чуть ли не миллион баксов требует...
какой-нибудь план? -- спросил на всякий случай Самурай, не думая возвращать
деньги, но и не желая особо рисковать.
же, это не проблема. Но Дантес, по-моему, лучший вариант предложил.
Поскольку вы все на одно лицо в камуфляже и беретах и всегда в синяках,
шишках и царапинах, вот он и говорит: у Герки команда большая, наверняка
кто-то хоть чуток смахивает на нашего медвежатника. И если так, надо, мол,
нашего обрядить в униформу, посадить, для верности, настоящий фингал под
глаз, надеть очки -- и вперед, никакая вахта не придерется. Вот его
фотография, есть кто-нибудь у тебя в бригаде похожий?
равнодушно глядел бесцветный мужчина лет тридцати, с нагловатым лицом;
две-три судимости открыто читались в его глазах и без анкеты.
с такой же бандитской рожей есть несколько ребят, с фингалом в самый раз и
без очков будет. Для верности под другим глазом налепим небольшой кусочек
лейкопластыря, это совсем собьет вахту с толку, хотя к нам они не особенно
колупаются. А очки, конечно, пусть будут, для верности, на входе он их
демонстративно снимет, -- согласился Самурай, неожиданно для себя войдя в
азарт нового дела.
прибавились семейные проблемы, а улаживать такие конфликты Кольцов не умел
-- дело это тонкое, деликатное. Ему в такие минуты всегда вспоминалось
выражение "слон в посудной лавке". Да и как восстановить мир, если
действительно виноват во всем -- вылезла-таки наружу владивостокская
история: верно говорят, сколько веревочке ни виться, но конец все равно
придет. Хотя, как выяснилось, все выплыло-то случайно, но от этого Самураю
было не легче.
брата, через месяц после задержания Шкабары. Погостила у родителей,
встречалась с подружками из университета. Честно говоря, она не прижилась в
Москве, тут она потерялась -- куда делись ее общительность, задор,
уверенность? В белокаменной иная жизнь, чем в Приморье, где люди шире,
проще, оттого она все время скучала по родным краям. В день возвращения жены
Кольцову выпало дежурство, тут не отпросишься, в спецназе требования жесткие
-- укладывайся в три выходных дня. И Герман встретить жену не мог, но он ее
об этом предупредил по телефону; решили, что домой она доберется на такси --
от Домодедово до Солнцево, по обводной дороге, недалеко.
Домодедово, он и увидел Леночку с чемоданом и, конечно, предложил подвезти
ее в город на своем шикарном "мерседесе". Впрочем, ничего предосудительного
в этом не было. Слава Неделин вел себя прилично, и о давних днях, об
увольнительных и встречах в универмаге даже не вспоминал. Веревочку за конец
потянула сама Леночка, так, наверное, судьбе было угодно.
роскошный салон машины. Самого Картье, элегантно одетого, благоухающего
хорошими французскими духами, в общем процветающего, она разглядела еще по
дороге на автостоянку, где Неделин припарковал свой молочно-белый
"мерседес".
всему, ты счастлив...
выпустил -- "мерседес" резко пошел влево, на встречную полосу, хорошо,
впереди машин не было, дорога в этот ранний час оказалась пустынной. Но
Картье прекрасно владел рулем, а еще лучше своими эмоциями, выправив ход
машины, он спросил:
должна была сложиться жизнь?
сказала:
которой ты собирался жениться, как только вернешься в Москву из армии. Ну,
на невесте своей, которая тебя письмами и посылками засыпала.
переспросил:
демобилизации, да еще на дочке какого-то академика?
однажды представил мне его в универмаге.
никогда не было невесты, в армии я редко получал письма, да и то от
родителей, иногда от друзей.
Леночка. -- Я ведь их сама видела, мне их Герман однажды показал. Много было
и цветных, и черно-белых, хотя, честно скажу, твоя избранница мне не
понравилась, да еще и старше тебя... Или это нынче так модно?..
армейский друг и земляк Герман Кольцов, но на всякий случай он переспросил:
заснята, наверное, из-за короткой шеи?
изголовье кровати вся стена была увешана ее портретами... -- Молодая женщина
замолчала и отвернулась к окну, за которым проносились подмосковные пейзажи.
