Чтение 47–й страницы книги ~Боец невидимого фронта~

- Какой убыток?

- Двадцать семь миллионов.

Двадцать семь миллионов было не так уж и много, но было чувствительно.

ИО директора повернулся к начальнику службы безопасности.

- Ты это имел в виду?

- Не совсем это, но что-то в этом роде. И почти сразу же зазвонил
телефон.

- Здравствуй, это я. Твой сосед по парте.

- Ты!..

- Ты!

- Это ты вагоны?!

- Какие вагоны? Ах, вагоны... Да, я слышал. Но очень надеюсь, что пожар
не отразится на выпуске изделия 12/БС.

- Ах ты!..

Начальник службы безопасности предупреждающе замотал головой, поднес к
губам указательный палец. Не надо, не надо заводиться!

- Ты принял решение?

- Такие дела так быстро не делаются.

- Сколько времени тебе нужно?

- Неделю, может быть, две.

- Хорошо. Но юридическую сторону необходимо оформить быстрее. Оформить
завтра.

- А если я откажусь?

- То я позвоню послезавтра...

ИО директора бросил трубку.

- Надо договариваться. Надо звонить на почтовый ящик, - сказал начальник
службы безопасности.

- Да пошли они!..

- Не стоит так резко. Судя по почерку и по используемому оружию, это
серьезные люди. А с серьезными людьми лучше не ссориться.

- Другие варианты решения есть?

- Есть. Но все другие решения - это война.

- Значит, будем воевать! Или я тебе зря деньги плачу?

- Для того чтобы воевать, надо знать, с кем воевать. Мы не знаем, кто
они, сколько их и что они собираются делать. Мы слепы и, значит, слабы.

Пока слепы и пока слабы.

- Что ты предлагаешь?

- Соглашаться. Лучше соглашаться. Или, если это Невозможно, сделать вид,
что мы соглашаемся. Нам нужно выиграть время, чтобы сконцентрировать силы и
возможности и чтобы выманить их из нор. Главное - выманить их из нор.
Видимый противник перестает быть опасным. Звоните. И торгуйтесь.

ИО директора набрал номер приемной почтового ящика.

- Здравствуй, это я.

- Здравствуй, - даже как-то слегка удивленно ответил директор П/Я.

- Ты чего это на меня своих нукеров насылаешь?

- Я? Каких нукеров?

- Которые вагоны жгут. Что это за партизанщина такая! Как будто
по-мирному договориться нельзя.

- Я никого не посылал! Я ничего не понимаю!

Голос директора П/Я звучал убедительно.

- Так, может, тебе моя продукция не нужна?

- Продукция нужна, но я никого не посылал.

- Не посылал, говоришь? Тогда посылай. Прямо завтра с утречка посылай.
Может, мы что-нибудь вместе придумаем насчет этих 12/БС.

Ошарашенный директор П/Я положил трубку и долго и удивленно смотрел на
телефонный аппарат.

Чего это с ними? То ни в какую, а то вдруг ни с того ни с сего...

ИО директора был ошарашен не меньше.

- Чего это он ваньку валяет?

- А он не валяет. Похоже, он говорит правду, - заметил начальник службы
безопасности.

- Какую правду?

- Что он никого не посылал. Я, конечно, дам психологам прослушать пленку,
но мне кажется...

- А кто тогда на нас наехал? Кто вагоны сжег?

- Не знаю. Но знаю, что единственная возможность узнать, кто они - выйти
с ними на контакт. Для чего дождаться, когда они в следующий раз позвонят, и
предложить им встречу.

- Им?! А если они?..

- Может быть, они. А может быть, и мы. Я надеюсь, что мы. Другого выхода
все равно нет. Другой выход - принимать их условия.

- Нет, такой выход не подходит!

- Тогда я собираю своих людей. И привлекаю новых...

Когда "школьный друг" позвонил вновь, ИО директора был готов к разговору.
-

- В принципе я согласен. Но мы должны встретиться. И лучше не с тобой,
лучше с теми, кто тебя ко мне послал.

- Зачем?

- Чтобы обсудить детали.

- Хорошо, встретимся, . - на удивление легко согласился почивший два года
назад школьный друг. - Где и когда?

ИО директора вопросительно взглянул на начальника службы безопасности.

