подумай чего, это я так, от боли за Савку. Особенно в последние дни
заметил: ноет за него душа, и все тут!
Бондаря, и если ты свободен, то можем встретиться. Тогда и побеседуем, -
многозначительно добавил он.
на работе, хорошо?
подследственный Бондарь. Он шел и, мысленно ругая себя, благодарил майора,
которого сам и "волынил". Интересно, хватило бы у него порядочности,
случись ему оказаться на месте этого майора? Вряд ли - признался он сам
себе. Капитан Сидоров действительно был в том возрасте, когда нормальные
сотрудники носили полковничьи, подполковничьи, в крайнем случае -
майорские погоны. В том, что он оставался капитаном было трудно винить его
самого и тем более кого-то другого. Его нельзя было назвать
неисполнительным или некомпетентным работником, нет, он был толковым и
старательным служакой, но... все это было в меру. Причем эта мера была
такой маленькой, что некоторые думали о нем гораздо хуже, чем он был на
самом деле.
парнем, любимцем окружающих. Но в действительности все обстояло иначе. Он
был застенчив, неприметен, никогда не высовывался. И начальство его не
замечало. Даже кадровики, случайно наткнувшись на его документы, делали
удивленные лица, обнаружив, что он столько лет ходит в капитанах. Они
давали себе слово, что попытаются узнать, с чем это связано, и... через
пару дней напрочь забывали об "этом Сидорове" до следующего раза.
все. Несколько лет назад бывший начальник ушел по возрасту на пенсию.
Исполняющим обязанности стал Сидоров, и не потому что был назначен
приказом, а потому, что был его заместителем. "Наверху" решили вернуться к
этому вопросу позднее и... естественно, забыли об этом. А Сидоров
добросовестно работал, постепенно к нему прилипло - "начальник спецчасти",
с чем и свыклось руководство. Но если бы кто-то решился найти приказ о
назначении Сидорова на эту должность, то поиски ни к чему бы не привели.
Никому и в голову не приходило, что приказа просто не существует. Таких
людей вокруг нас много, и только их неприметность и ненавязчивость
заставляет думать, что их раз-два и обчелся.
Сидоров, стоял посередине камеры перед тремя "накачанными" парнями. Судя
по тому, что для этого противостояния сокамерники дружно освободили место,
ему должно было предшествовать что-то неординарное.
приятелей, которые сразу же повели себя нагло. По всем тюремным законам
вновь прибывший должен первым делом осведомиться, есть ли в камере "вор в
законе" или хотя бы "хозяин камеры", а потом уже пытаться "качать права",
если имеет для этого основания. Парни нарушили неписаные законы.
могла закончиться поражением новичков, но двери распахнулись, влетели
надзиратели и похватали нарушителей режима, но не новичков, а
"старожилов", среди них и хозяина, и потащили в карцер.
насмехаться над "баранами". А потом, словно для того, чтобы утвердить свой
авторитет, начали избивать одного из самых безобидных стариков. Никто не
встал на его защиту, все прикрылись древней как мир формулировкой: "Моя
хата с краю, я ничего не знаю!" Трудно сказать, что подтолкнуло Бондаря:
то ли ему помешал шум, то ли вспомнился Афганистан, где убивали безоружных
и беззащитных людей, но он неожиданно для всех громко бросил: - Может,
хватить над стариком измываться? В его голосе было что-то такое, что парни
как по команде отвернулись от бедного старика и взглянули в сторону
Бондаря, сидевшего на втором ярусе.
всех из этой тройки. С первых минут парень давал понять, что является
самым "крутым" из них. - Тебе бы рядом с аптекой жить, - спокойно заметил
Бондарь и даже зевнул.
удобнее сдавать! - ответил Бондарь, и этот ответ вызвал хихиканье
старожилов камеры, перешедшее в общий смех. Это настолько задело
приятелей, что те наперебой начали выкрикивать угрозы в его адрес.
