Чтение 47–й страницы книги ~Восходящее солнце~

Секретарь сказал: "Мистер Грейман, эти джентльмены..."

Грейман повернулся к нам. Коннор сказал: "Мистер Грейман, мы бы хотели
поговорить с вами минуту о МайкроКон." Он повернулся немного боком и показал
свой значок.

Грейман взорвался в ярости. "О, ради бога, не надо все сначала. Это уже
просто изматывание."

"Изматывание?"

"А как это еще назвать? Здесь у меня были помощники сенаторов, здесь у
меня были ФБРовцы. Теперь у меня полиция ЛА? Мы -- не преступники. Мы --
владельцы компании и имеем полное право продать ее. Где Луис?"

Секретарь сказал: "Мистер Эндерс уже идет."

Коннор спокойно сказал: "Мистер Грейман, извините, что беспокою вас. У
нас всего один вопрос. Это отнимет лишь минуту."

Грейман сердито уставился на него: "И каков ваш вопрос?"

"Сколько заявок имеется на МайкроКон?"

"Это не ваше дело", сказал он. "В любом случае, наше соглашение с Акаи
обязывает нас ни в коем разе не обсуждать продажу публично."

Коннор спросил: "Заявок больше одной?"

"Слушайте, если у вас есть вопросы, вам надо говорить с Эндерсом. Я
занят." Он повернулся к женщине с чертежами: "Беверли, что у вас для меня?"

"Я принесла пересмотренное оформление зала совета, мистер Грейман, и
образцы кафеля для ванной. Серый очень красив и, думаю, вам понравится."

"Хорошо, хорошо." Он повел ее по коридору.

Коннор посмотрел вслед и резко повернулся к лифту. "Пошли, кохай,
подышим свежим воздухом."

( "Почему так важно знать, есть ли другие заявки?", спросил я, когда мы
вернулись в машину.

"Это возвращает нас к первоначальному вопросу", сказал Коннор. "Кто
хотел навредить Накамото? Мы знаем, что продажа МайкроКон имеет
стратегическое значение, вот почему конгресс стоит на ушах. Но почти
наверняка это значит, что и другие партии тоже стоят на ушах."

"В Японии?"

"Точно."

"Кто же это может знать точно?"

"Акаи."

x x x

Японская секретарша захихикала, увидев значок Коннора. Коннор сказал:
"Мы хотели бы увидеть господина Йошида." Он был главой компании.

"Подождите минуточку, пожалуйста." Она встала и куда-то заспешила почти
бегом.

Акаи Керамикс располагалась на пятом этаже изящного здания в
Эль-Сегундо. Декор был экономным и каким-то индустриальным. Из приемной зоны
было видно громадное пространство, никак не разделенное на части: множество
металлических столов и люди за телефонами. Тихое пощелкивание
ворд-процессоров.

Я осмотрелся: "Весьма голо."

"Только бизнес", кивнув, согласился Коннор. "В Японии показуха
осуждается -- это знак, что ты не серьезен. Когда старик Мацушита стал
главой третьей по величине компании во всей Японии, то между своими
головными офисами в Осаке и Токио он все еще летал обычными коммерческими
рейсами. Он был главой компании в пятьдесят миллиардов долларов, но личный
самолет был не для него."

Пока мы ждали, я разглядывал людей, работающих за столами. Лишь
немногие были японцами, большинство -- европейцы. Все -- в голубых костюмах.
Почти не было женщин.

"В Японии", сказал Коннор, "если дела компании идут плохо, первое, что
происходит -- работники срезают собственные зарплаты. Они чувствуют
ответственность за успех компании и ожидают, что их состояние будет расти и
падать в зависимости от успехов или неудач компании."

Женщина вернулась и не говоря ни слова села за стол. Немедленно в нашу
сторону пошел японец в голубом костюме. У него были седые волосы, роговые
очки и торжественные манеры. Он сказал: "Добрый день. Я -- господин Йошида."

Коннор представился. Мы все перекланялись и обменялись карточками.
Господин Йошида каждую карточку брал обеими руками, каждый раз церемонно
кланяясь. Мы делали так же. Я обратил внимание, что Коннор не говорил с ним
по-японски.

Йошида провел нас в свой офис. Его окна выходили на аэропорт.
Обстановка была простой.

"Не желаете ли кофе или чаю?"

"Нет, благодарю вас", ответил Коннор. "Мы пришли по официальному делу."

"Понимаю." Он жестом пригласил нас сесть.

"Мы хотим поговорить с вами о покупке МайкроКон."

"А, да. Хлопотное дело. Но я не уверен, что здесь вовлечена полиция."

"Может быть, и нет", сказал Коннор. "Вы сможете рассказать нам о
сделке, или соглашение закрытое?"

