звучало злорадство и мстительный триумф ничтожества, которым все пренеб-
регали и над которым все издевались. А в конце концов он оказался прав,
в то время как те, которые презирали его, ошибались. Это была ночь, ког-
да Лэрри мог заливаться соловьем, и он не намерен был пропустить ни еди-
ной ноты. Но мне доводилось слышать и более приятные голоса.
ди, признайся, что ты не знал этого, коп, - продолжал хвастаться он, - и
с этой проституткой ты тоже был в сговоре. Я следил за тобой с той самой
минуты, когда ты вылез из батискафа десять минут тому назад, я видел,
как этот подхалим-шофер дал по башке Ройялу...
одет...
тебя, но хотел посмотреть, что ты надумал и куда это ты так торопился.
Может быть, ты думаешь, меня беспокоит, что Ройял отдаст концы? - вне-
запно он замолчал и выругался. Мэри, потеряв сознание, упала прямо на
него. Он попытался удержать ее, но так как героин не является заменой
протеина в том, что касается крепости мускулов, то даже ее легкий вес
оказался ему не под силу. Он мог бы аккуратно положить ее на землю, но
не сделал этого. Внезапно он отступил назад, и девушка тяжело упала на
пол.
боль. Я готов был убить его. Лэрри обнажил зубы в волчьем оскале.
Я смотрел то на него, то на лежащую на полу Мэри, потом снова на него и
на нее, и руки мои медленно разжались.
кался в нее, коп, не так ли? Ты втрескался в нее точно так же, как в нее
втрескался я и этот педераст Кеннеди, - он засмеялся визгливым фальце-
том, в котором звучало безумие.
вернусь на ту сторону. Ведь никто не обвинит меня в том, что я застрелил
Кеннеди, увидев, что он ударил Ройяла по башке?
дем к Вилэнду и покончим с этим.
стал очень спокойным. Это мне совсем не понравилось. - Но только ты не
увидишь Вилэнда, коп. Ты вообще больше никогда и никого не увидишь, коп.
Я убью тебя, Тальбот. Я прикончу тебя сейчас же.
кашкой. Я слышал медленные, тяжелые удары своего сердца, мои ладони ста-
ли влажными от пота. Он сделает, что сказал. Нажмет на курок тяжелого
кольта, и даже если ему посчастливится дожить до ста лет, он уже не по-
лучит большего удовольствия в своей жизни. Это конец. Каким-то чудом мне
удалось говорить без дрожи в голосе.
этом шепоте слышался какой-то дребезжащий, ужасный звук. - Потому, что
ты довел меня. Ты издевался надо мной с первой минуты, как увидел, ты
все время называл меня наркоманом, словно не было других слов, то и дело
интересовался, наполнен ли мой шприц. А еще потому, что ты неровно ды-
шишь к этой женщине, потому, что если она не достанется мне, то не дос-
танется никому. А еще потому, что я ненавижу копов.
его извивался и дергался, как у эпилептика. Он не сказал мне ничего но-
вого. Но сказал то, что никогда не скажет никому другому. И я знаю, по-
чему он стал таким откровенным. Мертвые молчат. Пройдет несколько се-
кунд, и я стану мертвецом. Я умру. Умру, как Герман Яблонский, засыпан-
ный слоем земли толщиной в пятьдесят сантиметров. А труп Тальбота будет
похоронен в воде на глубине более сорока метров. Но когда все будет кон-
чено, не все ли равно, где тебе суждено спать вечным сном. Не облегчало
моих дум и то, что мой конец наступит от руки дергающейся, набитой нар-
котиками массы, маскирующейся под человека.
ясь, смотрели на дергающийся на курке палец. Я ни на секунду не оторвал
глаз от этого пальца.
глубоко, чтобы увидеть, как ты плюхнешься в воду и будешь барахтаться в
ней и вопить, пока не охрипнешь. И никто не услышит твоих криков, коп, и
не придет тебе на помощь. Тебе нравится такая смерть, коп?
лышал. Он скорчился над своим пистолетом. В другое время его поза вызва-
ла бы у меня смех. Даже, пожалуй, и сейчас я мог бы рассмеяться ему в
лицо. - Повтори, что ты сказал, коп!
