сиятельство, а не то я, простите, на вас сверху сяду и ни в какую битву не
пущу.
младше меня, а следит за мной, остолопом, как дядька-ветеран.
даже пригодится.
развернул мелкокольчатую рубаху в три четверти - с подолом до паха и
рукавами по середину предплечья. Я потянулся было за ней, но Орбен
решительно отодвинулся.
он. - Сначала вот это, и не спорьте, - он выдернул из того же вьюка
плотный кожаный подкольчужник.
того... Вы что, его поверх плаща и перевязи собрались?.. Позвольте-ка...
Витязь стоял у своего коня, держа его под уздцы, и притопывал ногой - то
ли от волнения, то ли, что вероятней, от стремления поскорее окунуться в
волну смертоубийства.
ремни и уже помогал мне пролезть в наполовину зашнурованный балахон
подкольчужника. - Что вы меня все пинаете?
команде - все в седло. Спускаемся с холма галопом, демоны - бегом. Бить не
самых ближних, по левому краю, а пройти за спинами хотя бы стакса два.
Вообще, постарайтесь зайти поглубже, почти до середины крыла. Хотя до
середины вряд ли получится, но все равно: поглубже. Все понятно? Я пойду
первым, держитесь вровень со мной.
Демоны прогудели что-то неясное в знак согласия. Они тоже подготовились
солидно - у каждого в правой лапище была тяжелая шипастая булава, в левой
- относительно короткая, но тоже тяжелая сабля с очень широким лезвием.
Корпус у них был теперь прикрыт одинаковыми коваными кирасами, в комплект
амуниции входили также легкие поножи и ошипованые наручи. У левого
запястья к наручам был приклепан небольшой овальный щиток, по нижнему краю
заточенный, как лезвие. Альба, очевидно, в своей кольчуге родился, уже
потом для порядка поддев под нее сорочку. Из всех нас только Орбен
оставался, мягко говоря, голым.
плащ и подтягивая ремни. Его движения напоминали мне опытного конюха,
подгоняющего сбрую на бестолковом недолетке.
обойдусь! Одевайся скорее!
Забыли? А за меня не волнуйтесь, мой принц, я успею. Сейчас я вам наручи
приспособлю, а уж перчатки вы сами, если не возражаете...
подраться. Первую жажду он утолил поутру, и теперь уже не рвался вперед,
как горячий жеребец к кобыле, а предвкушающе облизывался, как сытый и
счастливый ребенок перед десертом.
поворачиваясь к вьючной лошади за наручами. - Наверно, этого боя он и ждет
уже третий день.
жду, когда можно будет никуда больше не ехать.
кольчужные рукава поверх наручей.
сиятельство. Ваши любимые. Про шлем я уж не спрашиваю...
рыбка плыла кверху брюхом! Первый раз в жизни слышу, чтобы вы на шлем без
скандала согласились!
написать трактат. "О мистической взаимосвязи склероза и трусости". Сиречь
осторожности. Не такой я дурак, чтоб самого себя трусом обзывать. И без
того страшно.
скоростью облачился в кожаную куртку, обшитую внакладку панцирными
пластинами. В куртке он стал почему-то походить на юного дракончика -
быстрого, верткого и сверкающего чешуей.
лошадей! Дазо, ты вьючных и сменных стреножил?
Палец был толщиной с... не скажу, что.
Наверное, Альба исхитрился расслышать стук копыт, хотя это казалось
невероятным. Не то чтобы черные бойцы шумели - нет, они двигались к
Сапфиру молча. Но когда несколько сотен человек, покрытых сталью с головы
до пят, собираются в одном месте, тишины не бывает.
это называется карьер. На повороте его сильно занесло, он отдалился от
спасительных ворот и теперь скакал почти посредине между линией стены и
черным фронтом.
понижая голос. И это яснее всяких предупреждений сказало мне - вот теперь
действительно началось. - Нет, взаправду молодец! Как дразнится!
тревожно вздрогнули и подались вперед. Всеобщее внимание было приковано к
нашему гонцу, но пока что непредставимая на Белом Западе дисциплина
удерживала вражеских мечников в строю. Многие стали оборачиваться куда-то,
явно пытаясь найти среди войска того, кто вправе отдать приказ на
перехват. Я поймал себя на том, что тоже ищу его. И, как оказалось, не я
один.
холме - видите, принц?
того, кто привлекал взгляды солдат врага. Далеко, на первом из холмов
дальней, южной гряды, расположилась группа всадников. Трава на холме уже
погибла под десятками копыт, и всадники, в отличие от нас, были прекрасно
видны всем.
жеребце неподвижно застыл человек в вороненых доспехах. На нем не было
никаких украшений, даже обычного плаща не было, и никакая эмблема не
сверкала на солнце. Но по тому, как он держался, сразу становилось ясно -
это и есть предводитель. Тот, чья воля бросила сегодня утром черные отряды
на белоснежный город.
властно указал на Харсея. И сразу на гвардейца обрушился серый шквал.
осаждающих. Скорость их была настолько велика, что мне даже показалось -
они почти мгновенно оказались рядом с Харсеем. Но нет - отважный гонец
развернул коня на полном скаку, сдал направо, прямо на вражеский сторой, и
промчался перед самым носом у пехотинцев левого фланга, продолжая
непрерывно принимать вправо.
дарил, а принимал похвалу.
волки, несущиеся наперерез его прежнему движению, по инерции проскочили
дальше к стене, и мальчишка, теперь круто завернув влево, прямо за
хвостами волков рванулся к приоткрывшимся воротам. И тут пехотинцы левого
фланга не выдержали.
важным казалось, кому именно он был отдан. Первые шеренги качнулись вперед
и бросились в безнадежную погоню. Пешие за взъяренным конем. Безумцы,
успел подумать я.
Командир одного из центральных отрядов резко выкрикнул какую-то команду, и
пол-квонга тяжелых арбалетных болтов темным пунктиром расчертили еще не
вытоптанный луг. А в точке, где пересеклись пунктирные линии, коротко
заржал в предсмертной муке конь.
затормозить, несколько раз кувыркнулся - даже сейчас он стремился к
воротам. И прямо из последнего кувырка поднялся на ноги, продолжая бежать.
десятках шагов слева. Заряжающие арбалеты для нового залпа стрелки центра
- сзади и справа. А ревущая в азарте охоты орда пехотинцев - прямо за
спиной.
дернулась к бедру - очевидно, в падении он разбередил недавнюю рану. Но
впереди вдруг шире раскрылись ворота города, а из щели створа высыпали
лучники, на бегу берущие прицел.
седло!", и наш отряд - боги, всего шесть бойцов! - бросился вниз по склону
Шилова Юлия
Буджолд Лоис
Жюль Верн
Сапковский Анджей
Ильин Андрей
Суворов Виктор