Чтение 47–й страницы книги ~Трое в Долине~

-- У нас все мешки дырявые, -- с готовностью сообщил Таргитай.
Заулыбался во весь рот, довольный, что помог: -- Ты думай, думай! Уже по
грудь, а с водой во рту говорить труднее...

Вода колыхалась, прибывая, с поверхности исчезли последние кочки,
самые высокие, на поверхности теперь колыхались только листья кувшинок, да
в медленных водоворотах кружились мелкие листочки ряски.

В десятке шагов под водой мелькнуло белое, исчезло, затем в трех
шагах из воды с шумом выметнулось, перепугав Олега, гибкое женское тело.
Зеленые волосы красиво пошли веером, серебристые брызги рассыпались на
десяток шагов. Болотница убрала волосы за спину, от этого движения ее
некрупная грудь нацелилась в мужчин красными кончиками, похожими на
раскаленные в огне наконечники стрел.

Голос ее прозвучал мелодично, но тихо, словно шелест осоки:

-- Что, за гусем можно попросить сплавать, а как что-то серьезнее,
так гордость не позволяет?

Олег шлепал губами, не зная, что сказать, Таргитай таращил глаза, а
Мрак прогудел с неловкостью:

-- Понимаешь, чудо болотное, мужчины сами должны находить выход.

Она пошла в их сторону, медленно поднимаясь из воды. Ее обнаженное
тело отливало светлой зеленью, по чистой упругой коже скатывались крупные
капли. Мокрые волосы падали на спину, пара прядей осталась на узких
плечах. Тонкие косточки ключиц торчали беспомощно, в ямочки набралась
вода.

-- Ты ж его нашел, -- ответила она.

-- Да? -- удивился Мрак. -- Укажи.

-- Я -- твой выход.

Вода поднялась Мраку до груди, а когда болотница подплыла ближе,
волна плеснула ему на подбородок. Мрак скривил рожу:

-- Ты о чем?

-- Идите за мной... -- сказала она торопливо. -- Через два шага надо
прыгнуть!.. Если не сумеете, то задержи дыхание, там яма...

Он едва не отдернул руку, когда в его широкую горячую ладонь
скользнули ее узкие пальцы, холодные, как у ящерицы. Но вода поднялась до
подбородка, Мрак ухватил Олега, тот качнулся в сторону, словно ловил
раззевавшегося Таргитая, и так, цепочкой, двинулись зигзагами, петлями,
вода иной раз плескала в глаза, дважды пришлось окунуться с головой, было
страшно, но он заставил себя двигаться, к тому же болотница тянула как
водяной тур, он не столько перебирал ногами, сколько его тащили как доску,
а когда болотница остановилась, вода ей достигала по пояса.

Мрак опустил ноги, ощутил твердое, встал, огромный и широкий, с него
текло в три ручья. Сзади радостно завопил Таргитай, Олег молчал, Мрак
слышал мокрый стук, словно волхва все еще трясло от страха.

Она тяжело дышала, грудь ее поднималась и опускалась, Таргитай
засмотрелся как заколдованный, ребра то остро натягивала белую нежную
кожу, то резко исчезали вовсе.

-- Успели, -- прошептала она. -- Честно говоря, даже не верила... А
теперь проще. Пойдемте. Надо спешить.

Она безбоязненно шла от Мрака на расстоянии вытянутой руки. На плечах
блестели крупные капли, по прямой спине сбегали тоненькие струйки, на
пояснице останавливались в нерешительности, одна струйка пробовала огибать
оттопыренные ягодицы справа, другая слева. Некоторые капли безуспешно
пытались пробиваться напрямую. Ее длинные ноги шагали уверенно, но Олег, в
отличие от Таргитая, заметил, что она никогда не поднимает ступни над
водой.

Мрак бросил на него насупленный взгляд, догадался, но молчит и
поглядывает угрожающе. Да я что, ответил Олег взглядом, мне все равно, что
у нее там с ногами. Лишь бы выбраться из этого вонючего места. Таргитаю
тоже все равно, да он и не заметит вовсе, даже если его этой перепончатой
лапой смазать по роже...

-- Все, -- сказала она внезапно. Остановилась так резко, что Мрак
натолкнулся на нее, ухватил за плечи, не то, чтобы не свалить, не то,
чтобы удержаться самому. Ее узкое тело было чистым и прохладным. Она
запрокинула голову, чтобы смотреть в нависшее над ней лицо с грозно
сдвинутыми бровями. Глаза этого человека, такие коричневые, чуть
посветлели, но взгляд ушел в сторону, словно их хозяин не знал, что
сказать, куда убрать руки.

-- А-а, -- проговорил он наконец, голос сел, стал сиплым, -- дальше
вон деревья... И кусты... Ага, понятно.

-- Мое имя ты знаешь, -- напомнила она.

