московской демонстрации ткнула заточкой под шлем. Полсантиметра до мозга
не дошла. Но у меня сейчас выхода не было. Ну, разве что сунуть врагу
лимонку под передник. Короче, я лимонку сохранил и швырнул ее в группу
бронированных молодцов, ринувшихся на меня вниз по склону. Всех по счастью
уложил и оказался позади вражеской цепи. Толку от этого был бы ноль - ведь
автомат пропал - но тут ко мне прорвался Кукин со своим "РПК". После
рассечения вражеского порядка, напавшие бойцы присмирели и стали
потихоньку отступать. Не слушались даже какого-то типчика, похожего на
жрецы-политрука, который махал пистолетом и штандартом в виде метелки из
перьев гиацинтового попугая. Впрочем, политрука скоро накрыл гранатой
Николай. А когда мои ребята почувствовали себя увереннее, то неприятели
быстро стухли и исчезли, скрывшись за гребнем высоты.
потери - их было до сорока убитых, в том числе Хусейн с прожженной спиной
- и поразглядывать трофейные огнеплюйные трубки и доспехи.
демонических сил, которые вредительски использовали эктоплазму. По крайней
мере, на наших телах она просто разваливалась. А трофейные трубочки в
наших руках плевались чем-то похожим на бенгальские огни - покалывало, но
не прожигало. Получилось, в самом деле, что убивало и увечило нас
фиктивное, но эффективное оружие, которое действовало за счет энергии
сдвига, вычерпываемой из наших хилых душ паразитами-демонами.
напасть. Не сразу, конечно. Сперва мы разбили лагерь, выставили посты,
натянули гамаки и разожгли костры. Пока мы это проделывали, уже сумятица
была, все действовали вразнобой, резко, бестолково, несогласованно, словно
какое-то расщепление времени произошло. Вдобавок в голове сотни разных
мыслей мелькало, и ни одна не могла закрепиться. Просто шизия натуральная.
весьма обидных скорпионов, ядовитых пауков, многоножек, и самое страшное -
муравьиных семейств. Все эти канальи бежали к нам наперегонки со всей
округи. Чему предшествовала наступившая вдруг тишина со стороны обезьян и
птиц.
наполнились не только жужжанием, писком, щелкающими звуками, но жалкими
стонами и жалобными криками моей армии.
бежали не куда-нибудь, а к своим товарищам, словно стремились поделиться с
ними радостью. Кто-то резво карабкался на дерево, но вскоре падал под
ударами десятков жал и сотен челюстей. Кто-то бестолково молотил палицей,
просто, чтобы отвлечься от ядовитых укусов, но силы так иссякали еще
быстрее и обессиленное тело после затухающего трепыхания застывало
где-нибудь в кустах. Кто-то с радостью находил тихий уголок между костров,
но тут ему на шею падала древесная змея или спускалась по лиане
многоножка.
созданном Борманом в своем нижнем царстве. Там действовал мой двойник
Чудотворец. Там Вестники продолжали триумфальное шествие. На стадионе
имени Кирова проходило первое крупное жертвоприношение.
головой, которая появилась из сгустившегося воздуха и принялась бодро
насыщаться кровью, хлеставшей из сотни свежезарезанных мужчин-распутников.
почувствовали способность к зачатию. Иные зачинали прямо на спортивном
поле от Небесного Копья, Золотого Дождя и прочих братьев, в которых
бушевала сила Отца-Солнца. Группа подвижников героически осеменила около
сотни женщин. Один из Вестников шутливо назвал это собрание осеминаром.
свежезарезанных распутников, большинство из которых являлось по профессии
бизнесменами и бюрократами. Красными от крови ртами возбужденные вакханки
требовали еще и еще.
чадородия у женской половины страны. Более того, на ночных улицах группки
женщин насиловали мужиков, возвращавшихся с работы или пьянки-гулянки.
тысяч мужчин, страдающих импотенцией и слабой эрекцией. Чудотворец просил
явиться Мать-Луну. Благосклонная богиня вначале приняла облик лунной девы
Веры, сестры Чудотворца. Лунная дева исполнила искусный стриптиз под
оглушительный рев довольной публики, а затем придала закланию трех
развратных женщин, по профессии секретарш, рассекая их длинным ножом от
промежности до груди. Это вызвало немедленную и сильную эрекцию у всех
мужчин, присутствующих на стадионе и наблюдающих действо по телевидению.
