даже шутки - добрые, наивные, нет-нет да и засмеется кто. Поминки выходили не
грустными. Лазарь был бы рад, что его провожают без напускного уныния и долгих
пафосных речей. Так, во всяком случае, думалось Петру, хотя Лазаря он знал лишь
по скупым строкам канонических писаний. Но не это занимало его мысли сейчас,
совсем не это...
ставить по земле храмы, должно случиться сегодня? Или завтра? Или вовсе не
должно?.. Лазарь уже четыре дня как похоронен, в евангелиях - тот же срок, но
на самом-то деле в такой жаре тело разлагается быстро...
непонятно чем, часто кашлял кровью и умер внезапно - заснул и не проснулся.
Похоронили его тем же вечером. Было это четыре дня назад.
процессия, человек сорок - пятьдесят.
холма, среди множества других, подобных ей могил-пещер. Белый круглый камень,
диаметром метра два с лишним, закрывал вход в пещеру, где покоилось тело.
древесным пеплом, чтобы посыпать им голову, - к трауру здесь относятся
серьезно, подумал Петр, поглаживая свою темную бороду, хоть и не длинную, но
которой, согласно обряду, вовсе быть сейчас не должно. Но он не один такой, вон
- все ученики, да и сам Иешуа тоже с бородой, и пусть не косятся на них с
неодобрением эти правоверные иудеи: в конце концов, они не на похороны шли, а
знакомиться с другом Иешуа. Он же не предупредил о своей смерти.
о Лазаре из Бейт-Ханании. Все осознанно, все - и напускная веселость при
встрече с Марфой, и блистательно сыгранное горе, когда она сказала о смерти
брата... Не Петру вмешиваться в замысел ученика. Это - его поляна, его театр,
его жизнь...
всем законам Иешуа подошел вплотную к могиле, коснулся рукой белого круглого
камня. Среди людей прошел ропот, кто-то выкрикнул:
только родственник, да и то с последующим омовением в микве - для
восстановления ритуальной чистоты.
о камень, потом Иешуа прикоснулся к нему лбом: теперь, уже в полной, вдруг
упавшей тишине, наблюдающие ждали, что же этот странный - неправильный! -
галилеянин будет делать дальше. Иоанн и Петр переглянулись: оба чувствовали
нарастающее напряжение, исходящее от друзей Лазаря, готовых применить силу к
наглецу, оскверняющему ладно - себя, но главное - могилу.
будут выступать с могилы вождя другие вожди.
произнес Иешуа, - но смерть его лишь во славу!
продолжал Машиах, - смерть нашего друга принесет вам веру! Веру праведную,
единственно приемлемую Богом. Отряхните пепел с голов ваших! Скиньте траурные
одежды! Возрадуйтесь, ибо обретаете самое ценное, что можете обрести, -
возможность вступить в другую жизнь, лучшую и Богу угодную.
заплакала, закричала, заблажила:
моего брата? Уходи! Уходи сейчас же!
решимость, руки сжаты в кулаки.
девять человек встали перед Иешуа живой стеной.
один из них не сомневался, что делает правильно, - Машиаху угрожают, его надо
защитить. Три иудейских активиста, завидев такую картину, в бой бросаться
раздумали, притормозили, но злость осталась. Она хорошо чувствовалась.
правдивы... Вы любите Лазаря?
тебе, галилеянин, осквернять его могилу!
и осталось ничем не подкреплено. Как стояли, так и стоят - только глазами
полными ярости его поедают. Миг - и съедят, ничего не останется. Конец проекту
"Мессия".
имел в виду, естественно, никакой не проект, а именно маленький театр под
открытым небом Вифании.
нами никогда не было раздоров. Вы знаете, как я люблю вашего брата. Так скажите
мне, разве не были бы вы рады, если бы Лазарь был жив?
стесняясь слез, гневно смотрела на Иешуа. - Уходи, прошу тебя! Не мучай нас!
на котором, по его, Мастера, разумению, работает фабрика чудес в голове Иешуа.
Есть только ненависть, желание избавиться от этого выскочки-назаретянина...
живой нужен только мне, а этого вполне хватит. - Это было произнесено тихо,
почти про себя. - Иуда, Яаков, помогите мне отодвинуть камень.
поперли на стоящих цепью защитников Иешуа. К ним присоединились еще семь или
восемь человек. Перевес, однако...
грудки и просто отбросили назад, исключив тем самым из дальнейшего "веселья".
Но те, кто остался...
Мастером, он имел право принимать решения, и плевать ему было на мнение любого
начальства. Включая самое высокое.
вывел из строя одного, затем руки сами сцепились под прямым углом в замок, и
правый локоть мощно обрушился в височную кость второго, а третий был выключен
простым и неэлегантным ударом ногой в пах. На все про все - пятнадцать секунд:
зачетная норма по самообороне в Службе, по пять секунд на каждого. Молодец
старичок, покоптишь еще небо! А что там на других фронтах?..
в состоянии их сбросить. Андрею сразу не повезло: он уже лежал с разбитым носом
в пыли, а его мутузили ногами три иудея. Еще один схватился с Иоанном и,
похоже, проигрывал: годы занятий в Кумране научили Богослова-Предтечу суровой
мужской игре - рукопашному бою без правил, или по-простому - безжалостной
драке. Иуда тоже не дал себя в обиду - его поверженный противник валялся лицом
вниз с окровавленным затылком, а бывший зилот уже искал глазами, кому бы
помочь.
кивок.
задавил двух нападавших и теперь тоже спешил на помощь друзьям.
вифанийской сухой земле нокаутирующими ударами, а вот Андрей успел получить
свое - впоследствии обнаружилось, что у него поломаны ребра и отбиты почки.
Троих усердных драчунов от него оттащили и убедительными, хотя и болезненными
жестами объяснили им, что драться нехорошо.
ушибся, падая, Натан; Иоанн в кровь разбил кулак, Фоме порвали рубаху, а Левию
вообще врагов не досталось. По сравнению с плачевным состоянием нападавших -
трое без сознания, у одного сломана рука, еще один так и не разогнулся, все за
ушибленное достоинство держится,, а остальные ковыляют прочь с поля брани, -
ученики отделались очень легко.
хрипя, посинел весь, задохнется не ровен час. Это уже смертоубийство будет,
некрасиво. Мастер подошел к нему, энергично, обеими руками сдавил шею с боков,
и кадык встал на место. Пострадавший задышал часто и жадно, лицо его стало
розоветь.
на Иешуа. Дрались только с учениками, а о самом главном возмутителе спокойствия
как бы и забыли. Впрочем, Петр был спокоен за Иешуа: кто-кто, а он-то защитить
себя сможет. И драку мог бы предотвратить, да, видимо, хотел посмотреть, на что
способна его команда. Что ж, экзамен - если это и впрямь был экзамен - они
выдержали...
маневр, имеющий целью отвлечь всех присутствующих от действий самого Иешуа.
в могильную пещеру, был отодвинут. Образовался неширокий проем, внутри -
чернота. Логично, усмехнулся Петр, пока все били друг друга почем зря, Иешуа
откатил камень без помех. Вряд ли он, этот круглый известняковый блин, был