Чтение 47–й страницы книги ~Слепой против маньяка~

вверх.

В нее легли ключи. Мотор бесшумно заработал. Глеб машинально
посмотрел на датчик горючего - полный бак, если, конечно, это не
какие-нибудь очередные уловки.

Выезжая со двора, он посмотрел в зеркальце заднего вида. Три машины
следовали за ними.

- Я думаю, вам все-таки нужны люди, - произнес полковник.

- Нет, я справлюсь один, иначе не имело бы смысла связываться со
мной.

***

Глеб, озорства ради, увеличил скорость и резко повернул, уже почти
проехав поворот. Завизжали тормоза, и он на бешеной скорости помчался по
узкому переулку.

- Не стоит, - сказал полковник.

- Меня раздражают машины, которые следуют сзади.

- Как знать, возможно, люди, сидящие в них, спасут вам жизнь.

Глеб ничего не ответил на это замечание и далее вел автомобиль молча.

За один квартал до Дровяного переулка Студинский поднял руку:

- Стойте.

Глеб, понимая, что время шуток прошло, остановился.

- Дальше я с вами не поеду. Тут начинается зона слежения. На угловых
домах установлены телекамеры, а мое лицо, думаю, им известно.

Студинский вышел из автомобиля и, пожелав Глебу удачи, захлопнул
дверцу.

Из трех машин лишь одна последовала за БМВ.

Глеб проехал мимо дома по Дровяному переулку, мельком глянув на его
окна. Светилось два окна на первом этаже и три на втором.

Сколько раз приходилось Сиверову рисковать жизнью! Можно было бы и
привыкнуть, но все равно каждый раз он ощущал возбуждение. Слегка
кружилась голова.

Он посмотрел на циферблат часов. Было восемь вечера. Заехав во двор,
он осмотрелся. Никого, пустые окна с выбитыми стеклами - ремонт только
начинался. Несколько минут Глеб сидел в полной тишине, ощущая, как
быстро бьется его сердце. Туман сгущался над городом, вернее, даже не
туман, а отвратительный городской смог, всегда опускающийся на осеннюю
Москву в безветренные дни. В нем утопала даже противоположная стена, и
сквозь молочную белизну чуть проступали блики. Фонари отражались в
осколках стекла.

Глеб не спеша покинул машину, открыл багажник и вытащил две
спортивные сумки - одну с оружием, в другой лежали баллоны,
приготовленные полковником Студинским. Крышка люка поддалась легко, и
Сиверов сумел откатить ее под стену почти без шума. Он расстегнул свою
спортивную сумку, вытащил из нее круглый электрический фонарик, зажав
его в зубах, принялся спускаться под землю.

Он прекрасно помнил ход тоннеля с прошлого раза и без заминок
добрался до светлых бетонных стен, возведенных совсем недавно.
Водопроводная труба с ответвлением, чуть пониже нее - коллектор
канализации. - Глеб перекрыл отводной вентиль, лишив дом по Дровяному
переулку притока свежей воды, а затем, достав газовый резак, поднес
тонкий язычок пламени к стальной трубе. Та долго не хотела нагреваться;
булькала, вскипая, внутри вода.

Наконец Сиверову удалось прожечь небольшое отверстие. Он тут же отнес
горелку в сторону. Вода полилась в отверстие сперва широкой струей,
затем тоньше и тоньше. Затем из дырки стали срываться крупные капли. И
вновь горелка приблизилась к трубе. Металл накалился, полетели огненные
брызги.

Глеб вырезал кусок трубы и прислушался. В канализации зашумела вода.

"Отлично, ребята, - усмехнулся он, - краны-то вы, может быть,
закрутите, но бачки унитазов - никогда. И теперь у меня есть прекрасная
возможность запустить к вам кое-что веселенькое".

Он быстро достал из второй спортивной сумки баллон с паралитическим
газом и, натянув переходник на обрезанную трубу, принялся ждать. Еще
несколько раз зашумела вода в канализационной трубе.

Глеб то и дело поглядывал на часы.

Ему пришлось просидеть в сыром помещении почти четыре часа, пока,
наконец, затихли звуки в канализационной трубе.

"Все, вода у них кончилась, - усмехнулся Глеб, - пора действовать".

Он, продолжая работать в перчатках, открутил вентиль на горловине
баллона. Послышалось негромкое шипение.

"Газ без запаха и вкуса, - улыбался Глеб, - я думаю, наркоманы,
заполучив такой баллон в руки, веселились бы напропалую. Кайфовый сон -
вот что ждет вас".

Он дождался, пока баллон опустеет, забросил на плечо спортивную сумку
с оружием и двинулся к выходу. Глеб уже не замечал того, что
металлические скобы пронзительно холодные, он не замечал сгустившегося
тумана. Сиверов вновь оказался в автомобиле, предоставленном ему
полковником Студинским, и выехал со двора.

