вернулась, держа в руках раскрытую записную книжку. Она так нервничала, что
несколько раз сбилась, набирая номер.
поздравляю... Кира, ты можешь принять мою Алису прямо завтра? Да, очень
срочно... говорит, четырнадцать недель... нет, об этом речи быть не может...
Ну, что делать? Я понимаю, срок большой, но она молчала все это время. Она
ведь у нас такая вся из себя сложная... Спасибо... да, конечно... спасибо,
Кирочка, целую тебя.
капли.
девятого ты должна быть у Киры Александровны на Покровке. Она все сделает в
тот же день. Под общим наркозом... одиннадцать... пятнадцать... - Ирина
Павловна опрокинула рюмку в рот, сильно поморщилась. - Почему ты рассталась
с Колей Иевливым? Ну почему? Такой чудесный мальчик, воспитанный, умный,
перспективный, из интеллигентной семьи... А чем тебе Годунов не угодил?
Квартира, машина, загранкомандировки... Вышла бы за Годунова и рожала бы на
здоровье. Я, конечно, понимаю, разница в возрасте, но тогда выходила бы за
Колю. Вы с ним ровесники. Ну, от кого ты залетела? От кого? От этого твоего
сумасшедшего немца? Что ты молчишь, Алиса? Почему ты все время молчишь?
вошла в кабинет Киры Александровны Ярославцевой, бывшей сокурсницы Ирины
Павловны по Первому медицинскому институту.
давай раздевайся. Что же ты дотянула до четырнадцати недель? Ты уже большая
Девочка... Ладно, времени мало. Я договорилась насчет анализов, сделаем все
прямо сегодня, завтра тебя отпущу домой. Давай, детка, не копайся. У меня
сегодня тяжелый день.
ничего не почувствуешь. - Кира Александровна стала тщательно мыть руки у
раковины. - Халатик есть у тебя? Мама предупредила, чтобы ты привезла все
свое? Тапочки, халат, рубашку... Да что с тобой?
французских духов "Клима", поставила на стол. Вчера мама сказала, что денег
Кира не возьмет, и передала для нее эти духи.
из сумки пакеты с тапочками, с халатом и ночной рубашкой. Потом ей сделали
анализ крови, и уже через час в маленькой операционной ее ждал анестезиолог
со шприцем в руках. Вошла Кира Александровна в марлевой маске, с
растопыренными пальцами в стерильных перчатках.
к трагедии. Эй, Алиска, ты плачешь, что ли? Прекрати сейчас же! Что за
детский сад? Возьми себя в руки.
барышня, быстренько в кресло. Сопли и слезы убрать! Тоже мне великомученица!
Давай, у меня через двадцать минут плановая операция.
могу... Я домой поеду. Не могу.
что за новости такие? Ну-ка давай, быстренько залезай в кресло! Раз-два, и
готово.
ни в чем не виноват...
раз спрашиваю, мы ложиться в кресло будем или нет?
ребенком, то ты очень ошибаешься! - кричала вечером мама в телефонную
трубку. Где он, твой немец? Ты соображаешь, что творишь со своей жизнью? И
не только со своей, с моей тоже! Сначала встань на ноги, устройся на
приличную работу, замуж выйди! Ты хоть понимаешь, что значит быть
матерью-одиночкой в наше время?! На что ты собираешься жить? На жалкое
пособие? Ты думаешь, я увижу твою крошку и сердце мое дрогнет? Не жди этого!
Мало мне проблем с твоим отцом, так ты еще... по какому праву?.. Там только
сгусток клеток... каждая женщина через это проходит, каждая... и не надо
раздувать проблему, делать из простейшей хирургической операции трагедию.
Почему ты молчишь?! Почему ты все время молчишь?
вовсе не надеюсь, что твое сердце дрогнет. Я обещаю, мой ребенок не доставит
тебе никаких хлопот.
серый майор Харитонов.
давним знакомым.
современные, разумные, не первый день знакомы. Этот человек женат, у него
крепкая счастливая семья, дети. Я подошла к вопросу вполне прагматично. Хочу
родить себе здорового ребенка. Мне уже двадцать пять, возраст не девичий. А
что касается ваших подозрений - успокойтесь. Я бы ни за что не решилась
родить ребенка от Карла. Он слишком неуравновешенный, слишком сложный, ну и
вообще зачем мне эти проблемы?
мая Юрию Владиславовичу вшили ампулу. Здоровье его без спиртного быстро шло
на поправку. Его все чаще приглашали в институт Бурденко консультировать
сложных больных. В июне он потихоньку начал покупать детские вещи, достал по
записи немецкую коляску, чешскую кроватку.
заранее.
Ведь ничего просто так не купишь. Магазины пустые... А вот, смотри, это
ботиночки для первых шагов, с твердой пяткой, одиннадцатый размер. А это
костюмчик теплый, тоже на годик. У нас одна медсестра обещала принести
финский зимний комбинезончик... Да, вот еще погремушки...
пятницу, третьего числа, провожали на пенсию операционную сестру Наташу, с
которой Юрий Владиславович проработал многие, годы.
где был накрыт стол.
чокнемся, - уговаривали коллеги.
должна родить со дня на день.
Возьмешь такси, через двадцать минут будешь дома.
скучал по работе, по коллегам, а тут - такое событие. Ну как же можно
обидеть Наташу, с которой он проработал столько лет?
сказала Алиса по телефону, - и не задерживайся слишком долго. Тетю Наташу
поцелуй за меня.
санитары пили спирт, дорогой коньяк, который в изобилии дарили благодарные
больные. В веселой неразберихе кто-то плеснул шампанского Юрию
Владиславовичу в стакан. Он выпил залпом за Наташино здоровье и сначала
ничего не почувствовал, даже не отличил от лимонада.
коньяком, опрокинул в рот, быстро зажевал шоколадной конфетой с ликером. В
сутолоке кто-то споткнулся, и целая мензурка чистого медицинского спирта
вылилась Юрию Владиславовичу на рубашку. А потом он опять перепутал лимонад
с полусладким шампанским. Ему хотелось пить, во рту пересохло.
бросило в жар, потом зазнобило. На лбу выступил холодный пот. В
ординаторской было сильно накурено, душно, шумно. Он подумал, что надо выйти
на свежий воздух, в тихий зеленый институтский сквер.
на часы, подумал, что Алиса волнуется и, не дай бог, у нее начнутся схватки,
а его не будет рядом. Надо успеть к метро до грозы. На такси жалко денег. У
них сейчас так плохо с деньгами, каждый рубль на счету. А чувствует он себя
вполне сносно, просто духота, воздух спертый. Лучше не возвращаться в
ординаторскую, бежать домой не прощаясь.
"Маяковская". Это совсем близко, дворами можно добежать за пять минут.
Бурденко. Две молодые женщины, спешившие спрятаться от грозы, остановились
над ним на секунду.
наклонилась, тронула его за плечо и поморщилась.
Сертаков Виталий
Ларссон Стиг
Перумов Ник
Володихин Дмитрий
Суворов Виктор
Роллинс Джеймс