удалось, воспользовавшись силой, данной ему Аллахом, взять из дома самого
начальника Управления полиции новый телевизор "Тошиба", и теперь,
переключая каналы, он находился в курсе событий, происходивших у евреев и
прочих неверных.
откровениями, Муса тренировался, передвигая автомобили подальше от своего
жилища и сооружая из мертвых машин подобие крепостной стены. Занятие
увлекло Мусу, он совершенно не думал о том, как это выглядит со стороны -
автомобили исчезали в одном месте, появлялись в другом, подпрыгивали,
громоздясь друг на друга, с грохотом падали, если нарушалось равновесие
карточного домика, пыль заволокла окрестности, будто начался хамсин.
тогда, когда диктор студии в Кфар-Хабаде объявлял о предстоящем
выступлении Мессии.
Муса понял, что ждать не имеет смысла. Может получиться, а может - нет, но
попробовать нужно сейчас. От имени Господа он говорит, этот ублюдок!
Впрочем, каков у него Бог, таков он и сам.
остриями впившихся в подушечки пальцев, и приказал еврею, вещавшему с
умным видом слова, противные воле Аллаха:
закончилась, и он опоздал.
сидел, прислонившись к стене, закрыв глаза и закусив губу.
стола нож, и, поняв бессмысленность этого жеста, сложил обе руки на груди.
внимательно разглядывать свои руки. Потом провел ими по лицу, бороде и
сказал:
настолько глупой, что ему ничего не оставалось как захохотать. Смешно ему,
впрочем, не было, скорее страшно. Однако и на вопрос, откуда взялся страх,
он не смог бы ответить.
многозначительно: - Пока не бил.
приказывал. Муса отступил, не теряя Мессию из виду, нашарил рукой зеркало,
лежавшее на умывальнике, и бросил еврею. Поймает - молодец. Разобьет -
получит по морде, и тогда ему уж точно понадобится зеркало, которого он не
получит.
Муса вдруг понял, что не слышит ни единой мысли. Ни единой. За полгода он
так свыкся с новой своей способностью, что неожиданную тишину сначала и не
осознал толком. Мессия был закрыт. Плохо. Муса твердо рассчитывал получить
от него нужные сведения, просто прочитав мысли, а так - действительно
придется бить.
меня. Это не я. Это лицо Элиягу Кремера, Мессии.
крепко получишь. Ты понял вообще, что мне от тебя надо?
из себя дурака. Тем хуже для него. Муса легонько ткнул Мессию в живот, а
когда тот засипел, связал ему за спиной руки. Подумал немного и ноги тоже
стянул выше щиколоток. Так спокойнее.
нас не получится, пока не ответишь на вопросы, которые я задал. Потом
будем говорить дальше.
проблема. Посмотрим, чего, собственно, хочет добиться еврей. Или
воображает, что, строя из себя придурка, сохранит жизнь?
Свое имя ты назвал сам - Элиягу Кремер, прозванный Мессией. Я, Муса
Шарафи, похитил тебя, Элиягу Кремера, из телестудии, когда ты болтал
ерунду. Сейчас ты у меня, где именно - тебя не касается, перебьешься.
Будешь делать то, что говорю, - проживешь дольше. Не знаю насколько, но -
дольше. Будешь продолжать в том же духе - отрежу пальцы, потом уши,
потом... Ну, понял?
Мусы иссякало. Он потянулся к автомату.
Элиягу Кремера, Мессии. Путь Создателя непознаваем для смертного.
Аллахом, который наставит тебя на путь истинный. А может, я сделаю иначе.
Запрошу за тебя выкуп. Все раввины должны будут объявить, что Аллах велик,
и тогда Мессия вернется к ним. Может быть, вернется.
никакой каверзы. Человек связанный подобен трупу. Он может сколько угодно
дергаться, будто курица, которой отрубили голову, но он не опасен.
казалось бы, все законы физики, Муса не успел отшатнуться и повалился на
пол, крепко ударившись затылком, отчего все потемнело перед глазами, а в
углу рта он ощутил привкус крови. Мессия тяжелым мешком лежал поперек тела
Мусы и дергался, пытаясь освободить руки.
ударить Мессию в пах, чтобы навсегда отбить у еврея охоту к сопротивлению.
Мессия посмотрел Мусе в глаза, и тот слишком поздно понял, что попался.
переносицу и впившемуся в мозг. Когда-то и где-то Муса слышал, что мозг не
ощущает боли - так оно и оказалось, ему не было больно. Ему не было больно
и тогда, когда лет пять назад он подрался с Аббасом, соседским мальчишкой,
и тот пырнул Мусу ножом. Удар оказался скользящим, из раненного правого
бока хлынула кровь, но боли не было, и Муса едва не убил Аббаса, а потом
сам дошел до больницы, удивляясь своей выдержке. Только потом, в приемном
покое, когда санитар дотронулся до окровавленной рубашки, боль ударила
молнией, и Муса потерял сознание.
выдергивают из раны нож, но руки лишь испуганно схватили воздух.
мозг Мусы, едва не выдернув его из черепной коробки, и воздух в комнате
загустел, а в спину уперлась твердая поверхность и начала толкать Мусу
вперед, помогая натянутой цепи, и ему ничего не оставалось, как выполнить
приказ.
ножом), Муса отступил. Стержень уже не впивался в мозг, взгляд Мессии
растаял подобно льдинке в стакане горячей воды, и, почувствовав себя
свободным, Муса сразу рванулся вперед, опустив голову, чтобы снова не
встретиться с Мессией взглядом.
расцарапал Мусе кожу на затылке и отлетел в сторону.
перед глазами.
подчиняться, не рассуждая. Муса и не мог рассуждать. Пошевелиться он не
мог тоже.
потому что доносился сразу со всех сторон, а скорее всего, возник в
черепной коробке Мусы и метался теперь внутри нее, отражаясь, будто эхо в
пустой комнате без дверей и окон.
враг получил по делам своим.
разбилось на шестнадцать осколков, и в каждом отразилась комната, в
которой не было людей.
может, потому, что читала его мысли, но в момент исчезновения Ильи
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Корнев Павел
Посняков Андрей
Круз Андрей