строится.
по кругу так, что внутри получился защищенный двор. Камня хватило только на
два этажа, но и этого с избытком: простым тараном, даже если суметь
подтащить, не прошибешь, а выше еще этаж из толстых бревен. На крыше видны
приспособления, чтобы быстро взбираться. Там явно всегда стража.
если там федераты. Следом, как и везде, оружейная, кузница, а конюшня чуть
дальше, за харчевней. Добротный надежный бург. Поселенцы, которых
допрашивали по дороге, в один голос уверяют, что, сколько здесь
прокатывалось нашествий, этот бург всякий раз выстаивал. А захватчики,
побившись лбами о неприступные стены, уходили восвояси. Благо, грабить было
кого.
Но предупреди, пусть ни один не выходит из леса. Савигорд не должен знать о
нашем прибытии.
не увидел войско и не донес?
тучи. Луна выплыла из-за темных вершин деревьев, иногда плотное одеяло туч
укрывало ее так, что Фарамунд не угадывал даже, в какой она части неба, но
чаще всего мутное пятно упрямо двигалось через темные сгущения, светлело,
прорывалось, на короткое время заливало землю таким светом, что привыкшие к
темноте глаза видели под ногами каждую травинку.
стен, двигался неслышно, прятался в тени. Когда-то это была огромная скала,
но время изгрызло вершину, разрушило, туда ветром нанесло земли, в щелях
проросли семена травы, кустов и даже деревьев, окончательно разрушили
корнями твердую породу. Теперь холм весь покрыт зеленью, но странное чутье
вело Фарамунда вдоль холма. Сильно пахло травами, но ему чудилось, что
улавливает ароматы старого камня, подземных вод, слышит шевеление сонных
гадов под тяжелыми плитами, в расщелинах, трещинах, ныне забитых землей,
заросших плющом...
будто там прополз червь, грызущий камень... Он сдвинул толстую лозу дикого
винограда, странный след уходил дальше, под слой толстого жирного мха.
с умыслом.
поверхность толстой коркой, его острый глаз или чутье заставили сгрести слой
мха в сторону.
старательно высекал на камне не то зверя, не то человека... Фарамунд
нахмурился, слишком непохоже на изображение чего-то живого. Скорее, узор или
тайный знак!
зацепились за глубокую выемку. Он застыл, прислушиваясь, пытаясь понять, что
насторожило. Насторожило и заставило сердце забиться чаще! Похоже, из этой
крепости сюда выходит потайной ход. Это не наспех построенный франками бург,
здесь когда-то поработали трудолюбивые, как муравьи, римляне. А они, как
Фарамунд уже видел, строили так, словно на них работали древние великаны.
Здесь гора, может, вообще продырявлена, как овечий сыр... Похоже, если
разгрести мусор и щебень, отодвинуть этот камень, за ним откроется щель.
Нижний края медленно пошел вверх. Он напрягся, ноги по щиколотку погрузились
в мягкую землю. В голову ударил жар, плита выползала из земли со скоростью
растущего дерева.
чавкающий звук. Каменная глыба стала легче. Пахнуло затхлым спертым
воздухом. Он сдвинул плиту, сам едва не упал, израсходовал себя до капли.
Соленый пот заливал глаза, в груди свистел жаркий ветер.
землю от усталости, но уже наутро Фарамунд придирчиво отбирал людей. Все
прибывшие, как он и велел, расположились в лесу, на открытое место никто не
смел высунуть носа. Легкие конники и заставы перехватили пару лесорубов,
углежога и бродячего торговца. К счастью, все они были из сел, из бурга -
никого, так что тревога не поднимется.
вождь придумал способ, как захватить и эту крепость.
ближе к бургу. Как только ворота откроются...
откроются, вы все...
понял Фарамунд, сказал Громыхало:
воевать, это видно. Но как жить... Как нам жить - не знаешь! Я пошел с тобой
из-за твоего закопанного золота, верно, Так я думал... Но теперь ты живешь,
а я все чаще просто существую, оставаясь либо в обозе, либо вот так... на
готовенькое. Это нехорошо, вождь. Нехорошо к друзьям.
сурово сдвинуты. Фарамунд раскинул руки, обнял Громыхало:
крепость! Но мы ведь люди, ты прав, прости. Хорошо, ты пойдешь со мной. И
ты, Вехульд. Но помните, даже если очень повезет, то половина из нас
останется на плитах того проклятого бурга! А то и все.
перехватило. Да и что мог ответить? Ведь мужская дружба тоже... тоже выше
того, что есть целесообразность.
которыми брал первую крепость. По его приказу они послушно сняли все железо,
оставив только кожаные латы.
палец, чтоб и не пискнул.
глазами. Их отобрали на виду, все войско завидует, все мечтают оказаться на
их месте.
он от поверхности? Будь мы с головы до ног в железе, то звяканьем перебудили
бы всю стражу!
бурга сторону, тайком прокрались, прячась в тени от лунного света. Плита
лежала на том же месте. На глазах изумленной дюжины он отшвырнул в сторону.
Она исчезла в темноте без звука, земля там рыхлая и под толстым слоем
жирного мха.
руками. И все-таки, когда Фарамунд наклонился и пополз, обдирая спину и
плечи, сзади возникло злое сопение, словно несколько дюжих мужчин боролись
за право пойти за рексом первыми.
бликам, зажгли факел. Он часто останавливался, отдыхал, дожидался остальных.
стену, там сухо треснуло. После третьего удара посыпались мелкие камешки.
Вехульд перекатился через голову, с мечом в руке пробежал к дальней двери и
встал сбоку.
множества потных разогретых тел. Фарамунд на цыпочках прошел к двери,
осторожно выглянул.
над серыми волнами тумана едва-едва проглядывали башенки.
схваток. Наше дело - впустить остальных.
Фарамунд, не вытирая окровавленного лезвия, метнулся к воротам. Его
опередили Громыхало и Вехульд. Двигаясь с медвежьей ловкостью, Громыхало
начал вертеть тяжелый ворот, который поддавался только двоим сильным
мужчинам. Вехульд ухватился за ручку, решетчатая стена поднялась, открыла
простые створки ворот, забранные широким брусом.
неожиданно легко, он едва не свалился на спину согнувшихся как волки людей.
На их лицах было изумление, но Фарамунд, не давая сказать ни слова, велел
шепотом: