нежно гладил по ночам, ходила вверх-вниз. - Это я-то люблю тебя?! Да
я тебя ненавижу! Ты испортил мне жизнь!
тебе жизнь? Да ты что?.. Да я же...
Дираггу, из-за тебя я...
стихи. Он был не такой, как ты - грубый вояка, да! Он был...
замечательный, тонкий, изысканный... Но он... но я... Из-за тебя отец
отправил его на войну в Малахин, где он погиб в первом же бою. Для
того, чтобы я вышла замуж за тебя! Ведь у тебя четыре пальца...
расплакалась.
обнял за плечи:
- Наконец-то ты попался, тебя казнят! Я знала, что ты не умрешь свой
смертью, грубый вояка! О, я счастлива! Великий Димоэт, как я
счастлива! Дираггу не вернуть, но мне не нужно будет каждый день
улыбаться тебе, видеть твое мерзкое лицо, с ужасом ждать, что ты
снова дотронешься до меня!
Шажар и Дорогваз, пронзил его сердце.
друга. Не как обычно, вызывая служанок: размеренно три раза, а
часто-часто.
к неприметной двери за портьерой, но не было сил.
множества ног.
руках нацелились толстыми короткими стрелами в грудь Трэггану.
Итсевд-ди-Реухала, вчера на Ристалище Чести продемонстрировавшего
свое мастерство.
разбойников, он хотел объясниться...
Трэггану забыл все, что только что думал.
время вы появились во дворце, мы поймали его!
порванного платья грудь и указывая на мужа. - Он хотел убить меня, я
вся в крови!
неизвестно как оказавшийся во дворце элла Итсевд-ди-Реухала в столь
поздний час элл Канеррану. Как всегда одежда его не вызвала бы ни
малейших нареканий у самых строгих ценителей моды и ревнителей
этикета.
крови Трэггану платье. - Он хотел убить меня! Он... Он... О-о...
в обиду. И здесь элираны, которые обезвредят убийцу и доставят в Храм
Правосудия. Тебе больше ничего не угрожает, успокойся.
грани, - именем короля Реухала вы арестованы.
элиранат, здесь совсем рядом. Пусть до утра посидит там, потом
перепроводим в тюрьму.
Канеррану. - Я отдал тебе лучшее, что у меня есть, а ты... Ты -
убийца! Слава Димоэту, что у тебя есть законный наследник. О нем ты
подумал?! Он будет смывать с вашего имени твой позор. Но об этом,
похоже, придется позаботиться уже мне...
элиранами.
несмышленого и такого любимого малыша, мирно спящего рядом с
кормилицей, это - друг.
x x x
покидала остров - она безумно боялась проходить через аддаканы. А
вдруг они именно в этот момент закроются, как в дни спячки, но не на
время, а навсегда? Но сказать об этом хоть кому-нибудь, означало
признаться в неверии хозяину мира и острова, великому Димоэту.
пожертвования и обращалась к его величественному монументу, словно к
живому, со своими самыми заветными желаниями, о которых не могла
признаться ни одной живой душе. Димоэту она верила, а аддаканам -
нет.
никогда не переступал порог аддакана, утверждая, что нечего там, за
этими порогами, делать...
владевшая старым доходным домом в одном из самых бедных и отдаленных
от центра кварталов Реухала. К тому же район пользовался дурной
славой и те, что побогаче и те, что с четырьмя пальцами просто
боялись заходить сюда. Бабкин шестиэтажный дом был стар и грязен,
жильцы норовили не платить, и дела, сколько помнила себя Сейс, всегда
шли плохо.
работе, вплоть до выноса с этажей ведер с испражнениями. Бабка
держала ее в строгости и в черном теле.
когда девица считается созревшей для супружеской жизни, бабка совсем
выжила из ума. Мало того, что она следила за каждым шагом "ленивой и
распутной" внучки, так вдобавок настолько часто твердила, что мужчины
есть грех, грязь, порок, разврат, кроме баб, драк и дурмана их ничего
не интересует, что Сейс только и ждала того упоительного момента,
когда наконец-то ею будет обладать мужчина.
укладывалась спать, забегать в комнату какой-нибудь квартирантке
средних лет и выспрашивать ее об упоениях любви. И знакомки
рассказывали. Так рассказывали, что дух захватывало и стонало
сладостно где-то внизу живота.
девятерых младенцев во грехе, но всех, кроме матери Сейс, подбросила
к аддаканам, добрым людям. Да и мать Сейс она оставила себе только
потому, что о ребенке случайно прознал элиран и в противном случае
бабку могли посадить в тюрьму.
относятся. Она замучила ее своими строгостями, наказаниями и
постоянными нравоучениями так, что та при первой возможности сбежала
ночью из дома, улеглась спать с пьяным тушеносом с торговых рядов и в
неполных два срока Димоэта родила вне брака Сейс. Выкормив грудью
дочку, мать Сейс не выдержала постоянной ругани бабки - поднялась на
крышу родного дома и бросилась к небу, словно была птицей небесной...
сквозь ругань и, как всегда, в черном свете, проскальзывали
воспоминания об этом.
любви.
жильцами не могла обмолвиться несколькими словами.
слишком старого и противного постояльца, все время смотревшего на нее
смазливыми глазами и при встречах старавшегося якобы невзначай
коснуться ее. В тот вечер он был пьян и в очередной раз сказал ей
что-то дежурно-зазывающее. Тогда она быстро шепнула ему, что придет.
Когда пришла, он был пьян еще больше, комнату наполняли запахи
перегара и еще чего-то противного. Почти без слов он повалил ее на
кровать, срывая одежды и... И ничего не смог. Она хотела убежать от
него, но он набросился на нее, повалил на кровать, подмяв под себя...
и обрубился. Она столкнула с себя его ватное тело. Долго плакала,
глядя на беспробудного пьяницу и проклиная свою девственность. В
Курылев Олег
Роллинс Джеймс
Акунин Борис
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Афанасьев Роман