него, у Германа, невеста была, и над его кроватью висели эти фотографии. Это
он почти каждый день получал письма, посылки, бандероли, телеграммы,
приглашения на переговоры. Тебе проверить это не составит труда, она до сих
пор в ресторане "Иртыш" завпроизводством работает, я однажды проезжал мимо,
решил глянуть на нее...
день, как обычно. Но для Леночки этот разговор был важен, как и для Картье.
Хотя Славик и не напомнил, что хотел на ней тогда жениться, но она-то
женским сердцем чувствовала, что он любил ее, да и сейчас, спустя годы,
остался таким же ненавязчивым.
женщину, чьи фотографии почти пять лет назад показывал ей во Владивостоке
Кольцов. И почему-то сразу поняла, что эта женщина из ресторана никогда не
могла быть невестой Неделина. Не могла -- и все!
и о беглом бухгалтере, и о многомиллионных счетах в швейцарских и немецких
банках, и о вилле на берегу Средиземного моря. Хорошо, что к периоду
размолвки Леночка уже работала в модном салоне обуви в Столешниковом
переулке, недалеко от Пушкинской улицы, там, где прежде находился известный
комиссионный магазин "Меха", а еще раньше, до революции, ломбард с огромным
подвалом, куда москвичи, спасая от моли, сдавали на лето на сохранение свои
шубы, палантины, песцовые и горностаевые накидки. Чтобы добраться из
Солнцево к открытию магазина, она уходила из дома в половине восьмого утра,
когда Кольцов еще спал. В дни, свободные от дежурства, он любил покемарить,
видимо, отсыпался за бессонные ночи в юности, когда не имел своей кровати. К
возвращению жены Герман старался исчезнуть из дома, иногда оставлял записку
-- "вызвали на работу", "срочное совещание", "поехал к матери", "нужно
помочь Виктору с переездом" и тому подобное, возвратиться старался попозже,
когда Леночка уже спала. Кольцов понимал: неприятную историю его женитьбы
может загладить только время. Оправдания казались ему излишними и только бы
нарушили хрупкий мир в семье. Конечно, он не раз повторял, что лишь из-за
любви к ней пошел на такую осознанную подлость, не хотел, чтобы она вышла
замуж за Славку. Да разве красило его такое оправдание? Конечно нет, все это
он понимал... Оттого избегал крупной ссоры, знал крутой нрав жены. Как жалел
Самурай, что нет в данный момент какой-нибудь локальной заварушки или
межнационального конфликта, куда его на время отправили бы в командировку.
Жаль было и себя, и жену, все-таки прожили столько лет вместе, прикипели
друг к другу. Часто приходило на память в эти дни, как Леночка, еще во
Владивостоке, на чье-то ехидное замечание, что ее муж не одолел и средней
школы, ответила ласково, но твердо словами Высоцкого: какой ни есть, а он
родня. Да, ближе и роднее у него никого не было.
бывать в "Золотом петушке". Ходил он туда один, хотя и порывался захватить
за компанию кого-нибудь из своих ребят, но осторожность брала верх: не
хотелось объясняться, почему это перед ним расстилают каждый раз
скатерть-самобранку и при этом заискивающе улыбаются. Дней десять он ходил в
ресторан регулярно, сидел там до самого закрытия, слушал концертную
программу или смотрел приглашенное из ближнего зарубежья варьете. Даже стал
раскланиваться с завсегдатаями, а таких было немало, но что странно, ни разу
не повстречал там Хавтана, хотя пайцза его действовала по-прежнему и никто
его ограничивать ни в еде, ни в спиртном не собирался.
обслужить особо важную персону по высшей масти, то ли организм у Кольцова
был выдающийся, могучий, за что некогда и полюбила его, салажонка,
пышнотелая Люся из "Иртыша", то ли душа у него горела по-настоящему,
по-русски, -- сколько бы он ни пил, не пьянел. А выпивал порою за вечер не
меньше двух больших штофов шведского "Абсолюта", не считая пива, -- этому
факту удивлялись официанты и завсегдатаи за соседними столиками, да,
впрочем, и он сам. Уходил, как говорят на Руси, чист как стеклышко, ни в
одном глазу.
Максимов Альберт
Махров Алексей
Березин Федор
Березин Федор
Шилова Юлия
Посняков Андрей