сложившиеся традиции - он только временно перестал быть наставником Ннанджи.
древний ритуал:
Ннанджи они были наполнены смыслом, как ни для кого другого.
нужно будет подумать о новых подопечных. И телохранителях. Колдуны очень
скоро начнут отвечать.
два насоса, наполняя две большие лохани, в которых мылись голые воины.
Другие рабы разводили огонь в железных печурках, собираясь готовить завтрак.
Ннанджи нужен был точильщик - наострить новый меч - и он послал Первого
привести его. Большая партия воинов, ведомая Боарийи, его дядей и дюжиной
Шестых, вошла с улицы.
доставят сюда с эскортом. - Он рассмеялся. - Думаю, старшинам найдется, что
сказать по поводу этого акта.
услуги.
может обеспечить пищей своих людей. Может, пригласишь их к завтраку?
лицо украшала голубая повязка с семью мечами, нарисованными на ней углем.
Уолли ответил ему. Потом принял салют Зоарийи, во взгляде которого читались
отпор и подозрительность. Ннанджи был все еще занят с точильщиком. Тиваникси
проследил взгляд Уолли.
- нас ждут. К сожалению, Ннанджи не может появиться прилюдно с Седьмыми,
пока они не принесут ему клятвы.
дверь, ближайшую к выходу на улицу, и прошли через другую в длинную анфиладу
комнат. С одной стороны были окна, заваленные кухонным мусором, с другой -
панели, в основном, старого дерева. Потолок покрывала паутина трещин.
ругающихся и смеющихся воинов. Когда входили старшие, они вставали, гремя
стульями и сапогами. Среди этих среднеранговых, к удивлению Уолли, оказался
Катанджи.
глаза красны, но, увидев Уолли, он улыбнулся, и вид у него был совершенно
спокойный. Все еще оставаясь мальчиком-героем, он, похоже, развлекал
компанию рассказами, хотя наверняка и не спал всю ночь. Чем сейчас занят
этот дьяволенок? Не испытывая никакого желания расспрашивать, Уолли просто
кивнул ему, улыбнулся и прошел дальше.
размерам квадратную комнату, хотя она тоже была огромной. В дальнем углу ее
находился громадный каменный очаг, забитый доверху старой золой. Три стены
покрывали панели, на четвертой находились окна. Грязный серый ковер только
частично закрывал пол с выбитыми плитками. В центре был составлен круг из
семи стульев. Возле стены, находящейся против окон, стояли громадный сундук,
парчовое кресло.., и, как ни удивительно, кровать, покрытая старым меховым
одеялом. Тусклые бронзовые зеркала висели возле двери. Совершенно очевидно,
что эта запущенная, душная комната использовалась в разных целях.
престарелый Чинарама, сгорбленный и забавно смотрящийся рядом с его более
молодыми товарищами. Его хвостик был бел и редок, перевязь плохо держалась,
но быстрые глаза смотрели ясно. Движения его были угловатыми, возможно из-за
артрита. Старик мог оказаться дельным советчиком. Хотя его лицо отнюдь не
выражало дружеских чувств. Значит, сторонник Боарийи.
грубосколоченный, с еще не зажившей последней лицевой меткой. Он выглядел
менее враждебно, не исключено, что ему было все равно, кто будет сеньором.
его лица была изуродована шрамом от удара меча, который разворотил его бровь
и скулу и, возможно, еще часть нижней кости. Кожа в этом месте была
воспаленной и покрытой белыми разводами. Чудо, что еще его глаз остался цел.
Он не был так равнодушен к предводительству, салют его был холоден и
формален. Еще один сторонник Боарийи. Уолли подумал, кого бы из этих Седьмых
можно попросить проэкзаменовать Ннанджи; если откинуть старого Чинараму,
оставались этот громобой Линумино и, возможно, Зоарийи, который был близок к
отставке.
запах. В судилище поединка Богиня доказала его невиновность, но при этом бой
был почти смертельным, да и суд поединком в любом случае не был
удовлетворен. Они не доверяли ему полностью; они должны ему подчиняться, но
подчиняться можно и по доброй воле, и вынужденно - как, например, Тиваникси
помог продвижению Ннанджи.
выслушать присягу, в совете он все равно, будучи Шестым, заседать не сможет.
Но Уолли предполагал поручить ему несколько особых дел.
воины смогут извлечь пользу из неофициальных поборов за корабельную стоянку.
Все заулыбались.
спросил Чинарама.
вопросам. - Лорд Боарийи, ты принес только первую клятву. Я хотел бы видеть
тебя полноправным членом этого совета, а твоих вассалов - членами сбора. Я
прошу...
оставив за собой болтаться и скрипеть очередную. Он был хмур. Седьмые
поднялись с помрачневшими лицами.
Боарийи салют, как старшему, потом в замешательстве посмотрел на Уолли и
замер в ожидании.
ритуалы. Поколебавшись, Уолли представил Ннанджи Чинараме, они обменялись
салютами и ответами.
проскрипел Чинарама.
подобную клятву от такого почтенного сеньора, как ты, но похоже, что
положение Лорда Шонсу...
и увидел, что Ннанджи дотронулся до мочки левого уха, засунул большой палец
правой руки за пояс и чуть согнул правое колено.
пригласить судей, да и простая вежливость требовала, чтобы он хотя бы
спросил того, кого вызывает, да и в любом случае это было не дозволено...
обращал никакого внимания на знак. Потом почувствовал вокруг себя какое-то
напряжение и тревожно огляделся.
усмешке:
ругательств и проклятий, в которых вылилась вся застарелая вражда к воинам,
словно гной потек из раны, когда он выкрикивал о насильниках и убийцах,
ворах, извращенцах и тупоголовых громилах... Это было противно до тошноты,
но Уолли позволил ему выговориться до конца; и он не отводил меча.
Допрашивать никого не было нужно - человек сам себя выдал.
бокам. Теперь снимите с него перевязь. И килт.
устремленных на него. - Его заколку тоже! Покажи руки!
криво усмехнулся он.
отброшены так, чтобы он до них не дотянулся, Уолли опустил свой меч. Он
огляделся. На лицах окружающих были написаны ужас, страх, стыд и ярость.
действия, голос его охрип. Это становилось смешным - заниматься подобными
объяснениями второй раз еще до конца недели. - Как ты узнал, Ннанджи?
Мацумото Сэйте
Посняков Андрей
Перумов Ник
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Куликов Роман