- Разбойники?
- А то... Не медведь же его дерет? Если б медведь, то мы и медведя услышали
бы... Вдвоем бы орали.
Они не двигались. Теперь все трое слышали далекий жалобный крик, и никто не
мог решиться ни отбросить его, как что-то неважное, ни пойти и разобраться.
Слишком часто такое любопытство на их памяти оборачивалось неприятностями.
- Ловушка, - сказал Избор. Рука сама собой проверила на месте ли метательные
ножи. - Что бы значит как комарье на огонь...
Гаврила сперва кивнул, а потом рассмеялся.
- Пуганая ворона куста боится. Если уж они знают, где засаду устроить, то
могли бы просто на голову сотню остроголовых высыпать и дело с концом.
- Погоди каркать. Не долетели еще, - мрачно сказал Избор.
- Ну что? - спросил Исин. - Мимо доброго дела пройти и не сделать... Не
хорошо.
Он сделал шаг вперед.
- Я пойду разберусь?
- Ага, - откликнулся Гаврила. - А потом иди тебя спасай. Ты уж этих добрых дел
понаделал... Неужто тебе одного тестя мало? Нам с двумя с Избором и не
справиться.
Ветер сделал крик слышнее. В нем не было ни боли, ни страха. Только отчаяние.
Избор подумал, что ошибся, подумав о человеке. Так мог кричать только зверь,
попавший в капкан и понимавший, что его ждет, когда придет охотник.
- Может зверь, какой? Хоть выпустим. Сердце ведь рвется.
- Ладно! - решил Гаврила. - Пошли, убьем там, кого можно.
Несколько минут они шли, молча, думая о том, что их ждет. Лес вокруг молчал,
обрамляя тишиной далекий стон.
- Пенек, - неожиданно сказал Избор. - Где-то тут люди рядом.
Они обступили старый пенек, иссеченный дождями и изъеденный муравьями. Других
людских следов рядом не было - ни битых горшков, ни затесов на деревьях.
- Разбойники, - проворчал Гаврила. - Пенек-то посреди леса. Откуда тут люди?
Он ошибся. Через десяток шагов они вышли к тропинке. Исин завертелся на одном
месте не то, прислушиваясь, не то, принюхиваясь, и вновь нырнул в кусты. Звук
стал явственнее.
- Туда - показал Гаврила. - Там воет. Верно и, правда, зверь в капкане.
Ковер из прошлогодних листьев скрадывал шаги и бесшумно, уже не
переговариваясь, он прошли еще десятка два шагов, ожидая, что лес поредеет, и
они выйдут на поляну.
Поляны не было, как не было ни капкана, ни зверя. Звук доносился от толстого
дерева, вокруг которого топтался маленький человечек. Сейчас они могли видеть
его спину.
- Эй! - сказал Гаврила. - Кто такой? Чего скулишь?
Человечек попытался оглянуться, но не смог. Смешно перебирая маленькими
ножками, он обошел дерево, и выглянул из-за него. В его глазах не было испуга, а
только злоба. Кляпа во рту у него не было, но он не произнес не слова.
- Чего звал-то? - спросил Гаврила.
Все понимали, что этого мелкого старикашку придется освободить, но хотелось
обставить все так, что бы получить от этого наибольшее удовольствие. Старец
закряхтел, в очередной раз, безуспешно пытаясь порвать веревку. Исин,
настроившийся уже отпустить из капкана медвежонка или еще кого-нибудь,
разочарованно ответил за старика.
- Что звал? Скучно, поди... Лес большой, народу мало... Поговорить не с кем.
- Нет. Я думаю, что ему отвязаться охота, - сказал Избор, у которого на сердце
стало легче, когда он увидел старика.
- Отвязаться? Можно и отвязать. Выкуп бы только какой-нибудь... - по-хозяйски
предложил Гаврила.
- Да что с него взять? - усмехнулся Исин - Бороды клок, да и только...
Старик зло сверкнул глазами, но, понимая свое положение, смолчал. Гаврила
насторожился. Старик вел себя необычно. Он то ли боялся чего-то, то ли чего-то
ждал.
- Погоди еще, - сказал Масленников. - Кабы он с тебя чего не взял. Не простой
старичок-то. По глазам видно - сердитый.
Избор, не ждавший от привязанного неприятностей, миролюбиво спросил.
- Кто это тебя так, дедушка? Не разбойники?
Старик попробовал влезть наверх. Откинувшись назад, он прополз немного вверх.
Лицо его исказилось от напряжения, но у него ничего не вышло.
Избор не спешил спрашивать. Не получив ответ на первый вопрос, стоило ли
задавать второй?
Старик отдышался. Отвечать он, похоже, считал ниже своего достоинства.
- А может, ты сам привязался?
Старик скрипнул зубами и проскрипел.
- Развяжите...
Не сдвинувшись с места, Гаврила протянул задумчиво.
