убрал суставом указательного пальца, лист бумаги вздрагивает в такт ударов
сердца. Крылов задержал дыхание. Взгляд деда, обычно как будто слегка
виноватый, сейчас тверд, даже слегка насмешлив. Дряблые складки у рта не
то, чтобы разгладились, а словно бы окаменели, стали жестче.
жизнь в самом деле ничего не значит! Цена зависит от употребления. И еще
вот это: молодые могут умереть, старые - должны.
сам понимаешь, что такое могло быть только в самых примитивных обществах.
Еще до перехода к рабовладельческому строю... Черт, что я несу! Дед, это
все игра, понимаешь? Наша игра. RPG-шная игра. Мы придумали себе мир,
разобрали роли, теперь в нем разыгрываем такой вот спектакль...
кольнуло, словно сломанные концы выскользнули из гипсовой повязки. Дед
рассматривал его с любовью и ласковой насмешкой. Поднял руку, Крылов
нагнулся, кончики слабых пальцев легонько коснулись его все еще распухшего
и в черных кровоподтеках лица.
избили потому, что я очкарик. Или просто так. Ты что, не смотришь
телевизор? Каждый день на улицах забивают насмерть прохожих просто так, для
забавы. Вот так и меня... При чем тут скифы?
поверил, это неприятно, гораздо лучше думать, что внук чего-то значит, на
него начинают устраивать покушения... нет, еще не покушения, но уже
предупреждают, что в другой раз, если не угомонится, могут убить вовсе.
верх. Снова крякнул, уже веселее, провозгласил:
Высчитали, что ты станешь не то Наполеоном, не то Чингисханом, а твои скифы
сметут их Европу на фиг. Вот и пытаются тебя остановить пораньше. Тебе надо
охрану, вот что я тебе скажу. А почему нет? Вон у тебя один Тор чего стоит?
А Внимательный, есть у вас такой на сайте. так и вовсе любым оружием
владеет!
все-таки склероз должен давать о себе знать, однако дед снова потянулся к
отпечатанным листам, взял, перевернул, отодвинул на расстоянии вытянутой
руки:
длинноволосые... или теперь уже стриженные поэты, а дело, которые мы
обязаны делать! И честно довести его до конца. По-настоящему мудрый человек
живет лишь до тех пор, пока его жизнь имеет большую цену, чем его же
смерть.
состоит из подвигов. Те, кто старался всю жизнь превратить в подвиг...
например, коммунисты!.. надорвались очень быстро. А простенькие люди,
которых везде большинство, так и вовсе не пошли за такими неистовыми.
лучшая жизнь. А некоторые из этих простеньких хоть раз в жизни могут...
хоть на закате... Костя, истина в том, что молодые могут умереть, старые -
должны! Так вот если это все равно неизбежно, то надо это сделать с
пользой.
хвалить, лишь потому, что мы уже мертвы. Может быть, я хочу как можно
скорее услышать эти похвалы!.. Ладно, Костя, есть польза для тебя... не
делай большие глаза, я же понимаю, как вы в соседней комнате стараетесь не
шуметь, мои пуританские ухи не оскорбить... но и польза для общества, в
котором тебе жить. А это общество... тоже я.
быстро достал, порвал, отнес в туалет. Слышно было как зашумела спускаемая
вода.
Лицо побледнело. Костя торопливо обнял, свободной рукой начал гладить по
загривку, помассировал шею. Лицо вообще посинело, их горла вырвался хрип,
затем дед судорожно вздохнул, грудь поднялась, синева ушла, уступив место
привычно коричневому оттенку кожи.
раза прожить не умеют... Я вроде бы жил не премудрым пескарем, от жизни не
прятался.
крыльями, не маши!
окно, с улицы ворвался грохот. С этой стороны под окнами проходила дорога,
там несутся тысячи легковушек, тяжелые трейлеры, весь дом вибрирует, на
столах звенит посуда. Жильцы от шума отгораживались окнами с тройными
стеклами, стеклопакетами, тяжелыми плотными шторами, забивали окна
герметически, а для очистки воздуха ставили кондиционеры, но все равно
тяжелый гул воспринимался если не ушами, то кровью, организм все равно
слышал, спал беспокойно, а сны были тяжелыми.
глубокую ночь. Правда, и тогда часто проносятся тяжелые трейлеры, что везут
в Москву наркотики, слегка прикрытые какими-нибудь товарами.
поработал, отправил. Про запас всегда были кое-какие наработки на черный
день. Начальство на службе не заметило, что побывал в отключке, а теперь
лежит с перебитыми ребрами: файлы подчистил, подправил, кликнул на
"отослать", а сам потащился на кухню. В прихожей взглянул в зеркало.
желтизной. Он похож сейчас на больного гепатитом.
ролевуха, лучшая из RPG. И вот уже началось: за ролевуху морду бьют, ребра
крушат. И хотя скифскими сайтами Интернет уже пестрит, при ДЭЗах
образовались кружки, а в подвалах собираюся крутые ребята, качаются, куют
из пластин железа мечи... но все-таки пока никто не шелохнул пальцем, чтобы
как-то узаконить, упорядочить, зарегистрировать.
бюрократии, в тесных душным коридорам. Мы существуем, и существуем,
повторял себе Крылов. Важен сам факт, а не признает этого факта каким-то
мелким клерком из районного управления, что выдаст гербовую бумагу с
печатью. О том, что мы существуем. Как будто для нас это новость!
не на работу. Пора зарегистрировать нас, полагаю.
подъехать!
совсем не худенький, сыграло только на руку. Мол, животик, жировые складки
на боках, все толстеем. Даже припухлости на лице, тщательно запудренные и
замазанные Яной, выглядели как простая одутловатость после долгого перепоя.
где-то кто из гаишников стоит сегодня, где будут стоять завтра. Крылов
старался не покачиваться на поворотах, больно, даже не глазел по сторонам,
разве что обратил внимание на гигантскую рекламный щит с надписью: "TAMPAX
- доставка и установка", с фотоиллюстрацией, как это сделают присланные
инструкторы.
голос дискжокея называл модные мелодии, вел переговоры со слушателями,
называл модные клипы, разыгрывал лотереи. Был звонок на радио, бодрый голос
сказал энергично:
автозаправке. В нем была тыща немецких марок, тыща долларов, три тыщи
рублей и две кредитные карты на имя Сергея Сидорова. Так вот, я хотел бы
передать огромный, просто огромнейший пламенный привет Сергею, если он
сейчас меня слышит. Поставьте ему какую-нибудь веселую песню!
не сможет, ждут в трех местах, укатил. Крылов для проверки попробовал
дышать глубже, но между ребер предостерегающе кольнуло.
некогда.
этаже. Он поднялся по широкой лестнице, дальше длинный угрюмый коридор, под
стенами старые стулья с облезлыми спинками и сидениями, по два-три человека
перед каждой дверью, а перед самой дальней пятеро...
почему-то так. К счастью, первые два из очереди вылетели как намыленные,
следующая баба просидела довольно долго, вышла злая, красная, ее чуть не