Хотя Мрак тут же убрал ладони с ее узких плеч, она отодвинулась с
таким трудом, словно рвала по живому, в ее зеленых глазах было странное
выражение. Она упала в воду навзничь, на миг открыв белый плоский живот,
но все равно ухитрилась не показать ступни, медленно погрузилась, на
глубине очертания ее тела расплылись, изломались, всплыл крохотный зеленый
листок.

Олег после паузы сказал все еще нетвердым голосом:

-- Давай выбираться отсюда.

Мрак молчал, смотрел на воду. Таргитай ухватил Олега за руку:

-- Ну хоть Змея, хоть что-нибудь!

Олег осмотрелся:

-- Туда!.. Мне бы только сухое место, чтобы не тревожили. А там, Мрак
прав, будь, что будет.

Мокрые, как бобры, они брели к берегу, загребая воду сапогами, за
ними тянулись облака желтого ила. Таргитай завернул руку за спину, щупал
мешок, тяжелый гусь оттягивал, да еще набралось воды, что сейчас вытекала
тонкими струйками в дыры.

-- А куда? -- спросил он с надеждой. -- Нам бы к людям... Отдохнуть,
набраться сил. Когда я нееденный... ненаеденный, то-исть, я совсем слабый!
Может быть, вас этот мокрый и уговорил отдать власть упырям, но мне
почему-то не хочется. Даже если он такой же мудрый, как три Олега.

Мрак брел хмурый, собирал складки на лбу, наконец проворчал:

-- Мне вообще плевать, что я не стану мудрецом. Я никогда не хотел
стать умным... даже человеком! А если захочу, то стоит посмотреть на
Олега, чтобы заречься навеки.

Олег спросил ядовито:

-- Так что ж тебе не нравится?

Мрак прорычал:

-- А то, что я не хочу, чтобы мне указывали, кем быть!.. Да, я --
охотник. Но потому, что сам хочу быть охотником, а не потому, что какая-то
толстая жаба, великий волхв Боромир или сопливый Олег мне это указывают. И
если вдруг восхочу стать, скажем, волхвом, чтобы мне не указывали, что я
дурнее Таргитая!

Олег не удержался:

-- Да-да, почему, в самом деле, не стать волхвом?

Мрак метнул неприязненный взгляд:

-- Я же сказал, любому перехочется, стоит тебя, зануду, увидеть. Я
только сказал, что не хочу, чтобы не давали стать волхвом, а не то, что я
им хочу стать!

Олег уже не отвечал, стоял, упершись лбом в чахлую березу, корявую на
болотной воде, губы двигались, глаза закрыл. Таргитай раскрыл рот, кулак
Мрака ткнулся под нос, и певец застыл. Волхв шептал все быстрее, пальцы
двигались, даже Таргитай ощутил, что сейчас толкни волхва под локоть или
спроси, почему рыжий, и вместо Змея к ним рухнет скала, или земля
разверзнется, это у Олега получается как бы само, стоит только хоть что-то
перепутать.

Вершинка березки зашумела, веером полетели чахлые листочки, полные
болотной воды. Ветки затряслись, Таргитай ощутил, как внезапный ветер
треплет его мокрые волосы. Сразу стало холодно. Сильная рука Мрака
ухватила за ворот.

-- Держись ближе!

-- А что?

-- Молчи, дурак! Олега собьешь.

Олег, бледный и сосредоточенный, с невидящими глазами, сделал шаг в
их сторону. Мрак ухватил его другой рукой, ветерок стал сильнее. Теперь
было видно, что ходит по кругу, а круг все сужается, они в середине. В
воздух взлетели комья сырого мха, стебли травы, мокрые листья. Таргитай
начал отплевываться, мокрой травой залепило уши, начал дергаться и
вытаскивать из ушей траву. Мрак рыкнул, вихрь уже рвал одежду и сбивал с
ног.

Сильный порыв качнул и сбил с ног. Но не упали, ветер подхватил,
поднял в воздух, стенки были мутные, что-то мелькало с бешеной скоростью,
только Мрак с его волчьими глазами успевал рассмотреть изжеванные ветром
листья, размолотые на мокрые волоконца мох, водоросли, ряску, даже просто
грязь...

Сквозь рев ветра донесся непонимающий вопль:

-- Олег! А как же Змей?.. Это никакой не Змей!

Зеленая земля приближалась с большой скоростью. В ноги больно
ударило, все трое покатились по земле. Таргитай вломился в колючий
кустарник, завопил. Мрак вскочил на ноги, секира в руке, глаза злые, как у
волка:

-- Черт, когда же ты научишься...

Он осекся. Они были на берегу широкой реки. Волны катили всего в трех
шагах, а на том берегу под низкими тучами тускло блестели крыши добротных
домов, были даже двухповерховые, сараи из толстых бревен, вместительные, в
сторонке на лугу паслось стадо коров, а вдоль берега плыли толстые гуси.
Вокруг села тянулась настоящая стена из вбитых в землю стволов деревьев,
концы заострены, так что огороженное село уже не село, а город.

-- Мог бы и сразу на ту сторону, -- проворчал он. -- Не в самую
середку, нам переполох на базаре ни к чему, но все-таки...