Чтение 47–й страницы книги ~Дантисты тоже плачут~

Секретарь предложила на выбор две возможности: среда девять утра или
пятница час дня. Даже при всей любви к детективным расследованиям встать в
7.30, чтобы явиться на прием к девяти, - это слишком. Поэтому в кабинете
врача я оказалась только в пятницу.
Доктор Невзоров напоминал монаха-бенедиктинца. Небольшого роста,
кругленький, с брюшком любителя пива и сильными руками хирурга.
- Итак, - бодро осведомился он, - на что жалуетесь?
Я жаловалась на престарелую тетушку. Бедолага лежит, не вставая, и
измучила весь дом капризами. Сил больше нет ухаживать за престарелой
родственницей, а смерть все не приходит.
- Если не стеснены в средствах, - проговорил хитроватый доктор,
оглядывая мою сумочку из крокодиловой кожи, - можете поместить тетку в
специализированную клинику. Дорого, конечно, но уход превосходный.
Фальшиво вздыхая, я продолжила рассказ. Тетушка немощна телом, но
разум в полном порядке. Не желает она уезжать из дома, грозит переписать
завещание. А, честно говоря, наследство велико, не хочется, чтобы его
получили посторонние люди.
Доктор понимающе закивал головой.
- Пожилые люди часто капризны, в особенности если у них в руках
финансовый кнут. Даже не знаю, как вам помочь!
Я усмехнулась про себя и пропела:
- Вот дочка Эдуарда Петрова говорила, что посоветовали изумительную
сиделку для ее отца - Розу
Седых. Вроде с приходом медсестры все проблемы исчезли.
- Так вас прислали от Петровых, - оживился эскулап. - Да, печальная
история! Такой молодой, полный сил и превратился в беспомощного калеку.
Врачи, к сожалению, не гарантированы от ошибок. Розу Седых не могу
порекомендовать.
- Почему?
- Она в отъезде.
"Слишком далеко уехала", - пронеслось в моей голове. Но Невзоров
продолжил:
- Есть Аврора Михайлова. Выполняет ту же работу. Понимаете меня?
Чего же тут не понять. Вместо одной сиделки рекомендует другую.
Доктор Невзоров назвал сумму, которую следует уплатить госпоже Михайловой,
а потом добавил загадочные слова:
- Плата ежедневная или еженедельная, как договоритесь. А остальное по
окончании. Вас ведь Петровы предупредили?
Я уставилась на него во все глаза. Никто меня ни о чем не
предупреждал. Но господин Невзоров уже вылез из-за стола и протягивал
визитную карточку:
- Аврора Михайлова сейчас свободна, свяжитесь с ней и договоритесь
напрямую.
Вернувшись домой, я тут же понеслась на кухню к Ирке. Домработница
преспокойно читала в кресле роман с душераздирающим названием "Страсть в
серале".
- Ира, скажи, а как дела у Лидии?
Лидией звали старшую сестру Ирки, которой ужасно не повезло в жизни.
Выйдя замуж только в сорок лет, она получила в придачу к мужу капризную
свекровь, страдающую болезнью Паркинсона. Сначала старуха могла
передвигаться самостоятельно, потом слегла. И вот уже два года несчастная
Лидия могла только урывками выскочить из дому в магазин. Все свободное
время женщина посвящала переворачиванию, мытью и кормлению вредной
больной. Денег, чтобы поместить свекровь в частную клинику, у Лидии не
было. Бесплатные заведения для хроников Е Москве переполнены.
Ирка отложила гаремные страдания и вздохнула:
- Хороших новостей оттуда ждать не приходится. Бедная Лида, вся жизнь
у постели чужой старухи Сердце здоровое, врач предполагает, что она еще
лет пять чудесненько проживет.
- Вот что, дайте адрес Лиды. Найму на месяц сиделку, пусть Лидия
съездит куда-нибудь отдохнуть, развлечется...
Домработница принялась возражать:
- Дарья Ивановна, не надо таких расходов. Очень большую сумму
придется платить.
- Прекратите, Ира, делаю это для вас, вижу, как переживаете за сестру.
Лидия, конечно, была дома и, очевидно предупрежденная Иркой,
встретила меня на пороге с распростертыми объятиями.
- Мы с мужем не привыкли получать ни от кого помощь. Ужасно неудобно,
но отказаться от такого предложения нет сил - столько лет нигде не были. Я
просто одичала, скоро людей начну бояться.
Квартирка Лидии, маленькая, темная, пропахшая лекарствами, не была
похожа на обитель богатой старушки. Зато больная, капризная и желчная, тут
же принявшаяся поносить невестку за то, что та решила отдохнуть, полностью
соответствовала моему замыслу. Велев Лиде паковать чемодан и пообещав
привезти в понедельник сиделку, я поехала к Авроре Михайловой.
