что в голову девушке стали приходить безумные мысли. В конце концов, не в
силах выдержать разлуку и стремясь постоянно видеть любимого и
прислуживать ему, Вавая решилась на отчаянный шаг: она попросила
отца-шамана превратить ее в собаку, чтобы постоянно сопровождать охотника.
Отец отругал ее и отказался выполнить просьбу, но спустя какое-то время,
заметив, как она чахнет от тоски, он уступил и превратил ее в собаку.
угадывала все мысли и желания хозяина, который очень полюбил смышленое
животное и охотно его ласкал. Когда охотник, возвратившись с охоты,
отдыхал в своей хижине, собака клала голову на его колени и часами
смотрела ему в глаза. Страдала она лишь одним недостатком: была
своенравной, обрела странные привычки и почти всегда перед концом охоты на
несколько часов убегала от охотника, бесследно исчезая в чаще.
такие же чудеса стали происходить в хижине охотника. Когда он возвращался
из леса, хижина его оказывалась чисто подметенной, очаг горящим, а лепешки
из маниоки свежеиспеченными и даже еще горячими. Тут же вскоре появлялась
собака, и, хотя охотник вытянул ее пару раз хлыстом за непослушание, она
лишь радостно взвизгивала и ласкалась.
все это стало казаться ему странным, и он решил докопаться до истины. И
вот однажды он вернулся с охоты намного раньше, чем обычно, и, осторожно
подкравшись, услышал в хижине какую-то возню. Заглянув через щель внутрь,
он увидел там юную девушку, разжигающую очаг, а на стене шкуру любимой
собаки. Охотник сразу все понял, мгновенно вбежал в хижину, сорвал со
стены шкуру и бросил ее в огонь. Девушка не могла больше вернуться в
прежнее состояние и оказалась в руках охотника. Он обнял ее и взял в жены.
Жили они, - закончила Ласана рассказ, обводя вождей многозначительным
взглядом, - жили они долго и до конца дней своих были неразлучны и
счастливы.
такие девушки.
барабанов, близился к исходу. Все алело в лучах заходящего солнца, тени
вытягивались, в лесной чаще уже сгущался сумрак. Но оживление и в самом
поселке, и в роще, под пальмами бурити, не спадало, повсюду раздавались
крики, бегали и резвились дети.
Еще звучал в ушах голос Ласаны, еще стоял перед глазами образ счастливого
охотника и его возлюбленной, и оттого на миг - о игра воображения! -
бегущий юноша представился нам героем из предания. Но лишь на миг.
округлились, в них застыл испуг. Задыхаясь, он едва смог вымолвить:
большего впечатления. Мы словно окаменели и продолжали сидеть как
вкопанные.
Сказали, что хотят прийти в Кумаку...
казалось бы, совсем идиотское чувстве: чувство облегчения, что наконец
после стольких месяцев напряженного ожидания гром грянул, гроза пришла.
Акавои явились.
читались страх и надежда.
что мы предупреждены об опасности. Эти восемь пришельцев, мне кажется,
опасности пока для нас не представляют. Не исключено, однако, что на нашем
полуострове высадились и другие акавои и сейчас подбираются к нам, а быть
может, притаились уже за ближайшими кустами...
держать себя в руках и не были по крови истинными воинами. Лишь Манаури
вел себя достойно.
жизни...
ближайших действий: незаметно разойтись по своим родам, осторожно оповещая
по дороге всех встречных, воинов с оружием собрать по отрядам в хижинах, в
то же время выслать разведчиков - пока в пределах пятисот шагов от селения
- и осмотреть все заросли, окружающие Кумаку.
были готовы к отражению нападения, а враг об этом не догадывался. Пусть
мукуари продолжается и барабаны ни на минуту не умолкают. Я и Манаури
пойдем встретить восьмерых акавоев, а вы следите за нами издали. Сразу же
сообщите мне, какие сведения доставят разведчики из леса...
сейчас мукуари, потихоньку оповещенные, как ни в чем не бывало продолжали
танец.
берегу рядом с нашей шхуной. Такой большой корабль в этих пустынных краях
был явлением диковинным, однако пришельцы ни малейшим жестом не выдали
своего удивления и даже не моргнули глазом. Они, как видно, отличались
великолепной выдержкой. Сойдя на берег, акавои остановились, и один из
них, видимо старший, стал размахивать перед лицом рукой в знак дружеского
приветствия. Манаури ответил ему тем же жестом, после чего акавои вытащили
из лодки свое оружие и пожитки: восемь плотно набитых мешков, какие в
походах индейцы обычно носят на спине с поддерживающей лямкой на лбу.
акавои, - произнес на ломаном аравакском языке тот, что приветствовал нас
рукой, - и хотим с вами торговать. С этим мы сюда и прибыли.
ответил Манаури, - то мы рады приветствовать вас и считать своими гостями.
переправы через озеро: мы добирались сюда из южных лесов пешком, и своей
лодки у нас нет.
живущих на реке Померун. Я, Дабаро, часто встречаюсь с вашими братьями...
племени араваков или варраулов: они были на полголовы выше среднего
обитателя берегов Ориноко и крепче сложены. Хотя явились они под видом
торговцев, в каждом их движении виделась уверенность в себе и ловкость
прирожденных воинов. Проницательные, но сдержанные взгляды, горделивое
выражение лиц, полная достоинства осанка. Белые матерчатые повязки на
предплечье и под коленом, а также черные полосы на лицах, нанесенные
краской от уха к носу и к губам, являлись, как видно, племенным знаком.
Все были в полном боевом вооружении: у каждого лук со стрелами, копье,
палица и щит из прочной звериной шкуры. Они ни на минуту не расставались
со своим внушительным оружием и носили его столь ловко, что оно ничуть не
мешало их движениям. Военная их выправка невольно вызывала уважение.
разместить гостей в двух предназначенных для них хижинах, расположенных
так, что за ними легко было наблюдать со всех сторон и днем и ночью. Он
распорядился также принести им вдоволь еды и в избытке напитков, а также
хвороста для костра.
поблизости не обнаружили. Я их отправил вновь, на этот раз значительно
дальше, поручив прочесать весь наш полуостров, а также противоположный
берег озера. Поскольку акавои прибыли именно с этой стороны, я направил
через озеро Арнака, велел ему двигаться по их следам до самого наступления
темноты.
когда все крепко спят. Мы выставим на всю ночь караулы и в самом селении,
и вокруг, для чего каждый род должен выделить людей.
Мабукули.
больше.
велики, нависшая над нами опасность представлялась особенно грозной: среди