Чтение 47–й страницы книги ~Четвертый тост~

конечно, однако принадлежность к конторе высказана четко.

- А почему тогда этот твой кричал "Аллах акбар"?

- Мало ли какие фантазии могут быть у человека? Слышал о таком понятии,
как "военная хитрость"?

- Доводилось.

- И за кого же нам было тебя принимать? Шагаешь себе с двумя сразу
автоматами далеконько от ближайшего населенного пункта...

- Так вышло. Я...

- Погоди, - сказал майор, изучая документы. - Сам скажу. Ехали вы на
белой "Ниве" с номерами... А где Расул?

- Откуда знаешь про Расула?

- Эфир слушали, - сказал майор. - Ищут вас вовсю, беспокоятся - ты бы
знал...

- У тебя есть рация? - вскинулся пленник. - Развяжи руки и дай рацию.
Нужно связаться, они же не знают... Вы обязаны с нами сотрудничать, есть
такой приказ! Мадуров - официальное лицо...

- Не спорю, - сказал майор. - Вот только, друг мой, в вашем положении
как-то не особенно уместно изрекать словечки вроде "обязан". Я многого не
обязан. Не обязан, например, верить этим бумажкам, - от помахал пачечкой
разрешений, пропусков и удостоверений, в общем, неопровержимо
свидетельствовавших, что Гароев именно тот, за кого себя выдает, и в таковом
качестве имеет право пользоваться доверием и поддержкой федеральных сил. -
Потому что это - теория, а на практике обычно бывает наоборот... Кто тебя
знает, вдруг документы все же поддельные...

- Они настоящие!

- А если настоящие, я тем не менее обязан, учитывая все обстоятельства,
доставить тебя для детальной проверки. В таком вот упакованном виде.
Главное, имею право. А раз имею, значит, могу. Ну, накричит на меня потом
начальство - дело привычное...

- Чего ты от меня хочешь? - спросил Гароев уже тоном, подразумевавшим
некоторую готовность к мирным переговорам.

- Как ты сюда попал?

- Мы с Расулом ездили в одно место... Осмотреться там. Был сигнал, что
там устроили стоянку "бородатые". А мы теперь всегда проверяем трассу, когда
муфтий должен проехать... Там никого не оказалось. Но в другом месте, не так
уж далеко, на нас напали из засады. Они убили Расула, рацию разбило, машина
загорелась... Я не трус, ясно тебе? Я просто обязан был о них сообщить, вот
и пришлось...

- Отступить, - сказал майор понимающе. - Ничего не вижу стыдного и
унизительного в том, чтобы отступить перед превосходящими силами противника,
особенно если задача требует... А этого где взял?

- Увидел, как он идет куда-то. Ваши, федералы, ни за что не будут в
одиночку расхаживать далеко от своих. Или дезертир, или ваххабит. Я его взял
украдкой. И повел, чтобы потом допросить. Он точно ваххабит. Сначала принял
меня за "бородача", назвал пару фамилий их командиров, и правильно назвал,
мы таких знаем, клялся, что мусульманин, наглядно показал... Я его вел...

- Ракетницу тоже у него забрал?

- Ага.

- Посиди пока, отдохни, - сказал майор.

- Развяжи руки!

- Обязательно развяжу, потом... Он направился в ту сторону, где валялся
второй. Разумеется, тот так и лежал, спутанный, а сидевший над ним на
корточках Краб рассказывал пленному что-то увлекательное - настолько
увлекательное, что связанного прошиб цыганский пот и он, полное впечатление,
был близок к обмороку.

- Ну, рассказывай, сиротинушка, - сказал майор, тоже опускаясь на
корточки.-Рассказывай, кто ты таков есть и как докатился до такой жизни. Вот
тебе мое удостоверение, для ясности... А во вторых строках моего письма могу
поведать кодовое слово "Георгин". Говорит оно тебе что-нибудь?

- Еще как, товарищ майор! - радостно возопил связанный. - Пион я, Пион! Я
ж к вам шел, должен был дать белую и зеленую, когда стемнеет, ждать от вас
красную и белую...

Испытав несказанную радость, майор, однако, никак этого не выказал.
Наоборот, нахмурился:

- То ты - Пион, то - мусульманин, Бадруддина знаешь...

- А что тут удивительного? - зачастил пленный. - Я ж оттуда... был
оттуда... словом... Что мне было кричать, когда этот начал вопить "Аллах
акбар"? Я думал, наши... то есть, ихние...

- Запутался ты, я смотрю, уважаемый, - холодно сказал майор. - Меж нашими
и вашими...

- Сплошные "Три мушкетера", - подхватил Краб, человек начитанный, как
подобает морскому офицеру, пусть и бывшему. - Папенька Мушкетона изобрел
веру смешанную, позволявшую ему быть то католиком, то гугенотом, - смотря
кого приходилось грабить. Вот и этот сперматозоид... из таких. Из шатких.