- Развяза-ать? С чего бы? Тебе что, плохо тут? Мы думали, медведь кого-то
дерет, торопились, а тут, оказывается, и медведя-то нет...
- Развяжите!
- Да кого? Как тебя звать-то?
Старик почему-то успокоился. На глазах людей он загнал свой гнев в печенку и
спокойно ответил.
- Меня зовут Картага.
- Ты кто?
Старик помолчал. Глаза его оценивающе пробежались по лицам. Думает, как
соврать, понял Избор и снова ощутил беспокойство.
- Я в лесу живу, - неопределенно ответил бородач. - Никого не обижаю....
Гаврила поднял бровь. Как-то с трудом верилось в хорошего человека, что
одиноко живет в лесу и которого по ошибке привязали к дереву. Стараясь
разобраться, он переспросил.
- За что же тебя так, такого хорошего? Перепутали с кем-то что ли?
Старик потряс руками и миролюбиво попросил.
- Развяжите, а? Ну что вам стоит?
- На какого-то ты похож... - сказал Гаврила. - Припомнить бы только...
- Развяжите...
Старичок делался все более и более жалким. От его злости не осталось и следа.
Теперь он просил, теперь он умалял, теперь он унижался. Решив, что раз не
удалось освободить медвежонка, то нужно освободить хотя бы этого старика Исин
разрезал веревки. Картага дернулся, и не удержавшись, упал за дерево. Теперь они
не видели его, а только слышали вздохи и жалобы. Старик причитал что-то
неразборчивое.
- Ну, где ты там?
Старик молчал.
- Вылезай!
Избор обошел вокруг, что бы помочь, но за деревом уже было пусто. Только над
головой вертела шишку непонятно откуда взявшаяся белка. Старик исчез, пропал,
растворился в воздухе. Воевода удивленно почесал затылок.
- Пропал...
Гаврила, встав рядом, провел рукой по смятой траве.
- И "спасибо" не сказал... А ведь мог бы, не треснул бы...
Исин потащил меч, но Гаврила остановил его.
- Незачем... Пойдем отсюда, пока и мы не пропали...
Вернувшись на дорогу, люди двинулись против солнца. Они шли молча, и когда
Избор оборачивался то каждый раз натыкался на отсутствующий взгляд Гаврилы.
Избор подумал, что им повезло, что солнце светит Гавриле в спину, и тому нет
необходимости идти спиной вперед. В очередной раз оглянувшись, он увидел
посветлевший и осмысленный взгляд.
- Вспомнил?
- Старичка-то?
Гаврила неопределенно покачал головой.
- Вспомнил, только не того.
Избор удивленно наклонил голову.
- Как это так?
Гаврила немного помялся, потом ответил.
- Слышал я, что был в этих местах такой колдун. Имени его никто не знал, а в
народе его кликали Старичок с Ноготок, Борода с Локоток... Хоть и длинно, зато
точно. Похож на старичка нашего.
- Похож, - согласился Исин. - А почему думаешь, что не он?
- Этот имя свое назвал...
- Ну и что?
- Тот свое имя открывал только тем, кого убить хотел. А мы живы...
Избор погладил швыряльные ножи.
- На нашу долю остроголовых хватит, да песиголовцев. Куда уж нам еще этого...
Тропинка вильнула влево, обходя кусты длинношипного боярышника, а потом почти
тут же свернула вправо, сделав петлю. Дорога вела себя так, словно была живой.
Ей не хотелось царапаться о колючки и обогнув кусты и почти сделав петлю
вернулась к прежнему направлению. Люди, обойдя кусты, просто последовали ее
примеру. Сразу за боярышником тропинка перебегала полянку, ныряя с другой
стороны в заросли шиповника. Ветер беззаботно гонял по поляне запах созревающих
ягод. Избор зажмурился на мгновение и вздохнул полной грудью...
- Во! - сказал озадачено Гаврила. Избор открыл глаза, но даже не
полюбопытствовал, что там такое увидел его приятель. С его стороны вылезало
точно такое же "Во" - рослый песиголовец при оружии и наглой улыбке на морде.
- Ух ты! - пробормотал Исин. Тут же за голосом последовал шелест. Хазарин
обнажил меч. Избор, цепким взглядом удерживая подходившего песиголовца, сделал
то же самое.
- Трое, - сказал негромко Гаврила. - Не много.
- На нас хватит, - непонятно сказал Исин. - Если кому мало я могу своего
отдать.
Избор не сказал ничего. Он взглядом мерил ширину плеч своего противника. С
каждым взглядом плечи казались все шире и шире. К тому же против всех
песиголовских правил он носил кольчугу. Густые рыжие волосы на груди пробивались
сквозь мелкие кольца, и оттого зверочеловек казался поросшим рыжим мхом. Зато
там, где кольчуга не скрывала густых волос, они буйно выпирали из налитого
Адамов Григорий
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Лондон Джек
Флинт Эрик