ется. За конем, мол, в бург ее потащит и там размечет перед дружинными
хоромами.
сын там глотку дерет, когда спать пора. Ильдихо на то ядовито сказала:
рах, где дрался, мертвую голову показывал. И с Валамиром у него замире-
ние вышло. Они вместе напились, а после опять подрались, но несильно.
Дядя Агигульф потом объяснял, что они с Валамиром играть начали в подвиг
дядин, и сперва хорошо играли, но после Валамир захотел дедушкой Рагна-
рисом быть, отчего драка и проистекла.
собрали по поводу мертвой головы.
голову за волосы повесить у нас в доме под потолочной балкой. Но все то-
му воспротивились.
бояться стал, что дядин трофей с Арбром драться будет, потому что Арбр
давно у нас живет, а чужак - недавно и вряд ли Арбр потерпит вторую
мертвую голову рядом с собой.
лосердие иметь и негоже над головой измываться, коли телу погребение не
обеспечили. Сказал, что должно голову годье отнести, дабы тот голову
где-нибудь в храме сохранил, поскольку погребать ее было еще рано (ее
предполагалось в бург отвезти, к Теодобаду). А пока годья голову в храме
хранить будет, пусть бы заодно нашел время и отпел ее, как положено.
взял. Я думаю, годья потому еще освирепел, что к нему язычник дядя Аги-
гульф, кровью запятнанный, явился. А дядя Агигульф потому пошел, что
драгоценную голову никому не доверял, даже родному брату. Поэтому и при-
шел к годье с головой. А меня с собой взял, чтобы я ему проводником был.
Мол, он, дядя Агигульф, ведать не ведает, как там в храме Бога Единого с
годьей вашим себя вести надлежит. Если бы то в капище было, так ведал
бы.
за какой-нибудь надобностью идет.
головой в храм направляемся, так сразу из храма выскочил и на нас руками
замахал. Дядя Агигульф меня вперед выставил: объясняй, мол, годье, что к
чему.
ибо негоже, чтобы она у нас дома жила. По ночам чужак с Арбром дерется,
от этого все женщины боятся и я тоже плохо сплю, а дедушка недоволен,
что Арбра обижают. Да и пованивать голова начала, а в храме места много
и можжевельника запас есть, чтобы жечь от дурного запаха.
и нас прочь прогнал. Вслед еще кричал, что Бог Единый - Бог живых, а не
мертвых. А старые боги - воистину мертвы, оттого и тешатся мертвыми го-
ловами и черепами, какие на Долгом Холме дураки молодые воздвигают по
глупости щеняческой.
мол воин (презрительно бросил мне дядя Агигульф), коли с богарем объяс-
ниться не можешь! И плюнул. А сам украдкой голову по волосам погладил -
доволен был, что не отнял ее Винитар.
жрецу дядя Агигульф верил.
в капище голову нести, ибо капище в лесу, там лисы и барсуки голову бы
объели и попортили, коли жрец не доглядел бы.
рису. Освирепел дед и велел голову засолить, как испокон веков делалось.
Ильдихо заставил. Ильдихо отказаться не посмела.
хой горшок ей дала. Ильдихо солила голову в дальнем углу двора, а мы с
братом Гизульфом подсматривали и донимали ее шутками.
несла бестолковая баба. Шутка ли - самому Теодобаду голову представлять
придется! Может, из-за этой головы целый поход сладится.
и с нею миловался. Но дядя Агигульф солить голову наотрез отказался,
сказал, что не воинское это занятие - с горшками возиться. Тем более - с
треснутыми.
начал и возмущался против головы. Знал бы еще годья, что голова эта от
верующего в Бога Единого была! Меня совесть мучила, стоит ли годье про
это рассказывать.
мол, неспокоен, что боится - не надумал бы годья за голову на едино-
борство его вызвать. Ибо побьет годья Винитар Агигульфа и плакала тогда
мертвая голова - не видать ее Агигульфу. И правильно сделал бы годья,
если бы и впрямь надумал Агигульфу бока намять во славу Бога Единого и
Доброго Сына Его!
нитару, но не сейчас - потом, когда голова уже у Теодобада будет. А пока
про то говорить не стоит. Неровен час отправит нас годья к озеру за те-
лом, чтобы собрать этого убиенного целиком и похоронить, как положено, у
Долгого Холма. Тащить же от самого озера безголовое тело, да еще поле-
жавшее несколько дней на солнышке, мне ох как не хотелось.
не то отмщения, ибо еженощно во сне мне являлось. Страшные это были сны.
Мнилось мне ночами, будто от озера движутся по тропе в камышах, мимо ро-
щи, рыжеусые чужаки, по бокам от них вепри подземные бегут, а ведет их в
наше село безголовое тело. Каждую ночь с криком просыпался. Гизульф го-
ворил, что и ему похожее снится.
Валамир как увидел дядю Агигульфа, так сразу закричал: не боишься, мол,
Агигульф, что ежели женишься, то голова жену твою за сиськи хватать бу-
дет? Дядя Агигульф решил, что Валамир ему завидует, о чем и сказал Вала-
миру - прямо и с достоинством.
Рагнарис Хродомеру отнес. Хродомер на тинг с этим мечом явился.
знали. Рассказывая, дядя Агигульф все показывал, как оно было. Прыгал,
приседал, топориком взмахивал. Гизульфа же заставил за чужака быть и та-
иться.
тинге нет. Если бы Велемуд на тинге был - то-то была бы потеха! Велемуд
бы наверняка заявил, что чужака лично знал, и жену этого чужака знал, и
дочерей этого чужака бесчестил, и подробностями бы усладил.
потому сразу о деле заговорили, как только дядя Агигульф прыгать закон-
чил и, отдуваясь, огляделся горделиво.
важную весть довести. Дело ведь нешуточное. Сколько лет село стоит, ни
разу чужаков иноплеменных так близко от села не видели.
Взять тех же гепидов... Что и говорить, странные они, гепиды. Но вот
иноплеменные чужаки... Да еще чтобы возле села - нет, такого не быва-
ло...
пид, ибо на гепидов у меня особенное чутье.
вот, чужак этот и не герул.
замолол. Дескать, пока скамарствовал - даже псоглавцев повидал. Так вот,
чужак этот - не псоглавец, сразу видно.
хомирил. Мол, и без Снаги видать всем, что не псоглавец. Голова-то не
песья! Да и виданое ли дело, чтоб рабы всякие на тинге голос подавали.
Воистину, мир к концу клонится.
вой.
наконец: