в свою глотку. - Да здравствует месса!
кулаке монаха, вспомнил, как привратник осматривал руки у всех, входивших
под портик монастыря, - значит, вы предъявляете эту монетку отцу привратнику
и.., вы...
дверей.
Горанфло двери распахнуты настежь.
Шико, я пришел...
избранное, тут - бароны, тут - графы, тут - герцоги.
Подумаешь, принцы! Я вхожу смиренно среди других верных во Союзе...
на пол. ;
выходите, приветствуете собрание и говорите...
Горанфло! Какое отличное имя для лигиста - б-брат Г-горанфло!" И монах
принялся твердить свое имя с самыми нежными интонациями в голосе.
вина, которое вылакал этот пьяница?
опираясь о стену, так как ноги его не держали.
Паяц Арлекина.
р-распрекрасный день для веры; братие, сегодня самый
пр-рекрасный-р-р-распре-красный день для веры".
уже не удастся вытянуть из брата Горанфло ничего путного, и отпустил монаха.
Шико, будучи предоставлен самому себе, тут же соскользнул вниз по стене, как
плохо прибитая доска, и при этом толкнул ногами стол, да так сильно, что
пустые бутылки попадали на пол.
потряс стекла тесной комнатушки.
друг проспит не менее двенадцати часов, и я беспрепятственно могу его
разоблачить.
Горанфло, высвободил его руки из рукавов и, ворочая монаха, как мешок с
орехами, завернул в скатерть, закрыл ему голову салфеткой и, спрятав рясу
под свой плащ, вышел на кухню.
Это за наш ужин, за ужин моей лошади, которую я вам препоручаю, и в
особенности за то, чтобы не будили брата Горанфло, пусть он спит сном
праведника.
покойны, господин Шико.
зоркий, как лисица, дошел до угла улицы Сент-Этьен, там он крепко зажал в
правой руке тестон с изображением Беарнца, надел на себя монашескую рясу и
без четверти десять, испытывая некоторый сердечный трепет, предстал перед
дверьми монастыря святой Женевьевы.
Глава 19
О ТОМ, КАК ШИКО ЗАМЕТИЛ, ЧТО ЛЕГЧЕ ВОЙТИ В АББАТСТВО СВЯТОЙ ЖЕНЕВЬЕВЫ, ЧЕМ ВЫЙТИ ОТТУДА
удвоил ширину своих плеч, расположив на них плащ и другую свою одежду, без
которой ряса позволяла обойтись. Борода у него была того же цвета, что у
Горанфло, и хотя он родился на берегах Сены, а монах - на Гаронне, Шико так
часто развлекался передразниванием голоса своего друга, что научился в
совершенстве подражать ему. А всем известно, что из глубин монашеского
капюшона на свет божий выходят только борода и голос.
брат привратник ожидал только нескольких запоздавших. Гасконец предъявил
своего Беарнца с пробитым сердцем и был пропущен без дальнейших
околичностей. Перед ним вошли два монаха, Шико последовал за ними и оказался
в часовне монастыря, с которой был уже знаком, так как часто сопровождал
туда короля. Аббатству святой Женевьевы король неизменно оказывал особое
покровительство.
как во всех часовнях той эпохи, под хорами у нее находился склеп или
подземная церковь. Поэтому хоры располагались на восемь или десять футов
выше нефа, и на них всходили по двум боковым лестницам. В стене между
лестницами имелась железная дверь, через которую из нефа часовни можно было
спуститься в склеп, куда вело столько же ступенек, что и на хоры.
увенчанного образом святой Женевьевы, который приписывали кисти мэтра Россо,
стояли статуи Кловиса и Клотильды, Часовню освещали только три лампады: одна
из них была подвешена посреди хоров, две другие висели в нефе на равном
удалении от первой.
позволяло воображению до бесконечности расширять его приделы, погруженные во
мрак.
их, он принялся пересчитывать монахов. В нефе оказалось сто двадцать человек
и на хорах двенадцать, всего сто тридцать два. Двенадцать монахов на хорах
стояли в ряд напротив алтаря и издали казались строем часовых, охраняющих
святилище.
кого Горанфло называл "братьями во Союзе". После него вошли еще три монаха,
одетые в широкие серые рясы. Вновь прибывшие заняли места па хорах впереди
двенадцати монахов, уподобленных нами строю часовых.
внимания, по всей вероятности, - мальчик-певчий из монастырского хора,
обошел всю часовню и пересчитал присутствующих. Закончив счет, он что-то
сказал одному из трех монахов, прибывших последними.
число, угодное богу.
заняли места на стульях или на скамьях. Вскоре лязгание задвигаемых засовов
и скрип дверных петель возвестили, что массивные двери часовни закрылись.
скрежет ключей в замочных скважинах, сердце у него в груди усиленно
забилось. Чтобы взять себя в руки, он уселся в тени церковной кафедры, и
глаза его вполне естественно обратились на трех монахов, которые, казалось,
председательствовали на этом собрании.
судей. Двенадцать других монахов за ними па хорах остались стоять.
местам, трижды прозвенел колокольчик.
со всех сторон послышались протяжные "тс-с-с", а на третьем - всякий шум
прекратился.
Союзу из провинции Анжу?
того, чтобы греметь не в церкви из-под монашеского капюшона, а на поле
сражения из-под боевого забрала.
ставшее известным при дворе, где оно, как мы знаем, вызвало разные толки.
собравшихся и, твердо и смело ступая, поднялся на кафедру. Шико попытался
разглядеть его лицо.