Гельдер. - У вас эта маленькая игрушка, а у меня полицейский
кольт, - я кивнул. - Это моя охранная грамота, -он двинулся к
лестнице, держа Белинду между нами. - На улице стоит голубой
полицейский пикап. Мой пикап. Я его забираю. Спускаясь, я
разобью все телефоны в доме. Если, дойдя до машины, я не увижу
вас в грузовых дверях, эта девушка уже не будет мне нужна. Вы
меня поняли?
сомкнете глаз. Это вы знаете.
и таща за собой Белинду. Но мне уже было не до него. Де Граф до
сих пор лежавший на полу, задвигался и приложил платок к
кровоточащему лбу, из чего следовало, что он способен прийти в
себя без посторонней помощи. Я ослабил удушающую хватку на шее
Гудбоди, забрал у него пистолет, вынул, по-прежнему сидя за
его спиной, обе пары наручников и пристегнул одну его руку к
запястью мертвого Моргенштерна, а другую - к запястью мертвого
Муггенталера. Потом встал, перешагнул через Гудбоди и помог де
Графу сесть в кресло. Гудбоди, не отрываясь, смотрел на меня с
гримасой ужаса, а когда заговорил, его низкий проповеднический
голос готов был сорваться на крик:
прикован.
насадили ее на крюк. И приказали заколоть Мэгги. Мою Мэгги. Вы
хотели повесить и Белинду. Мою Белинду. Вы - человек,
влюбленный в смерть. Для разнообразия познакомьтесь с ней
поближе, - я подошел к грузовым дверям и высунулся, все еще
глядя на него. - И если я не найду Белинду живой, то не вернусь
сюда.
вздрагивая от ужаса и отвращения, в двух убитых, которые
держали его в плену. Я глянул вниз, на улицу.
скользнул по ней глазами. На другой стороне улицы ван Гельдер
вел Белинду к полицейскому пикапу. Дойдя до него, он обернулся,
посмотрел вверх, увидел меня, кивнул и открыл дверцу машины.
помог ему встать и повел к лестнице. И оглянувшись на Гудбоди
увидел вытаращенные глаза на обезумевшем от ужаса лице и
услышал вырывающийся из глубины горла странный хриплый звук. Он
выглядел человеком, которого преследуют демоны и который знает,
что никогда не сумеет вырваться.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
сочился, но был пронизывающе холодным, а резкие порывы сильного
ветра делали бессмысленными попытки защититься от
всепроникающей влаги. В разрывах между стремительно
проносящимися тучами бледно мигали первые звезды. Луна еще не
взошла.
уличной телефонной будки. Через некоторое время дверца се
открылась, де Граф, отирая платком кровь, все еще выступающую
из раны на лбу, вышел и сел в машину. Я взглянул на него
вопросительно.
когда я говорю: блокирована - значит, никто не прошмыгнет. С
гарантией - он снова отер кровь. - Но откуда у вас уверенность,
что...
ван Гельдер сочтет, что это - последнее место в Амстердаме, где
нам придет в голову его искать. Во-вторых, Гудбоди сегодня
утром забрал с Хейлера последнюю порцию героина. Вероятно, в
одной из этих больших кукол. Куклы не было в машине перед
замком, так что он мог оставить ее только в церкви: ни на что
другое у него попросту не было времени. Кроме того, в церкви
наверняка еще немало этого товара. Ван Гельдер не таков, как
Гудбоди и Труди, ему все это не доставляет удовольствия. Он
занялся наркотиками исключительно ради денег и не захочет
отказаться от такого жирного куска.
могу в это поверить. Такой человек! С таким безупречным прошлым
в полиции!
резко. Наверно, не стоило так говорить с выбитым из колеи
человеком, но и моя голова была в ничуть не лучшем состоянии,
чем его, - Ван Гельдер хуже их всех. В защиту Гудбоди и Труди
можно, по крайней мере, сказать, что их психика так больна и
извращена, что они уже не отвечают за свои поступки. Но ван
Гельдер не болен. Он делает все это хладнокровно - ради денег.
И во всем отдает себе отчет. Знал, что происходило, как
поступал его душевнобольной приятель Гудбоди. И покрывал. - Я
бросил на де Графа изучающий взгляд. - Вы знаете, что его брат
и жена погибли в автомобильной катастрофе на Кюрасао?
пенсию на то, что у "несчастного случая" были две
взаимосвязанных причины: во-первых, его брат, опытный сотрудник
службы безопасности, узнал о нем слишком многое, а во-вторых,
ван Гельдер хотел избавиться от жены, которая стояла между ним
и любовницей, еще до того, как наиболее симпатичные черты Труди
выплыли наружу. Этот человек холоден, как лед. Это -
калькулятор, совершенно беспощадный и полностью лишенный того,
что мы могли бы назвать нормальными человеческими чувствами.
Возможно. Но именно так и обстояло дело. Мы свернули в улицу
над каналом, где стояла церковь Гудбоди. И увидели прямо перед
собой голубой полицейский пикап, миновали его, не
останавливаясь, затормозили у входа в церковь вышли. Сержант в
мундире спустился с крыльца, чтобы нас поприветствовать, и если
вид двух калек, которых он узрел перед собой произвел на него
какое-то впечатление, то он хорошо это скрыл. Пусто, господин
полковник, - сообщил он. - Мы были даже на колокольне. Де Граф
отвернулся и взглянул на голубой пикап..
там никого нет.- Он помолчал, потом медленно продолжал, - ван
Гельдер хитер. Это мы теперь знаем. Его нет в доме Гудбоди. Мои
люди блокировали обе стороны канала и улицу. Стало быть, его
здесь нет. Он где-то в другом месте.
-Если мы его не найдем, как долго вы оставите оцепление?
улице. Два часа. Может быть,три.
Строители в воскресенье сюда приходят?
возможно, даже завтра вечером он спустится вниз и исчезнет.
пистолета ван Гельдера очень твердая рукоятка. Боюсь, что...
терпеливо. - Обыски в домах - пустая трата времени. И я
совершенно уверен, что он не сидит на дне канала, сдерживая
дыхание. Итак, где он может быть?
Глаза де Графа последовали за моим взглядом. Черный силуэт
огромного подъемного крана казался почти достигающим облаков,
конец его массивной горизонтальной стрелы терялся и темноте.
Этот кран всегда представлялся мне странно грозным, а
нынешним вечером, принимая во внимание то, что пришло на ум, он
выглядел особенно мрачно и зловеще.
лицо. Вы недостаточно хорошо себя чувствуете для подобных
упражнений!
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Елманов Валерий
Майер Стефани