колесах джип шерифа Баума. Его полицейские огни все еще беспомощно мигали.
Из выхлопных труб вырывались язычки пламени, как указующие на него стрелы.
лихорадочно хрипел Анхел. Ему казалось, что он тащит за собой двух
стельных коров! Софи билась в судорогах. Глаза плотно зажмурены, а из
углов рта стекает горячая слюна. Она хотела что-то ответить Анхелу, но не
смогла. Лукасу было еще хуже. Он висел мертвым грузом. Ноги у него словно
превратились в бетонные блоки, его непрерывно рвало желчью и желудочным
соком.
исходит от его друзей!
по рукам и ногам, оставляя царапины. Их окутывал дым. Они пробивались к
джипу, мокрая земля чавкала под ногами. Джип стоял всего в тридцати футах.
его щиколотку. С воплем ужаса Анхел вырвался, и тут за ним будто хлопушка
разорвалась. Рядом с головой Софи взметнулся кукурузный шелк.
полз шериф Баум. Он был с головы до пят залит кровью. Волосы слиплись в
алый ком. Из разорванного плеча сквозь дыру рубашки блестела молочным
блеском ключица. Бесполезные ноги с множественными переломами волочились
сзади, глаза горели от болевого шока и ярости.
зарылась в землю перед ним. Тело шерифа внезапно выгнулось в агонии, и он
затих.
понять, умер ли шериф, или все еще смотрит.
стоял на коленях, крича и захлебываясь, как новорожденный, цепляясь
ногтями за водительскую дверцу. Его лицо было искажено до неузнаваемости.
По щекам текли слезы, все тело содрогалось в конвульсиях. Из ноздрей
вылетали искры. По другую сторону кабины Софи на четвереньках ползла к
машине, и дыхание вырывалось из нее дымом.
но Анхелу они показались длиннее вечности. Внутри его живота уже начинала
пульсировать обжигающая боль - проклятие обретало силу, - но Анхел не
замечал ее. Он не замечал ничего, кроме водительской дверцы джипа. Только
потом он поймет, как им всем тогда повезло - все двери джипа оказались
незапертыми, а счет уже шел на секунды.
перетащил себя по сиденью и вцепился в руль. Анхел прыгнул на заднее
сиденье. Софи уже наполовину забралась в салон, когда Анхел втащил ее за
рубашку.
взметенной земли и кукурузных волосьев, машина перла к шоссе. Анхел
торопился захлопнуть бешено болтающиеся двери.
прочь... крысы бегут с тонущего корабля...
нее... клокочут в водовороте боли и ненависти...
наполнилось хрустом ломающихся костей. Она лежала лицом вниз. Волосы
пропитывались пролитой жидкостью. Нос забило сгустком крови. Шевелиться
она не могла, но еще слышала. Слышала, как замирает вдали гул машины
шерифа.
подъехавший слишком близко. Галлюцинация, вызвавшая аварию. Цепная
реакция, затянувшая лимузин в водоворот огня и битого стекла. И теперь это
позорище...
как дворняга... как сука... ползти... ползти сквозь падаль...
экскременты... сквозь эту вонь...
задворкам фермы Дега. На расчистке, за домом, старая маслобойня.
пустое стойло, в дальний укромный угол. У Ванессы бешено колотилось
сердце. Этот вечер будет самым безумным за всю ее тринадцатилетнюю жизнь.
Она уже целовалась с чернокожим мальчиком. Сейчас они с Томасом откроют
друг другу все свои тайны.
сказала Томасу, что он лучше всех мальчишек на свете. Они снова
поцеловались. Губы их дрожали, ощущая, исследуя, пробуя... Томас начал
тихо сдвигать вниз бретельки ее платья...
постукивание прутиком по деревянным перегородкам, тяжелые медленные шаги.
Томас повернулся и заметался вдоль стены в поисках выхода. Ванессу охватил
ужас. Через несколько секунд перед ними возникла фигура мужчины,
смотревшего на них сверху вниз.
священническое облачение, в широкополой шляпе, он, казалось, был
воплощением власти и могущества. Помолчав, он произнес ледяным голосом:
дыру. Миг - и его не стало.
Держа, как тиски, она втащила Ванессу обратно во тьму.
Ванессу на живот и придавил. В рот ее набилось заплесневевшее сено, слезы
градом катились из глаз. Она пыталась посмотреть, что он собирается
делать, но слезы, ужас и стыд застилали ей глаза.
всей округе Мобил-Бей. При жизни жены он каждый год участвовал в
состязании силачей на ярмарке округа Болдвин. Он мог приподнять груженую
телегу и сменить колесо. Ударом ладони он мог вогнать гвоздь в бревно. За
все эти годы отец шлепнул Ванессу только один раз, когда ей было десять, и
с тех пор у нее на ягодицах остался рубец. Но теперь было по-другому. За
этими ударами ощущалось безумие.
судорожно обернулась, и перед ней мелькнуло лицо отца в отсвете луны. В
темных глазах горел гнев. Но хуже всего была его рука. Мускулистая правая
рука. Сложенные вместе пальцы, тверже металла, пульсирующие на запястье
вены. Рука стала смертельным оружием.
была титанической. Она взорвалась во всем теле, как от удара
электропогонялкой для скота. Не может быть, чтобы он бил ее и дольше.
Она хотела закричать, но дыхание перехватило. Так она и лежала, на
отсыревшем сене - широко разевая рот в беззвучном крике, словно рыба,
выброшенная на берег. Ноги немели, перед глазами плыл зазубренный край
дыры, куда лишь несколько секунд назад исчез Томас.
пятого и шестого ударов. Позднее, собравшись на консилиум в доме Дега,
доктора приглушенно говорили друг другу, что именно произошло с девочкой.
Повторные удары отцовской руки сплюснули кость вокруг основания спинного
мозга. Это привело к разрыву нерва, стенозу спинномозгового канала,
атрофии седалищного нерва и в результате - к необратимому параличу.
важно. Когда эта тяжелая рука наносила седьмой удар, Ванесса больше ничего
не чувствовала. Ее тело онемело полностью. И она лишь беззвучно плакала,
не отрывая глаз от зазубренной дыры в стене.
на западном горизонте. Бежал изо всех сил. Бежал, спасая свою жизнь.