Чтение 47–й страницы книги ~Смягчающие обстоятельства~

бронзы диаметром шесть миллиметров.

Вряд ли кто-то из помогавших Старику работников завода догадался, что
именно он ищет. Понять это мог человек, знающий, что инкассатор был убит
из самодельного автомата самодельными пулями калибра 5,6 мм, изготовлен-
ными из бронзового стержня. И что прутки бронзы соответствующей марки
поступали только на один завод в городе.

Физико-техническая экспертиза подтвердила идентичность отобранных
Стариком образцов бронзы составу пуль. И если бы трассологи сумели "при-
вязать" пули к конкретному станку, на что старик, хорошо знающий цену
подобным удачам, не очень-то надеялся, дело было бы наполовину сделано.
Но в данном случае наука оказалась бессильной.

Старик считал, что ничего страшного не произошло, круг поисков доста-
точно сужен и дальнейшая работа в этом же направлении является перспек-
тивной. Однако руководивший розыском подполковник Мишуев на ближайшем
оперативном совещании высказал другое мнение. Дескать, подобрать нес-
колько прутков бронзы мог бы кто угодно: грузчик, сторож или совсем пос-
торонний еще до того, как они попали на завод, поэтому ковыряться там -
только время терять, на что штатные сотрудники не имеют права.

В его словах был известный резон, к тому же он не препятствовал Ста-
рику ковыряться на заводе, теряя пенсионерское время, но фраза прозвуча-
ла обидно, Старика покоробило.

Когда-то Мишуев стажировался у Старика, и тот считал, что толку из
него не выйдет, но ошибся. Мишуев активно брал на вооружение тактические
новинки, постоянно использовал научно-технические средства, охотно, с
жаром выступал на совещаниях, писал блестящие отчеты, из которых было
видно, что он не щадит себя в работе и делает все необходимое, и если
положительный результат все-таки не достигнут, то не по его вине. Он
оказался неплохим организатором и, хотя хорошей работы у него было
больше, чем раскрытых преступлений, стал двигаться по служебной лестни-
це, окончил академию, и последние два года Старик прослужил под его ру-
ководством.

Мишуев был хорошим администратором, но Старик, считавший, что руково-
дить сыском должен классный сыщик, относился к нему довольно скептически
и не скрывал этого, что приводило к конфликтам и в конце концов послужи-
ло одной из причин его отставки.

Надо сказать, что Мишуев не был безразличен к мнению Старика о себе:
зародившееся еще во времена стажерства желание завоевать у наставника
авторитет не исчезло, переродившись в скрытое состязание, в котором под-
полковник стремился превзойти Старика, да так, чтобы это было наглядно
не только для окружающих, но в первую очередь для самого Старика.

Однако добиться превосходства Мишуеву не удавалось, наоборот, выигры-
вал пока Старик - Сыскная машина, как называли его в управлении друзья и
недоброжелатели, вкладывавшие в это прозвище различные оттенки.

Для установления личности убитого налетчика Мишуев использовал воз-
можности информационнопоисковых систем почти всей страны, его сотрудники
безрезультатно перебирали тысячи карточек подходящих по возрасту уголов-
ников с кошачьей символикой на теле, а Старик, покопавшись в памяти и
поговорив с двумя людьми, безошибочно вышел на жителя далекого уральско-
го городка Валентина Макогонова, ранее не судимого и, естественно, не
попавшего в картотеки информационных центров.

Но сейчас Старик шел долгой кружной дорогой, шел к анализу данных,
полученных на родине Макогонова. Убитому было двадцать семь лет, по про-
фессии шофер, последний год работал слесарем автобазы, так как за
пьянство его лишили водительских прав. Болтун, враль, любил хвастать
уголовным прошлым, особенно когда выпьет. Попадал в вытрезвитель, дос-
тавлялся в милицию за распитие спиртного в общественных местах, за не-
цензурную брань на улице, штрафы платил исправно и обещал впредь ничего
подобного не допускать. Серьезных правонарушений за ним не водилось,
контактов с уголовными элементами не поддерживал.

Жил с престарелой матерью, соседями характеризуется положительно, по
работе в целом тоже, хотя отмечается пристрастие к алкоголю.

Знавшие его люди обращали внимание, что он хочет казаться значи-
тельнее, чем есть на самом деле, отсюда бахвальство связями с преступным
миром. Лишившись водительских прав, он потерял возможность "калымить" и
в последнее время жаловался на нехватку денег.

За месяц до нападения на инкассаторов Макогонов уволился с работы и,
объяснив матери, что поехал на заработки, отбыл в неизвестном направле-
нии. Больше в родном городе его не видели.

Дядя Коля Соловей, опознавший Макогонова по фотографии, на повторном
допросе вспомнил многозначительную подробность: летом тот отдыхал на мо-
ре, в Новом Афоне, и, вернувшись, поставил магарыч в знак благодарности
за хорошие татуировки. Дядя Коля удивился, так как Валька уже рассчитал-
ся с ним сразу же по выполнении работы, но Макогонов, размякнув после
двух стаканов, пояснил причину повторного угощения: "Молодец, постарал-
ся, от души сделал. Большие люди за своего принимают".