сам не знаешь, что творишь. Что ты сделаешь с моим трупом? - я впервые
подумал о себе как о трупе. - Ты и оператор не сможете вдвоем вытащить
меня отсюда, а если меня найдут застреленным в радиорубке, станет из-
вестно, что именно ты застрелил меня, и тогда тебе останется только од-
но: побыстрее смыться отсюда, потому что они нуждаются в моих услугах
более чем когда бы то ни было. Ты не станешь популярным, Лэрри, мальчик
мой.
Мы должны выйти из радиорубки, коп, не так ли? Я застрелю тебя у самого
борта, а потом столкну в море.
ратное устранение своего собственного трупа, но я не сошел с ума и не
был таким безумным, как Лэрри. Я делал ставку на свою последнюю надежду,
хотя эту игру вполне можно было назвать безумной.
Лэрри, - и я буду бегать вместе с ними, и все время буду смеяться про
себя, думая о том, что твой труп уже, наверное, сожрала акула. Акула бу-
дет плавать среди морских водорослей, а я буду знать, что я хитрее всех
твоих копов.
чувствовал, что волосы на моей голове встают дыбом. Он пырнул Мэри но-
гой, но она не пошевелилась. - Девушка полежит, пока я вернусь. Я ведь
задержусь ненадолго, правда, коп? Вставай и выходи первым. И помни, что
у меня в руках фонарь и пистолет.
точно времени, прежде чем оператор зашевелится. У меня до сих пор болели
кулак и нога. Правда, что касалось Мэри, то тут я сомневался. Не был
уверен в том, что она действительно потеряла сознание. Мне казалось, что
она просто притворяется: уж слишком частым и неровным было ее дыхание
для человека, потерявшего сознание.
бок. - Выходи отсюда.
лубу, где по-прежнему свирепствовали ветер и дождь. Входная дверь откры-
валась на защищенную от стихии сторону радиорубки, но не пройдет и мину-
ты, как мы окажемся под бешеным напором ветра. Я знал: когда эта минута
настанет, тогда все и должно решиться. Тогда или никогда.
мне в бок, я завернул за угол радиорубки, низко наклонился и, почувство-
вав первый резкий порыв ветра, рванулся ему навстречу. Лэрри растерялся.
Он не ожидал ничего подобного. Лэрри был слабосильным и к тому же он
стоял, выпрямившись во весь рост. Колеблющийся и раскачивающийся луч фо-
наря на палубе у моих ног яснее ясного говорил о том, что Лэрри нетвердо
стоит на ногах. Возможно даже, что напор ветра отбросил его назад. Я еще
больше наклонил голову и принял такое положение, которое принимает
спринтер, когда он, делая первые два шага стометровки, бросается навс-
тречу ветру. И тут же понял, что неправильно рассчитал силу ветра: вор-
ваться в ураган было равносильно тому, чтобы пробежать сквозь огромную
бездонную бочку, наполненную патокой. К тому же я не учел, что встречный
ветер, дующий со скоростью, близкой к ста десяти километрам в час, соз-
давая непреодолимые препятствия для человека, не может оказать заметного
воздействия на тяжелую пулю из кольта, вылетающую с начальной скоростью
шестьсот метров в секунду. Удалось преодолеть не более семи метров, ког-
да бешено шарахающийся из стороны в сторону свет фонарика выхватил меня
из темноты и замер. Отчаянным усилием удалось одолеть еще около двух
метров. Лэрри выстрелил.
няют один и тот же метод стрельбы: прежде чем выстрелить, подходят к
своей жертве на расстояние около двух метров и обстреливают ее градом
пуль, чтобы заставить работать на себя закон средних арифметических чи-
сел. Я сотни раз слышал, что эти парни не могут даже с десяти шагов по-
пасть в дверь сарая. Но, видимо, Лэрри никогда не слышал об этом, а воз-
можно, это правило относилось только к дверям сараев.
тельным хлопком выстрела из пистолета 45-го калибра, когда пуля вылетает
из дула, как пробка из горлышка бутылки с шампанским. Пуля ударила в ле-
вое плечо, крутанула меня волчком, опрокинула и отбросила в сторону. Но
именно это спасло мне жизнь. Падая, я почувствовал резкий рывок своего
брезентового плаща, прошитого второй пулей. Лэрри не давал предупреди-
тельных выстрелов. Он стрелял с намерением убить меня.
Мережковский Дмитрий
Жюль Верн
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Зыков Виталий