Казалось, господин Йошида удивился: "Закрытое? Совсем нет. Все
предельно открыто и было таким с самого начала. В сентябре прошлого года к
нам обратился господин Кобаяши, представитель Дарли-Хиггинс в Токио. Тогда
мы впервые узнали, что компания продается. Откровенно говоря, мы удивились
такому предложению. В начале октября мы начали переговоры. К середине ноября
переговаривающиеся компании выработали черновик соглашения и перешли к
финальной стадии переговоров. Однако потом, шестнадцатого ноября, конгресс
выдвинул возражения."

Коннор сказал: "Вы говорите, что были удивлены тем, что компанию
выставили на продажу?"

"Да, конечно."

"Почему же?"

Господин Йошида положил руки на стол и заговорил медленно, выбирая
выражения: "Мы поняли, что компания МайкроКон является собственностью
государства. Она частично финансировалась фондами американского
правительства. Тринадцать процентов капитала, насколько помнится. В Японии
это сделало бы ее собственностью государства. Поэтому, естественно, начиная
переговоры, мы были очень осторожны. Мы не хотели никаких нарушений. И мы
получили заверения от наших представителей в Вашингтоне, что для сделки не
возникнет никаких возражений."

"Понимаю."

"Однако трудности все-таки возникли и мы теперь побаиваемся. Мне
кажется, мы теперь стали каким-то пунктиком для американцев. В Вашингтоне
некоторые рассердились. А мы этого не хотели."

"Вы не ожидали, что Вашингтон выдвинет возражения?"

Господин Йошида застенчиво пожал плечами. "Наши страны отличаются друг
от друга. В Японии мы знаем, чего ожидать. Здесь же всегда существуют люди,
у которые свое мнение, и они его высказывают. Однако Акаи Керамикс не хотела
бы оказаться на виду. И теперь все как-то очень неловко."

Коннор сочувственно кивнул: "Звучит так, словно вы хотите отойти в
сторону."

"В нашем японском офисе многие критикуют меня за непонимание того, что
могло произойти. Но я говорю им, что этого невозможно было предсказать. У
Вашингтона нет твердой политики. Она меняется каждый день, в зависимости от
сиюминутных настроений." Он улыбнулся и добавил: "Лучше сказать, что так на
это смотрим мы."

"Но вы все-таки ожидаете, что сделка состоится?"

"Этого я не могу сказать. Наверное, критика Вашингтона - это для нас
чересчур много. Вы знаете, что правительство в Токио хочет быть другом
Америки. Она оказывает давление на наш бизнес, чтобы не совершались сделки,
которые раздражают Америку. Рокфеллер Сеттер и Юниверсал Студиос -- за эти
сделки нас сильно критиковали. Нам сказали быть еджинбукай, что значит..."

"Осмотрительнее", сказал Коннор.

"Осторожнее. Да. Благоразумнее." Он взглянул на Коннора: "Вы говорите
по-японски?"

"Немного."

Йошида кивнул. Секунду он, похоже, раздумывал, не переключиться ли на
японский, но не сделал этого. "Мы хотим иметь дружеские отношения", сказал
он. "Мы чувствуем, что эта критика не совсем честная. У компании
Дарли-Хиггинс большие финансовые трудности. Наверное, плохой менеджмент,
наверное, какие-то другие причины. Я не могу сказать. Но это не наша ошибка.
Мы за это не ответственны. Мы не искали МайкроКон. Его нам предложили. А
сегодня нас же критикуют за попытку оказать помощь." Он вздохнул.

Снаружи в аэропорту взлетел большой лайнер. Стекла задребезжали.

Коннор спросил: "А другие заявители на МайкроКон? Когда они отпали?"

Господин Йошида нахмурился: "Других заявителей не бело. Компания была
предложена приватно. Дарли-Хиггинс не хотела, чтобы все знали о ее
финансовых затруднениях. Поэтому мы пошли им навстречу. Но теперь... пресса
сильно искажает нашу позицию. Мы чувствуем себя... кидзу цуита. Ранеными?"

"Да."

Он пожал плечами. "Вот так мы себя чувствуем. Надеюсь вы не осуждаете
мой бедный английский."

Наступила пауза. Долгую минуту никто ничего не говорил. Коннор сидел и
смотрел на Йошиду. Я молча сидел рядом с Коннором. Еще один лайнер взлетел и
стекла снова завибрировали. Все молчали. Йошида глубоко вздохнул. Коннор
кивнул. Йошида шевельнулся в кресле с сложил руки на животе. Коннор вздохнул
и как-то хрюкнул. Йошида снова вздохнул. Оба казались полностью
сосредоточенными. Что-то имело место быть, однако я не понимал что именно. Я
решил, что это, должно быть и есть бессловесная интуиция.

Наконец, Йошида сказал: "Капитан, я не хочу недопонимания. Акаи
Керамикс -- честная компания. Мы не имеем отношения ни к одному из