солдат в разведку, зная, что не Все они вернутся живыми, я не чувствовал
жертвенного экстаза, как бывало с другими офицерами, я никогда не радовался
своим делам на войне, не оправдывал их и не прощал. Главное было знать ту
одну, определенную цель, ради которой они совершались, и по достижении этой
цели поставить точку. Но для этого надо не обманывать себя, а точно знать,
чего добиваешься: уверенность в будущем, чувство собственного достоинства и
точка, конец. Из опыта войны я знаю, что убитые на поле боя - жертвы
стремления к определенной цели, а не чьей-то злобы, ненависти или
жестокости. И я верю в любовь, которая в критический миг связывает
победителя с побежденным, убийцу с убитым.
Марулло сердце щемило тоской.
было. Сон сморил меня быстро, крепко и основательно и так же легко отпустил
в предрассветный час. Но на этот раз я не лежал, размышляя, впотьмах.
Прошлое властно призывало меня. Я тихонько выскользнул из постели, оделся в
ванной и спустился с лестницы, стараясь держаться поближе к стене. Странное
дело - ноги как бы сами привели меня к горке в гостиной, я отпер ее и ощупью
нашел розоватый камешек. Я сунул его в карман, потом закрыл горку и запер ее
на ключ. Ни разу в жизни я не уносил камешек из дому и еще вчера не знал,
что возьму его с собой на этот раз. Я без труда пробрался знакомой дорогой
через темную кухню и вышел во двор, где уже редела ночная тьма. Вязы
сплетались толстыми от листвы ветвями, образуя сплошной черный свод. Если бы
"понтиак" Марулло был уже у меня, я уехал бы из Нью-Бэйтауна в
пробуждающийся мир моих первых воспоминаний. Держа руку в кармане, я вел
пальцем по бесконечной извилине, прорезающей мой теплый от близости тела
заветный камешек - мой талисман. Талисман?
машина во всем, что касалось слов. Она не терпела тут ни малейшей
расплывчатости, неясности и требовала того же от меня. Сколько силы было в
этой старой женщине! Если она жаждала бессмертия, она его обрела - в моей
памяти. Когда она первый раз увидела у меня в руке камешек с причудливой
извилиной, по которой я водил пальцем, она сказала:
Посмотри в словаре.
которая всегда сперва старалась заинтересовать меня непонятным словом, а
потом заставляла самостоятельно доискиваться до его значения. Я, конечно,
ответил:
расстановкой, чтобы мне легче было запомнить:
ними раздражало ее так же, как небрежное обращение с любой хорошей вещью. И
сейчас, столько лет спустя, я словно вижу перед собой страницу словаря со
словом "талисман". Арабское написание было для меня просто извилистой линией
с кружком на конце. Греческое я мог прочитать благодаря той же неутомимой
тетушке Деборе. "Камень или другой предмет с выгравированными на нем буквами
или рисунками, которому приписывается оккультная сила, связываемая с
влиянием планет или знаков зодиака, часто носится как амулет, могущий, по
поверью, оградить от зла или принести удачу.
"зодиак", "амулет". Так бывало всегда. Одно слово поджигало десяток других,
как шутихи, нанизанные на нитку.
его на место. Придет время - он тебе пригодится.
это и есть истинное бессмертие. Вилась, кружилась по камню резвая извилина,
петляла и снова кружилась и вилась, точно змея без головы, без хвоста, без
конца, без начала. Первый раз я взял талисман с собой, уходя из дома -
зачем? Чтобы он оградил меня от зла? Или принес мне удачу? Но я не верю в
оккультную силу, а бессмертие всегда казалось мне жалким утешением,
выдуманным для отчаявшихся.
кончился. Июньское золото в июле становится медью. Июньское серебро -
свинцом. Листва в июле тяжелая, тучная, густая. Птицы поют в июле
однообразно, крикливо, без страсти, потому что гнезда уже опустели и
оперившиеся птенцы делают первые неуклюжие попытки летать. Да, июль - уже не
пора надежд и еще не пора свершений. Плоды хоть и зреют, но пока безвкусны и
бесцветны. Кукуруза похожа на бесформенный зеленый сверток с желтой
кисточкой на конце. На тыкве, как неотпавшая пуповина, торчит засохший
венчик цветка.
окрасили кусты роя, гнущиеся под тяжестью перезрелых цветов, точно женщины,
у которых живот уже не стянут корсетом, хотя ноги еще стройны и красивы. Я
медленно брел по тротуару и мысленно говорил "прощай" - не "до свидания", а
"прощай". "До свидания" звучит нежной грустью и надеждой. "Прощай" - коротко
и безвозвратно, в этом слове слышен лязг зубов, достаточно острых, чтобы
перекусить тонкую связку между прошлым и будущим.
всякий, кто вырос на морс, знает, что сейчас время прилива и Убежище залито
водой. Прошлой ночью я видел луну, ей всего четыре дня от роду, и она похожа
на выгнутую хирургическую иглу, но в ней уже достаточно силы, чтобы
притянуть темные волны прилива к устью моей пещеры.
видно, как высоко поднялась трава в том месте, где раньше была тропка,
протоптанная ногами Дэнни.
корпуса, снасти, прикрытые брезентом. Кое-где любители раннего вставанья уже
готовились к выходу в море, ставили кливера и гроты, и паруса, освобожденные
от чехлов, лежали кучей на палубе, точно большое взъерошенное белое гнездо.
пассажиров, одержимых рыболовов-отпускников, которые денег не жалеют, а к
концу дня растерянно озираются, не зная, что делать с массой рыбы,
завалившей лодку. Полны все мешки, все корзины, громоздятся на дне кучи
триглы, морского леща и морского окуня, и даже мелкой акулы-колючки, и все
это задыхается и гибнет и будет выброшено обратно в море, чайкам на
съедение. А чайки уже слетелись и ждут, они знают эту породу рыболовов,
жертв собственной жадности. Кому охота чистить и потрошить целый мешок рыбы?
А отдать рыбу даром трудней, чем наловить ее.
канал словно замерли буйки разной формы и под каждым стояла зеркале воды его
близнец.
Там среди выбитых серебром имен уцелевших я прочел и свое имя: Капитан И. -
А. Хоули, а ниже золотом были выбиты имена восемнадцати ньюбэйтаунцев,
которые так и не вернулись домой. Большинство имен было мне знакомо -
когда-то я знал и самих людей, и они тогда ничем не отличались от нас, а
теперь отличаются тем, что их имена написаны золотом, а не серебром. На
мгновение я подумал, что хорошо бы и мне числиться среди них "Капитан И.А.
Хоули" - золотом внизу списка, там, где трусы и симулянты, размазни и герои
- все уравнены золотой вязью букв. Ведь не только храбрые погибают в бою, но
храбрые погибают чаще.
заднего сиденья свернутый флаг.
на вершину флагштока, где он поник безжизненно и уныло, точно висельник в
петле. - Доживает свой век, - сказал Вилли, слегка отдуваясь. - Уже и вида
никакого нет. Ну, еще два дня, а там поднимем новый.
весит вдвое меньше.
Четвертым июля всегда не оберешься хлопот. Да еще когда оно после
воскресенья - это, значит, вдвое больше несчастных случаев, катастроф,
пьяных драк, особенно за городом. Садитесь, подвезу до лавки.
чашку кофе.
злой, как собака, лучше с ним не связываться.
злющего.
идите, получайте свою почту. Я подожду.
сторону.