во время дождя они могли набрать воду в рубашки или в брезент, как и мы.
Только где уж им--не такие они люди, чтобы об этом позаботиться, когда рядом
стоит вот эдакая бочища с ромом! Ну, а сейчас, я думаю, если у них и было
чего пожрать--ты меня понимаешь, Снежок,--то уж воды ни капли! Подыхают,
поди, от жажды. А раз так...
запаслись. Тут нам и крышка!
мало--украсть нашу воду, что нам дороже всего на свете. Обдерут все дочиста,
да еще и убьют в придачу... Дай Бог, чтобы это были не они.
матросами? Как вы думаете?
выскочили. Все может быть. Ну тогда еще с полбеды: нам нечего их так
бояться, как тех, с большого плота. Пожалуй, им не приходится так тяжко. Ну,
а если им и туговато, все же их не так много, чтобы нас запугать. Там и
всего-то человек пять-шесть. Я беру на себя троих из шайки; ну а вы с
Вильямом зададите хорошенькую взбучку остальным. Эх, кабы это были они! Но
едва ли: лодка у них хорошая, есть и компас; стоило им только как следует
взяться за весла, так их давно уж и след простыл. Эй, друг, у тебя уши
получше! Навостри-ка их хорошенько да послушай. Ведь голоса матросов с
"Пандоры" тебе все знакомы--попытайся, может, кого и признаешь.
таинственные голоса молчали. Сначала, как только они послышались, казалось,
будто разговаривают два-три человека. Впрочем, звуки доносились крайне
неясно, словно люди находились еще далеко или же говорили очень тихо.
какое-нибудь громче сказанное слово, и в то же время им этого вовсе не
хотелось. Они предпочли бы никогда не слышать этих голосов.
минут--и ни звука, ни голоса...
новая догадка--и все его думы и стремления приняли совершенно иной оборот.
обязательно должна быть команда погибшего невольничьего судна: либо
негодяи-людоеды большого плота, либо капитанская шайка на гичке? Кто знает,
может, все-таки это разговаривают матросы на палубе китобойца?
потрясла его, что он с трудом заставил себя сдержать крик: "Эй, на корабле!"
его к осторожности. Если эти люди, голоса которых они слышали, не команда
китобойца, а матросы с невольничьего судна, то окликнуть их--значит,
наверняка навлечь неизбежную гибель на себя самого и на своих спутников.
произвели точно такое же впечатление. Негру так же страстно хотелось
крикнуть: "Эй, на корабле!" -- и в то же время он сознавал, насколько это
опасно.
думать, что тут же, рядом, так близко, что можно его окликнуть, находится
корабль, который мог бы спасти их от всех опасностей! И, быть может, корабль
так и пройдет мимо, бесшумно скользя по воде, скрытый от их взоров этим
густым туманом. Еще какой-нибудь час, и он очутится далеко в океане, и
никогда больше его команда не услышит зова наших скитальцев.
катамаранцы не решались: ведь этот крик может выдать их врагу и погубить.
Несколько секунд они колебались -- молчать или окликнуть: "Эй, на корабле!"
Но осторожность советовала замкнуть уста, и под конец восторжествовало
благоразумие.
путем размышлений, основанных на его прежнем профессиональном опыте.
на поиски кашалота. Команда знает, что кит убит: об этом говорят и буи и
флаг. Бен Брас был уверен, что матросы непременно захотят вернуться на
розыски кашалота. Именно эта уверенность все время поддерживала в нем
надежду и заставляла его так долго оставаться подле кашалотовой туши. Не
каждый день удается подцепить посреди океана этакую находку--кашалота,
который может дать без малого сотню бочек спермацета! Он знал, что такое
сокровище не бросишь на произвол судьбы, а попытаешься отыскать во что бы то
ни стало.
случае команда, задавшаяся целью найти кита, едва ли решится продолжать путь
в тумане. Скорее они лягут в дрейф и станут дожидаться, покуда погода не
прояснится. Таким образом, катамаранцы все-таки могли надеяться, что, когда
туман рассеется, они увидят страстно желанный корабль на месте. И они решили
хранить молчание.
его могучие лучи разгонят мрак, тогда только наши скитальцы убедятся
окончательно, чьи это голоса: людей или же людоедов, этих чудовищ в образе
человеческом!
Глава LXXXII. НЕОФИЦИАЛЬНОЕ СЛЕДСТВИЕ
солнце приподняло дымку с океана, катамаранцы уже знали, кто их соседи. Нет,
то были не друзья, а смертельные враги, те самые, которых они так боялись.
кашалота, внимательно вслушиваясь. Бен Брас с юношей стояли, а негр
полулежал, приникнув своим большим ухом к коже кита; видно, он считал, что
так слышнее.
это оказался человеческий голос, да такой громкий и грубый, что даже глухой
мог бы его расслышать.
Поглядите-ка, ребята! Среди нас мертвец!
потрясти ужасом наших скитальцев, стоявших на спине у кашалота. Иностранный
акцент и кощунственное ругательство могли изобличать любого, говорившего
по-французски, но самый голос нельзя было не признать по его тембру: слишком
часто гремел он у них в ушах с такими же резкими, неприятными интонациями.
он!
зазвучали новые голоса.
нож торчит меж ребер. Зарезан!
раньше он мне принадлежал. Взгляните, там, на ручке, должно быть проставлено
имя хозяина. Он тут же его и вырезал, в тот самый день, как купил нож у
меня.
следствие. -- Вот оно, имя, -- Ларри О'Горман.
-- Это самоубийство!
крышка. Вот парень и надумал: чем скорее, тем лучше, да и с плеч долой!
которые высказывались до него. -- Зачем же помирать было ему одному, а не
всем нам?
праотцам, а не кто иной. Эй, ребята, смотрите! Дело тут нечисто! Ирландца
зарезали его собственным ножом! Это-то ясно. Вряд ли это он сам над собой
совершил. На кой черт это ему сдалось! Тут дело нечисто!
как все это вышло. Мокрое дело, не иначе! Назовите злодея!..
кто убийца, они не собирались его выдавать.
прозвучал, словно крик гиены. -- Я хочу жрать, как акула, у которой все
нутро рассохлось с голодухи. Давайте отложим разбирательство, покуда не
перекусим. Там будет видно, кто его на тот свет отправил. А может, никто и
не виноват. Ну, что скажете?..
Все, что говорилось в дальнейшем, не имело никакого отношения к
обсуждавшемуся вопросу.
близехонько -- всего каких-нибудь ярдов сто!
Шилова Юлия
Березин Федор
Ильин Андрей
Пехов Алексей
Ильин Андрей
Пехов Алексей