обвиняя Великого Короля в захвате власти. Молча внимал ему Арагорн.
все остальные живехоньки? И почему ты не оказал ему помощь, когда он звал
тебя? Ведомо мне, ты хотел его смерти! Потому что по древнему праву должен
был он, отец мой, Боромир, сын Дэнетора, править Минас-Тиритом, а не ты,
посаженный на престол этим бродягой в серых лохмотьях!
Возрожденного Меча - но Владычица Арвен взглядом всякий раз сдерживала
его. И, не став возражать гостю, так молвил Король Элессар:
пал тоже доблестно. Да падет на меня проклятие Валар, если хоть словом или
даже мыслью оскорблю я его память! Приходи ко мне снова через семь дней,
когда рассудок твой возобладает над чувствами.
боишься спорить со мной! Значит, все, что я говорил, - правда! Ты боишься
осквернить уста ложью здесь, в священном зале Гондора!
Правитель Арагорн. - Завтра ты устыдишься сказанного, я не сомневаюсь. Ты
противоречишь сам себе. Если я такой ужасный лиходей, каким ты изобразил,
едва ли для меня что-то значила бы святость какого-то там зала. Я не спорю
с тобой не потому, что мне нечего сказать, но потому, что слушать ты
сейчас все равно ничего не будешь. Ты пришел сюда бросить мне в лицо
гневные слова, ты пришел в надежде, что я отвечу тебе гневом, - но ты
ошибся. Можешь уйти невозбранно, а через семь дней, как я и сказал, -
возвращайся! Я очень хотел бы помочь тебе...
гласил свиток, доставленный Великому Королю, - вызывает на бой до потери
жизни Арагорна, сына Арахорна, именующего себя Королем Арнора и Гондора".
Великий Король принял вызов.
видели их поединка. Но Мудрым ведомо другое: прежде чем закрылись ворота,
поднял молодой Боромир меч высоко над головой, гордо вопрошая Арагорна:
ведом ли ему этот клинок?
Знаменитый меч Эола Темного Эльфа, невесть как оказавшийся в руках
молодого и неукротимого воина. Пожалуй, силой своей он превосходил даже
Ардарил короля... Но не стал Арагорн уклоняться от схватки или требовать
замены оружия на равное, хотя и имел с собой простой, ничем не
примечательный клинок.
было последнее, что слышали люди в Цитадели, прежде чем ворота
захлопнулись.
Правителя Элессара, чем же закончился поединок и куда исчезло тело
несчастного Боромира, которого с тех пор никто не видел ни в Гондоре, ни в
Арноре, ни где-либо еще в пределах Закатных Земель. Вместе с юношей
бесследно исчез и меч.
о том, что же произошло тогда во дворе Цитадели, кроме одной лишь супруги
своей, королевы Арвен Ундомиэль, но и она свято хранила тайну..."
Никто уже не разберется теперь в событиях трехвековой давности. Но меч
Эола в свой час достался Олмеру, золотоискателю из Дэйла - задолго то
того, как он сделался вождем Эарнилом и Королем-без-Королевства...
оружие без всякого благоговения, едва ли не с ненавистью. Да, Санделло
берег его, но при этом, быть может, ненавидел даже сильнее, чем то
проклятое Кольцо, сгубившее его повелителя и потом, уже после победы, по
доброй воле отданное невысоклику Фолко Брендибэку. Тогда Олвэн еще
слушался его, Санделло... И его удалось убедить, хотя весьма неохотно
расставался он с проклятым Кольцом...
касаясь губами холодного черного металла. - Какая Сила там, на Юге,
вернула тебя к жизни, вновь вдохнула в тебя жажду крови? Я знаю, мне
ведомо, что темная душа твоего создателя все еще живет в тебе... Я знаю,
что лишь рука моего господина достойна была твоего эфеса! Я знаю, что ты
радовался, разя эльфов у стен Серой Гавани, ибо не простил ты им гибель
выковавшего тебя мастера!.. Так поведай же мне - что случилось?.. Что
произошло?..
помнившему все три эпохи Средиземья, этот горбатый смертный мечник! Что
ему, знавшему руки Маэглина, Туора - да что там Туора, самого Тургона! -
Санделло, нынешний его хранитель? Одного, только одного признавал он над
собой хозяина - но хозяин этот уж десять лет как покоился на дне
новосотворенного залива, что на крайнем западе Средиземья...
казалось, что он с кем-то беседует; но, похоже, ответ так и не приходил...
глядя прямо в лицо солнцу, словно конный воин, грудью идущий в бой с
врагом...
зверь полз и полз себе вперед, жадно пожирая все на своем пути; траву,
деревья, остатки боевых повозок, трупы невольников, перьеруких,
харадримов, - и, казалось, нет ему ни преград, ни заслонов, что так и
пойдет он, никем не остановленный, до самого Моря - да что там до Моря! -
до самых Мордорских Гор, обратив по пути во прах все города и селения
Великого Тхерема...
напоенную влагой стену лесов и... отдернулись. Бессильно шипели языки
пламени, однако яркие, сочные листья, стебли, побеги лишь обугливались, не
загораясь. Жар пламени иссушил лесную дебрь шагов на пятьдесят вглубь - и
умер.
уцелевших харадских сотен, подобрав, сколько успели, раненых, поспешно
отступили по дороге, бросив на поживу огню свой громадный лагерь, слишком
просторный для крошечной горсти выживших. Перьерукие, кто смог, потянулись
куда-то на юг, вдоль пламенной стены, как будто там их могло ждать
спасение.
бастионы лесов, а ближе к полуночи из сгустившихся туч хлынул проливной
дождь. Последние искры умирали под натиском тугих водных струй; на земле
оставалась лишь отвратительная жидкая грязь - размокшие зола и пепел.
которое кхандец назвал _альбаломом_, деревом путешественников. Широкие и
плотные листья надежно защищали от льющейся сверху воды, земля возле
самого ствола оставалась сухой. На мощных, сильно выдававшихся из почвы
корнях было очень удобно сидеть, да что там сидеть! Даже лежать...
встречается так далеко на юге. Здесь мы в безопасности... по крайней мере,
ядовитые твари к нам не подберутся - запаха _альбалома_ они не терпят.
Спать можно спокойно.
Малыш, имевший крайне сложные отношения с местными летающими, ползающими,
прыгающими, бегающими и иными неразумными созданиями.
вот это видел?
ночь окружал лагерь, и на недоуменный вопрос Фолко ответил лишь: мол,
спать спокойнее будет...
по земле вокруг стоянки - и тебе нечего бояться... Скорпионы там или
_пругасты_ нипочем не перелезут. От их укуса противоядия не знают ни в
Кханде, ни у нас, в Умбаре...
сплюнул Малыш. - Пугает тут еще...
на это стоило поглядеть.
листвы _альбалома_ оставалось сухо. Торин пристроил над пламенем
закопченный котелок и пригорюнился, подперев голову могучим кулаком;
борода гнома смешно задралась, но даже насмешник Строри не рискнул
пройтись на этот счет.
мысли, что потеряли Эовин. Никто не мог выжить в том пекле, что бушевало
над равниной всего лишь несколько часов назад.
лучшей хоббитанской перины. Он словно наяву видел вспыхнувшую золотую
искру волос Эовин - за миг перед тем, как повозка ворвалась в пламя;
невольники предпочли честную мучительную гибель в огне жуткой и позорной
смерти от рук озверевшего врага. Эовин... тонкая, словно тростинка, - и
Флинт Эрик
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Орловский Гай Юлий
Маккэфри Энн