- Я - Пион! Пион, понимаете?

- Тебя как зовут? - задушевно спросил Краб.

- Иван...

- Ну да? А на мусульманский манер? Только не притворяйся, что у тебя
мусульманского имечка нету...

- Ну, Абдаллах...

- Так Ваня или Абдаллах?

- Ваня! Ваня! - заорал тот с ноткой истерики. - Ну что вы комедию
ломаете? Я же говорю - Пион, Пион, Пион! К вам я шел!

- Я тебе, вообще-то, верю, - признался майор. - Вот только не думай, что
мы от восторга тебе на шею кинемся, умиленные слезы лить будем... тебе,
щенок, еще отмываться предстоит тремя мочалками, а то и с наждачком...
Уяснил?

- Каюм мне обещал...

- Все равно, милый, - сказал майор. - Ну, не с тремя мочалками - с двумя.
Возможно, исключим и наждачку. Однако ты не воображай, что делаешь мне,
большое одолжение. Ты не мне одолжение делаешь, ты свою шкуру спасаешь...

- Я...

- Хватит ныть! - произнес майор так, что Ваня-Абдаллах поперхнулся
остальными словами. - Что с Каюмом?

- Да ничего с ним. Когда я уходил, все было в ажуре...

- Что он тебе велел передать? Сосредоточился! Вспомнил дословно! И без
всякой отсебятины!

Лежащий от усиленной умственной работы снова вспотел, на лбу собрались
поперечные морщины, сразу сделавшие его лет на десять старше:

- Вы должны выдвинуться к "Амбару". Сразу, немедленно. Может быть, уже
сегодня ночью там поселится крыса. Небольшая крыса.

- Дальше?

- Все, понимаете? Я дословно повторил, как он наставлял... Больше ничего,
только это... Ой!, нет, нет! Завтра танец. Так и сказал. Вы должны
выдвинуться к "Амабру", сразу, немедленно, может быть, уже сегодня ночью там
поселится крыса, небольшая крыса, завтра танец... Вот теперь все, товарищ
майор, честное слово! Хотите, повторю?

- Не хочу, - хмуро сказал майор. - С картой работать умеешь?

- Немножко...

- Краб, распутай ему верхние конечности. Краб проворно выполнил приказ, а
сам, по врожденному недоверию к человечеству, устроился сзади, уперев
пленному глушитель "Каштана" прямиком в ямочку меж шеей и затылком.

- Откуда ты пришел?

Ваня-Абдаллах присмотрелся, робко ткнул грязным пальцем:

- Вот отсюда. Там сам Джинн и с ним человек сорок. Остальные где-то
поблизости, с Бадруддином. Только с Бадруддином осталась обычная пехота, а с
Джинном - Каюм, и Аль-Бакр, и оба негра, и журналюги...

- Это которые? - небрежно спросил майор, впервые о журналистах слышавший.

- Немец и янкес. И телевизионщик из Риги. Голландец ехал с Касемом, их
позавчера "внутряки" раздолбали где-то в горах, уже передавали по
телевизору, так что журналюг трое осталось...

- Ага, - сказал майор. - Ты, выходит, был с Каюмом?

- Ну говорю же...

- А поскольку с Бадруддином осталась простая пехота, то ты, будучи в
группе Джинна, относишься к чему-то рангом повыше, а?

Пленный охнул от неожиданности. Покривился, пытаясь перевести все в
шутку:

- Приемчики эти ваши... Подлавливаете?

- Да считай, уже подловил... - дружелюбно сказал майор. - Ладно, без
лирики... Значит, человек сорок?

- Ага. Только говорят, назавтра и наш... ихний! отряд опять разделится...
Товарищ майор, мне поутру надо назад возвращаться, я ж якобы с агентурой
пошел встречаться, с нашей... с ихней...

- Я понял, - кивнул майор. - Не с моей, одним словом... Ладно, друг
Ванюша, пойдешь назад. Твоя персона меня как-то не особенно волнует, я о
Каюме думаю...

- Да я понимаю! Вы не думайте, я твердо решил... Каюм же обещал...

- Что-то подсказывает мне, Ванюша, что твой жизненный путь был крайне
путаным и загогулистым... - сказал майор, положил ему руку на плечо, впился
взглядом: - Я тебя убедительно прошу: не делай его еще путанее, ладно? А то
под землей откопаю... Ты думаешь, Каюм там один?

- Да все я понимаю...

- Вот и ладушки, - кивнул майор, выпрямляясь. - Посиди пока.

Ну, вот так... Теперь у него на шее оказался еще и охранник лояльного
нынче к власти муфтия Мадурова, которого, конечно, следовало сдать хозяину
живым и невредимым во исполнение строгих инструкций командования.

Впрочем, это проблема из третьестепенных - посидит сопляк связанным под
чутким присмотром, никуда не денется, а его эмоции никого в данный момент не
волнуют...

Есть другая задачка, посерьезнее...