Рекомендованная помощница выглядела лет на сорок. Смуглая,
черноволосая и черноглазая, медсестра совершенно не походила внешне на
Розу Седых. Но они были из одной армии еще довольно молодых женщин,
воспитывающих в одиночку детей и стойко борющихся за финансовое
благополучие.
Извинившись за беспорядок, Аврора извлекла из буфета "парадные"
кофейные чашки, и мы приступили к переговорам.
- Хочу, чтобы жили при больной. Целый месяц никого не будет, я стану
только звонить. Предупреждаю сразу: тетушка очень богата, после ее кончины
ожидается солидное наследство. Но при этом пожилая дама безумно скупа. Не
удивляйтесь, что у нее дешевое постельное белье, маленькая квартирка,
самая простая мебель. Это не от бедности, а от патологической жадности. К
тому же старуха отвратительно капризна.
Михайлова понимающе закивала головой.
- Умею обращаться с такими, становятся паиньками. Многим просто
нравится истязать родственников, а с чужим человеком предпочитают не
спорить.
Плату Аврора брала понедельно. Договорились о финансовой стороне,
женщина размешала кофе в чашке и сказала:
- Окончательное решение сообщу, когда увижу вашу тетку. Сейчас не
могу сразу твердо определить, сколько времени понадобится. Иногда месяц,
реже - больше. Но делать тотчас не буду - и вам, и мне не нужны
неприятности, все должно идти естественно.
Я уставилась на нее во все глаза. Ничего не понимаю! Но медсестра
истолковала мое изумление по-своему и поспешила сообщить:
- Платы вперед не надо, всю сумму только по завершении, но, повторяю,
сначала посмотрю на больную.
Договорившись, что Аврора в понедельник явится на работу, я
отправилась домой.
Бывают такие счастливые семьи, в которых целый день тихо. Родители
никогда не ругаются, дети вежливы, бабушки заботливы и не требуют
внимания. Все разговаривают друг с другом ласково, и события случаются
только приятные: свадьбы, крестины, дни рождений. К таким людям редко
приезжают погостить родственники, и у них не случается неприятностей с
налоговой полицией. И с любой милицией вообще.
Как только я открыла свою дверь, на меня вывалился ворох новостей.
Итак, Ванька кашляет, а Анька чихает. Аркадий уронил на гипс банку
варенья, Марта Игоревна уже целый час ищет по всему дому брошь. К тому же
Хучика стошнило в гостиной, и следует оплатить целый ворох квитанций за
междугородные переговоры...
- Вы ужинали? - только и смогла я в ответ спросить Зайку.
- Садимся.
В столовой уже рассаживались за гигантским столом. Маня гневно
вопрошала брата:
- Почему устроился на моем месте?
- Здесь удобнее, положу ногу на стул.
- А я где сяду?
- Маня, - возмутилась Наталья, - уступи больному.
- А мне когда уступят? - пошла в атаку воинственно настроенная дочь.
- Сломаешь ногу, уступлю, - хихикнул брат.
- Мама, - завопила Маруська, - он желает, чтобы я попала под автобус
и переломала руки и ноги.
- Ничего не понимаю, - трубно возвестила вплывающая в столовую вдова,
- вчера сняла кофту и ясно видела на воротнике брошь. Кстати, не копеечная
штучка, настоящий антиквариат. Кто мог взять?!
- Хватит, - попыталась успокоить страсти Наталья, - садитесь,
баранина стынет.
- Фу, опять баранина, - пробормотала Зайка, - И еще салат из омара с
майонезом. Кто заказал на ужин такое жуткое сочетание?
Я предпочла отмолчаться. Ну, чем им плохи ягненок и омары? Завтра
получат манные биточки и овсяный пудинг, привереды.
Кое-как обозленные домашние разместились за столом и принялись
поедать мясо. Но тут приотворилась дверь, и в столовую вошел Хучик. С
видом умирающего песик проковылял в самый центр комнаты, растопырил лапки,
наклонил крупную голову и принялся издавать жуткие звуки. Федора Ивановича
тошнило.
- Ирка, - заорала Наталья, - убери отсюда собаку.
- Ну и вонища, - оповестила Маруся, - Хучик, наверное, крысу съел.
- Если не прекратите, - обозлился Аркадий, - сейчас и меня стошнит.
Дверь опять тихонько приоткрылась, на этот раз пошире.
- А это идет Банди, чтобы покакать к чаю, - захохотала Маруся.
Не успели мы наорать на нее, как дверные створки распахнулись, и на
пороге возникла удивительная троица - Казик, Сонька и Левка.
- Вот и шведская семья явилась, - под нос буркнул Аркадий, но я все
равно услышала и пнула сына ногой под столом.