейчас и покоилась в его кейсе.
Честно заработанная прибыль, милый сердцу "черный нал", который они с
Гольцманом - автором идеи и гарантом безопасности мероприятия - спокойно
поделили поровну.

Десятка ушла на взятки и на малую долю москвичей, которые помогали в
устройстве мероприятия. Вообще, к радости и удивлению Мити, фестиваль прошел
тихо, спокойно, совершенно без эксцессов и принес отличные деньги.

Причем не только Мите с Гольцманом. Совсем не им одним. Когда Митя начал
прикидывать, сколько еще народу нагрело руки на этом деле, он сбился со
счета, пытаясь оценить навар фирм, торговавших едой и напитками. Разумеется,
это не считая буфета зала, заработавшего на фестивале больше, чем на любом
из концертов самой популярной эстрадной звезды.

Вся акция заняла одну ночь, и, кажется, в городе ее вообще не заметили,
хотя фестиваль проходил в одном из лучших залов, в самом центре города.

Рекламная кампания, по задумке Гольцмана, имела строго целевой характер,
и вечером к месту фестиваля стали съезжаться дорогие иномарки. Посторонних
не было - двадцатидолларовые билеты лучше любой милиции отсекли ненужный,
безденежный контингент.

Фестиваль изначально был подан как светская вечеринка. В фойе зала
разгуливал весь питерский бомонд, аккурат и заполнивший полуторатысячный
зал, двери в который не закрывались во время всего показа, шедшего нон-стоп
с десяти вечера до шести утра.

В фойе работали четыре стойки местного буфета и было бесчисленное
множество лотков с закусками и напитками, большей частью алкогольными,
продававшимися по ценам, значительно превышающим те, за которые эти же
закуски и напитки можно было купить в другом месте и в другое время.

Митя до самого конца не мог понять, как это Гольцману удалось купить на
подобную аферу всех респектабельных людей города на Неве.

Расходная часть, если сравнивать акцию с обычными концертами, которыми
занималась фирма "Норд", была практически равна нулю. Концерты хоть и
привычное дело, а все равно - такая возня! Здесь же не нужно было
связываться с фирмами, дающими напрокат аппаратуру, отпала необходимость в
сценическом свете, во всяких дымах-стробоскопах, не говоря уже о
декорациях...