Чудотворец взмахнул руками и на ее месте появилась Килья со свисающими
грудями и распахнутым лоном. Она была ужасна, но она же была и невероятно
обольстительна. Сто тысяч мужчин, присутствовавших на стадионе, и сто
миллионов, наблюдавших по телевизору, вступили с богиней в мысленное
соитие, затронувшее все нервные узлы, и почти немедленно спустили. Среди
немедленно спустивших были и пацаны двенадцати лет, и девяностолетние
старцы.
половую связь с тем или иным живым, а то и неживым объектом. Случилось
около десяти миллионов сексуальных насилий и домогательств, часть из
которых имела гомосексуальный, скотоложеский, онанистический и даже
некрофильский характер. Однако ни одна (один, одно) потерпевшая
(потерпевший, потерпевшее), сознавая торжественность пробуждения мужского
начала, не заявила (заявил, заявило) в милицию. А если бы и заявила
(заявил, заявило), то в отделении милиции на нее (него), в первую очередь,
посягнули бы, имея ввиду групповую оргиастическую связь...
командовать я своим обезумевшим воинством.
я хорошо облился тройным одеколоном. Все равно, от такой ситуации можно
было спокойно рехнуться. Так бы и произошло. Если бы я не взглянул на
"сивильник". На экранчике присутствовал человечек и совсем мелкие людишки,
повисшие на одной ниточке - это, наверное, я и мои товарищи-подчиненные.
Нас опять окружали "червяки", то есть мнимые опасности.
ничего себе "мнимые опасности" - а потом раздавил трех-четырех пауков и
подумал. Не стоит ли за сообщением хитроумного прибора какая-нибудь
правда-истина?
эктоплазмой, которая легко поддается дрессуре. Найди только энергию
сдвига, и с ее помощью лепи мелких и гадких тварей, стаи, рои, эскадрильи,
дивизии. А потом сыпани ими в нас. Наш страх ускоряет время, вызывает
мельтешню, он придает этой условно существующей дряни смертельную
вредность и непобедимость.
багровые пузыри из-за ядовитых укусов, я сам раздулся раза в два.
добывали там энергию сдвига, которая воплощает все новые членистоногие
орды.
кусачую мелкоту.
- И демоны смоются отсюда.
фигура Чаупиньямки, покровительницы всего живого, с нимбом из москитов, ее
уши вместо серег украшали скорпионы, на шее висело ожерелье из многоножек,
по грудям сидели, ползали и вкушали стекающее молоко мухи и осы, на животе
копошились сплетенные змеи, напоминающие ожившие кишки, юбка состояла из
паутины, по которой сновали пауки. Такая вот красавица.
справедливую ненависть. - Но не думай, что тут все от тебя торчат.
распустившиеся как женские волосы, они пронизывали моих людишек, швыряли,
дергали их, болтали по воздуху, развратно елозили в мозгах и добывали
энергию сдвига. Один из таких побегов вертелся около моего лба.
почувствовал, как вокруг позвоночника несутся вихри и смерчи, среди
которых выделяются тяжелые и острые вибрации. Абстрактные ощущения
сменились более конкретными. Вихри становились нитями, нити сплетали мне
новое тело - "тело войны". Моя новая голова была тяжела. Более того, ее
украшало острие. Я видел свои новые ноги, этакие колонны, обшитые
толстенной кожей. Я видел свои бока, более похожие на борта танка. А потом
я налился огнем и рванулся в атаку на объект ненависти. Ноги увязали в
какой-то липкой дряни, корпусу мешала гибкая словно резиновая
растительность, но я все-таки добрался до брюха Чаупиньямки. Заострившаяся
голова воткнулась в мягкое и мерзкое нутро, на меня брызнула и посыпалась
копошащаяся, кусающаяся, царапающаяся требуха. Такого омерзения я никогда
еще не испытывал. Сто процентов антикайфа. Только отрешившись, представив
всю цепочку миров, тянущуюся из небытия к сверхбытию, я избавился от
отвращения к этому дерьму. А потом взгляд опять втянулся в исходный мир.
раз меньше, а те, что остались, удирали со всех членистых ножек под
ударами факелов и хрустели под карающими подметками сандалий и башмаков.