сюда: посмотрим, какой ты смелый! - кричал другой.
наступила тишина, и вокруг тройки стало освобождаться пространство, люди
стали пятиться по сторонам. Когда стало посвободнее. Бондарь спокойно
спрыгнул со второго яруса на кафельный пол и застыл в метре от новичков.
Прыжок был сделан настолько профессионально и уверенно, что это несколько
озадачило приятелей. И только "хилый", опомнившийся быстрее своих дружков,
сплюнул себе под ноги и процедил: - Ты чего тут раскудахтался? Напомню
читателю некоторые особенности тюремнолагерной жизни. Дело в том, что
именем такой благородной домашней птицей, как петух, в местах не столь
отдаленных называют педерастов. И любое упоминание о принадлежности к
этому птичьему семейству есть самое грубое оскорбление. Тот, кто пропускал
мимо его ушей и не давал отпора, мог действительно подвергнуться
притязаниям со стороны окружающих. Как говорится, если не возразил, то,
значит, и есть такой!
пути назад уже не будет. Он с такой наглой усмешкой уставился на Бондаря,
что тот на выдержал: неожиданно выбросил вперед свой кулак, и удар
пришелся точно в переносицу наглеца. Удар был настолько силен, что беднягу
отбросило на несколько метров в сторону. После падения он кувыркнулся и
вмазался прямо в дверь. Это было сделано столь быстро и виртуозно, что его
приятели раскрыли рты и несколько секунд, словно в замедленном кино,
хватали ртами воздух.
порву на части! - Он с яростью бросился вперед, но Бондарь вдруг сделал
шаг вбок и тут же, вдогонку, ударил его локтем сзади, точно под основание
черепа. Коротко ойкнув, тот рухнул на колени, потом ткнулся лицом в
железный угол стола, упал и остался лежать неподвижно. Все лицо его было в
крови.
взглянул на Бондаря и быстро залепетал:
этого! - В его голосе слышался страх. Казалось, он вот-вот заплачет.
кто-то из стоящих рядом шепнул Бондарю:
шепчет, но голос был дружелюбным. Он послушно присел на нижнюю "шконку" и
взглянул в сторону распахнувшейся двери.
спецчасти оглядел всех прищуренным взглядом. Давно сидевшие знали этот
взгляд и приготовились к самому худшему: разгону по другим камерам. Такое
почти всех не устраивало, особенно "старожилов" - они уже притерлись друг
к другу.
шевелиться у дверей.
подняться на ноги.
хилый, а сам огляделся, чтобы отыскать своего обидчика. В этот момент
очнулся и второй пострадавший. Он громко простонал, и капитан быстро
подошел к нему.
по-бабьи руками. - Только не говори, что о крылечко споткнулся. Вставай,
вставай, милай!
что он - пока с трудом соображает: глаза смотрели совершенно бессмысленно.
что шептал на ухо Бондарю.
свалился с верхней "шконки" и ударился о край стола. - Он говорил это
таким серьезным тоном, что капитан не ощущал никакого подвоха.
трудом сдерживались, чтобы не рассмеяться.
ночь думает, а тут вы возьми и появись наяву! Вот вам и неожиданность!
дверей и гулом пронесся по коридорам. Прыснул и корпусной, за ним и
прапорщик. Не было смешно только капитану и пострадавшему. Правда, по
разным причинам: если второй до сих пор не пришел в себя и почти ничего не
понимал, то капитана распирало от злости. Но он прекрасно знал, что если
сейчас сорвется и покажет, что шутка его задела, то весьма усложнит себе
работу в тюрьме.
мешает? Хоть теперь стало ясно, благодаря вам, молодой человек! Спасибо! -
искренне произнес капитан, чем ввел в замешательство даже шутника. - Но
всякое благородное дело требует поощрения! - Он сделал паузу и обвел
Акунин Борис
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Емилина Ника
Контровский Владимир
Лукин Евгений