Соловей попытался расспрашивать, что за люди и за кого они приняли
Вальку, но тот только довольно щурился и повторял: "Большие люди, авто-
ритетные. И меня за своего посчитали".

- Какие "большие и авторитетные люди" могли принять Макогонова за
"своего"? - поднял палец Мишуев. - Министры, начальники главков, дирек-
тора заводов? Ясное дело - он имел в виду каких-нибудь рецидивистов! Те
увидели на пляже татуировки, подумали: крупная птица, вор в законе, -
пошли на контакт, а потом привлекли к участию в нападении. Резонно?

- Нет, - сказал Старик.

Мишуев был настолько уверен в логичности своих рассуждении, что даже
поперхнулся от неожиданности.

- Почему нет? - растерянно переспросил он, превратившись на миг в не
очень толкового стажера, понимающего свою несостоятельность в премудрос-
тях сыска.

- Так серьезные дела не делаются. Солидные блатные случайного знако-
мого в долю никогда не возьмут. И потом, какой он вор в законе? Жаргоном
не владеет, обычаев не знает, авторитетов лагерных назвать не может, о
распорядке дня в зоне - и то представления не имеет! Любой вор его за
минуту раскусит!

- Во-первых, лагерей и зон у нас нет, а есть исправительно-трудовые
учреждения, поэтому не нужно таким образом демонстрировать знание терми-
нологии преступников. - Мишуев опять превратился в начальника отдела по
раскрытию особо тяжких преступлений и досадовал на себя за минутную рас-
терянность, проклиная гипнотизирующее влияние Старика. - Во-вторых, не
следует перебивать начальника...

Он выдержал паузу, давая Старику возможность в полной мере ощутить,
что роли давно и безвозвратно переменились.

- А в-третьих. Макогонов познакомился на отдыхе с какими-то людьми,
вскоре принял участие в вооруженном ограблении, и этот факт перевешивает
наши рассуждения о том, что серьезные преступники не взяли бы его в де-
ло! Резонно?

В кабинете воцарилась тишина. Старик сказал дело, но его слова опро-
вергались происшедшими событиями, всем присутствующим было ясно, что
прав Мишуев.

- Вот так, - удовлетворенно проговорил подполковник и командным голо-
сом подвел итог: - Кранкин и Гортуев завтра выезжают в Новый Афон уста-
навливать "авторитетных" друзей Макогонова, мы тут пойдем пока по линии
оружия, проверим любителей изготавливать всякие стреляющие штучки... Ну
а если у вас есть желание работать на заводе, - он сделал неопределенный
жест в сторону Старика, - пожалуйста, я не возражаю.

Если Мишуев ждал возражений, то он накрепко забыл характер своего
первого наставника: Старик промолчал.

Старик отрабатывал начатую линию три дня, вычеркивая одну за другой
фамилии в своем списке. Наконец их осталось две, каждую он подчеркнул
красной пастой, потом одну подчеркнул еще раз, а через некоторое время
поставил рядом с ней восклицательный знак.

- Два человека представляют для нас интерес, - докладывал он Мишуеву
на четвертый день. - Пузанов, судим за грабежи и разбойное нападение,
отбыл семь лет, судимость скрывал...

- Что удивительного? - снисходительно улыбнулся начальник. - Это же
не правительственная награда!

- ...часто выпивает, вспоминает старое, в день нападения был в отгу-
ле. Второй - Толстошеев - слесарь пятого разряда, с металлом творит чу-
деса, рационализатор...

- За что же вы его в подозреваемые записали? - снова хмыкнул Мишуев,
безразлично рассматривая крышку стола.

- Дома у него есть маленький токарный станок...

- Если бы автомат!

Старик докладывал в обычной манере - спокойно и невозмутимо, не обра-
щая внимания на реплики подполковника, на его снисходительный тон и де-
монстративное отсутствие интереса.

- Пять лет назад Толстошеев работал инкассатором в госбанке, - моно-
тонно продолжал он, и шутливо-снисходительное настроение Мишуева как
ветром сдуло. - Летом Толстошеев отдыхал в Новом Афоне вместе с братом,
тот дважды судим за мошенничество и подделку денег, провел в колонии
почти двенадцать лет, злостный нарушитель режима, на свободе три года,
ведет себя тихо, работал грузчиком в речпорту.

Мишуев слушал с явным нетерпением, от безразличия не осталось и сле-
да.

- Вернувшись с моря, братья уволились, окружающим говорили, что соби-
раются на Север, на прииски...

Мишуев потянулся к селектору.

- В настоящее время братья дома не живут, якобы поехали отдохнуть пе-
ред тяжкими трудами в холодных краях...

Подполковник опустил руку.