- Завтра, пусть перезвонит завтра, - шепотом сказал тот.

- Перезвони завтра в это же время...

Место для встречи начальник службы безопасности выбирал лично сам.
Выбрал, не мудрствуя лукаво, на ближайшем за городом пустыре. Очень удачном
пустыре, потому что удаленном от лесного массива и ближайших зданий почти на
два километра. Но он не ограничился этим, он мобилизовал заводскую охрану и
отправил ее на расчистку территории. Вохровцы бродили по пустырю и срубали и
выкорчевывали кусты, засыпали ямки, срывали кочки, убирали все
мало-мальские, за которыми мог спрятаться снайпер, препятствия - камни,
ветки, случайный мусор.

Начальник службы безопасности знал, что делал, - он превращал пустырь в
гладкий, как бильярдный стол, плац, где невозможно было спрятаться. И даже
пригнал три "КамАЗа" с обломками кирпича, чтобы засыпать несколько
потенциально опасных ям.

Он знал, что делал, и знал больше того, что делал. Знал, что все эти
приготовления не останутся незамеченными, что привлекут внимание противной
стороны. И потому никакой встречи на этом пустыре проводить не собирался. А
собирался совсем в другом месте. Где не ходили вохровцы и не ссыпали кирпич
"КамАЗы", где нанятые им отставники силовых спецподразделений "Альфа" и
"Вымпел" выходили на исходные позиции.

- Пять человек, за такие деньги?! - поражался ИО директора, глядя на
представленный ему счет. - Да за такие бабки можно роту ОМОНа нанять!

- Нам не нужен ОМОН, нам нужен тот, кто нужен. ОМОН мы пригласим, когда
потребуется демонстрировать силу или разгонять недовольных зарплатой
рабочих.

- Но это же почти недельная прибыль предприятия!

- Они стоят этих денег. Они стоят больших денег.

- Да что могут сделать пять человек?

- Могут. Эти - могут...

Эти действительно могли сделать многое. Могли сделать больше, чем рота
ОМОНа, больше, чем две роты ОМОНа, потому что уже делали. И здесь и не
здесь...

Ведь охрана - это не когда батальон вооруженных до зубов военнослужащих
плечом к плечу стоит вокруг вверенного им объекта, выставив во все стороны
стволы автоматов. Это не охрана - пародия. Настоящую охрану не должно быть
видно и не должно быть слышно. Настоящая охрана действует исподтишка и
неожиданно, нанося удар в спину нападающей стороны. Для чего много народу не
требуется. Для чего пол-отделения умело расставленных бойцов в самый раз.

Пять облаченных в темно-серые гражданские плащи фигур сидели в
зашторенном микроавтобусе. Трое дремали, откинувшись на сиденьях, двое
внимательно отсматривали подходы и следили за временем.

Три часа ночи.

- Пора.

Пять фигур бесшумно покинули автобус и мгновенно пропали в ночной
темноте.

- Как работаем?

- Только не как в восемьдесят втором в Кандагаре. Тихо хохотнули о чем-то
своем. Надвинули на глаза приборы ночного видения, подхватили одинаковые
объемные спортивные сумки, разошлись в стороны, уверенно ориентируясь в
пространстве, хотя ни разу здесь до того не были. Был только командир,
который заранее снял подробный план местности и провел панорамную
видеосъемку, которую все изучили вдоль и поперек.

- Узнаешь трубу?

- Узнаю.

- Забирайся на нее и закрепляйся внутри на веревках. Когда поступит
команда, поднимайся на срез и бери левый сектор обстрела. Понял?

- Понял, не впервой.

Боец, облаченный в черный комбинезон, подогнал, подтянул обвязку,
ухватился за скобы и быстро, почти бегом, поднялся по трубе до самого верха,
где подвязался к случайной арматуре и, перевалившись через край и стравив
несколько метров веревки, закрепился, завис на двухсотметровой высоте,
уперевшись ногами в черную, саженную стену.

- Второй на месте.

- Понял тебя, Второй.

- Говорит Третий. У меня все в порядке.

- Понял тебя, Третий...

Пять бывших бойцов спецподразделений рассредоточились по местности, заняв
наиболее выгодные, с широким обзором и затрудненными подходами позиции.