Без всякой предосторожности Глеб остановил машину у входа под самой
вывеской "Экспо-сервис Ltd", посмотрел на освещенные окна. Запустил руку
в сумку и извлек противогаз. Глеб легко натянул его и только после этого
покинул машину. В пальцах он сжимал небольшой металлический шарик,
который широко размахнувшись, запустил в окна второго этажа. Послышался
громкий стук, стеклопакет, естественно, выдержал. Глеб подождал, не
подойдет ли кто-нибудь к окну. Силуэта так и не появилось.

"Ну все, вы готовы. И прочухаетесь не раньше, чем через четыре часа,
если только я не открою вам окна". Глеб подошел к самой двери и посветил
фонариком внутрь коридора. У стены на кожаном диване сидели,
привалившись друг к другу плечами, два дюжих охранника. Закрытые
глаза... О жизни напоминало лишь мерно вздымающиеся грудные клетки. Глеб
вытащил из-за пояса кольт, навернул глушитель и несколько раз выстрелил
в замок. А затем, разбежавшись, ударил плечом в дверь. Та распахнулась.

Сиверов тут же восстановил в памяти план, нарисованный Аллой, и
бросился по длинному коридору.

"Так, поворот, за ним лестница, - твердил Глеб. - Лишь бы Алла меня
не обманула... Вот и поворот, за ним и впрямь лестница на второй этаж".
Глеб пробежал мимо застекленных кабинетов, за которыми в свете уличных
фонарей поблескивали пластиковые столы, компьютеры, мерцали
никелированные трубки кресел, стульев. Никаких табличек, никаких
указателей. Глеб, подняв голову вверх, посмотрел прямо В объектив
уставившейся на него телекамеры и, подняв руку, показал средний палец
отдельно от остальных.

"Наверняка все здесь записывается на пленку, - подумал Глеб, - но
попробуйте-ка опознайте меня в противогазе... Вот и кабинет Бушлатова",
- сообразил Сиверов, останавливаясь возле единственной в этом доме
непрозрачной двери.

Он дернул ручку на себя, но та не поддалась.

"Черт! Лишь бы не всадить ему в голову пару пуль", - думал Глеб,
стреляя в замок.

Пули откалывали длинные щепки. Потеряв терпение Сиверов ударил ногой
и сумел-таки выбить дверь.

Глеб успел увидеть стол и упавшего головой на раскрытую папку
Бушлатова, как вдруг кто-то сзади схватил его за шею и принялся душить.
Глеб изо всех сил ударил назад ногой и, на секунду вырвавшись,
обернулся. Но тут же на него навалился громила в камуфляжной форме с
абсолютно безумными глазами. Он тяжело дышал.

Сцепившись, мужчины покатились по полу. Одного взгляда на охранника
было достаточно, чтобы понять: такого и нервно-паралитический газ не
может взять. Глеб не уступал ему в ловкости, но проигрывал в силе.
Пытаться вырваться из-под такого тяжеловеса было бесполезно. Сиверов
лишь пару раз ударил его кулаком в нос, и теперь кровь тонкой струйкой
текла Глебу прямо на лицо.

Охранник, выпучив глаза, одурев от газа, явно не понимая, что
происходит, пытался задушить противника. Какое-то время Сиверов
сопротивлялся, схватив его за запястья, но пальцы смыкались все сильнее
и сильнее.

Глеб отвел левую руку в сторону и потянулся к выпавшему на пол
пистолету. И тут, немного придя в себя, охранник сообразил, что будет
больше пользы, если он сорвет с Глеба противогаз. Жалобно запищала
разрываемая резина.

Глеб только и успел задержать дыхание. Из последних сил он рванулся,
сжал в пальцах глушитель пистолета и со всего размаха опустил тяжелую
ручку на голову нападавшему.

Удар... еще один... еще... Страшная резь в горле, непреодолимое
желание вздохнуть. Темные круги поплыли перед глазами у Сиверова, а он
все продолжал колотить пистолетом по голове охранника.

И вот, когда Глебу уже казалось: все потеряно, это животное в
человеческом обличий невозможно пронять ничем - ни паралитическим газом,
ни ударами, хватка пальцев ослабла, и охранник, глухо застонав,
качнулся.

Глеб, естественно, помог ему упасть и, подхватив с пола разорванный
противогаз, прижал маску к своему лицу и несколько раз глубоко вздохнул.
Он стоял, пошатываясь, с направленным на голову охранника стволом
пистолета.

Нажать спусковой крючок - сущий пустяк, и пуля войдет в череп. Но
Глеб не испытывал к этому человеку никаких чувств, кроме безразличия.
Это тогда, когда они боролись, была ненависть, желание победить. А
теперь противник повержен, и можно проявить снисхождение.

На всякий случай Сиверов нагнулся, расстегнул кобуру охранника и,