всего лишь стенографисткой, а во-вторых...
Тихонова, как через три дня Андрея Михайловича арестовали,
впрочем, его семью тоже. Отличная четырехкомнатная квартира
с видом на городской парк опустела. Но ненадолго. Буквально
через месяц, сделав ремонт, в нее въехали... Рожковы.
красного дерева, стоявшая у Анастасии Никаноровны
Заболоцкой. Таких шкафов, диванов и стульев с гнутыми
a/(-* ,( и сиденьями, обтянутыми синим атласом, нельзя было
купить в магазинах. Советская мебельная промышленность
выпускала в те годы трехстворчатые гардеробы, смахивающие на
поставленные боком гробы, буфеты да скрипучие кровати с
панцирными сетками.
перешла к Рожковым.
стоматолога района Эсфирь Моисеевны Шульман. Зубная врачиха
была не права трижды. Во-первых, она была еврейкой, что уже
являлось достаточным поводом для того, чтобы исчезнуть с
лица земли, во-вторых, врачом, а как раз разгоралось дело
ленинградских медиков, и, в-третьих... Ну какое право она
имела владеть серьгами с такими крупными и чистыми
брильянтами, которых не было у самой Ольги Яковлевны?
стоматологом, но еще и прозорливицей. Перехватив взгляд
Рожковой, она моментально вынула украшения и, пожаловавшись
на безденежье, предложила Ольге Яковлевне купить подвески
за... 20 рублей.
кстати, вопреки репутации, она была настоящей красавицей, с
ангельским личиком. Вот только душа этому херувиму досталась
дьявольская. Впрочем, "продажа" сережек не спасла Шульман.
Ведь у нее имелись еще изумительной работы брошь, кулон,
кольца, браслеты...
всевозможные торжества Рожковых, встречали гостей в
простеньких ситцевых платьицах и подавали еду на самых
обычных тарелках с железными вилками. Слишком хорошо помнили
все о судьбе Леночки Макаровой, беспечно выложившей на
скатерть роскошные серебряные столовые приборы, ручки
которых были украшены фигурками животных. Настоящий Фаберже,
а Ольга Яковлевна, несмотря на то что коммунисты в те годы
ратовали за простой, скромный быт, очень любила дорогие,
качественные "игрушки".
мальчик, отлично учившийся в школе. Кстати, свои пятерки он
зарабатывал честно. Скорей всего, учителя и так бы выводили
ему "отлично", боясь гнева всесильного папаши, но в этом
случае совесть их была чиста. Ребенок делал все уроки,
безукоризненно писал контрольные, великолепно вел себя и
целыми днями читал книги, глотал их пачками.
Славы не было, и в классе он сидел за партой один, впереди,
у самого учительского стола. Анна Ивановна жалела мальчика,
в конце концов он был не виноват, что ему достались такие
родители.
Майю Коломийцеву, дочку директрисы. В октябре Анна Ивановна
неприятно поразилась, обнаружив у себя дома младшего
Рожкова, преспокойненько растолковывавшего математику ее
дочери. Стараясь не подать вида, директриса пробормотала:
,(-cb Слава пришел на кухню, плотно закрыл дверь и сказал:
доставил вам никакой радости.
педагог.
маленький, уже все понимаю. Только что же теперь мне делать
с такими родителями?
ничего не подсказывал, в такую ситуацию директриса попала
впервые. Слава будто услышал мысли Анны Ивановны.
бывает дома, раньше полуночи он не возвращается, мама тоже
поздно приходит, а я никогда не скажу, у кого гощу. И потом,
я входил не с улицы, а пробрался огородом, никто не увидит,
да и в школе не узнают!
неприятного гостя попробовала поговорить с Маечкой. Но
всегда послушная, вежливая девочка неожиданно встала на
дыбы:
Ромео. Не бойся, никто не узнает!
страстная любовь между Ромео и Джульеттой. Потом, она
понимала, что на роль Капулетти явно не тянет, Рожковы
просто сметут ее с лица земли вместе с дурочкой Майей. Но
девочка зарыдала:
- я утоплюсь.
сдержали. В школе они проходили мимо друг друга, словно
незнакомые, а после уроков Слава крадучись пробирался к
Коломийцевым. Его никто не замечал. В ноябре темнеет рано, а
жила Анна Ивановна тогда не в квартире, а в крохотном домике
на окраине Мартынова. Что ждет влюбленных детей впереди,
Коломийцева не загадывала. Слава уверенно шел на медаль.
"Наверное, родители отправят его учиться в Москву", -
надеялась Анна Ивановна.
съезда компартии прозвучали слова о культе личности и
необоснованных репрессиях. Несмотря на то что доклад Никита
Хрущев сделал на закрытом совещании и в газеты попала строго
дозированная информация, этого хватило, чтобы народ понял:
эпоха страха заканчивается, начинается новая эра.
все еще всесильная, зашла в славящийся своими булочками
кондитерский магазин. У прилавка, как всегда, толпилась
очередь, первым стоял сын зубного врача Шульман. Ольга
Яковлевна уверенным шагом обогнула длинный хвост и
потребовала:
одобрительно загудела. И тут Ольга Яковлевна сделала
основную ошибку в своей жизни. Крайне изумленная столь
- #+k, поведением сына репрессированной, она картинно
вздернула красивые брови и осведомилась:
изнеженная женщина, ничего тяжелее зубоврачебных
инструментов никогда не державшая в руках, скончалась через
месяц работы на лесоповале. Ольга Яковлевна довольно
усмехнулась, и тут Шульман бросился на Рожкову. Все
произошло тихо и от этого страшно. Жену Юрия Вячеславовича
били все. Кто руками, кто ногами, а кое-кто прихватил
тяжелые гири от весов. Бросив изуродованное тело у входа в
магазин, люди двинулись к квартире Рожковых. Находилась она
на втором этаже. Сначала камнями побили стекла, потом,
сметая охранника, ворвались в подъезд, взломали дверь и
уничтожили обстановку.
погроме. Он мирно подъехал к дому и увидел ощетинившиеся
осколками стекла окна. Заподозрив неладное, он шагнул было
назад к машине, но по непонятной причине шофер уже отъехал к
парковочной площадке чуть поодаль от подъезда. В этот момент
толпа, разгромившая апартаменты, вынеслась на улицу и смела
Рожкова. Еще недавно пугавший всех до дрожи в коленях, Юрий
Вячеславович не успел даже вытащить пистолет. Сначала
Рожкова ударили по голове железной палкой, а когда он,
заливаясь кровью, упал, просто затоптали.
Перепуганная Коломийцева, на глазах которой убивали Ольгу
Яковлевну, примчалась домой и запретила мальчику
высовываться на улицу. Только на следующее утро директор
сообщила подростку, что он стал сиротой.
лихорадкой. В Мартынов тем временем спешно прибыла
специальная комиссия. Но времена уже начинались иные, а чета