Чтение 47–й страницы книги ~Жалкие свинцовые божки~

- Слава меня не пугает.

- Могут возникнуть осложнения.

- Не забывай, я - известный циник. Могу нести что заблагорассудится,
но доказательств у меня нет. Если даже я заставлю вступиться за себя
какого-нибудь бога вроде Ано, большинство мне не поверит. Знаешь,
великое чудо религии состоит в том, что прагматики с готовностью
принимают самые нелепые посылки и самые невероятные выводы.

- Дело не в верующих, а в тех, кто наживается за их счет. Ведь
благосостояние священников и жрецов напрямую зависит от тех, кто верит в
богов. - Что за чертовщина тут творится, Гаррет? - справился Морли.

Мы пропустили его вопрос мимо ушей.

- Чего-чего? - переспросил я, в очередной раз демонстрируя остроту
ума.

- Проблема заключается не в человеке с улицы. У него хватает других
забот. Где раздобыть побольше денег, как избежать уличных стычек...
Священники и жрецы, решившие, что мы покушаемся на их кусок хлеба,
представляют угрозу до тех пор, пока не поймут, что они нам
безразличны...

- Говори за себя. - Я бы с удовольствием намял бока всей этой шатии.
Бандиты под личиной святош. - Между прочим, Адет вернулась.

- Знаю. Кстати сказать, мы еще не изобрели то приспособление, которое
нам наверняка понадобится.

- Чего? - Похоже, у меня появилось любимое присловье.

- Я разумею ловушку для богов. - Ха-ха. Что ты вытянул из Кэт,
признавайся.

- Эта девушка не так проста, - глубокомысленно изрек Покойник. Морли
направился к двери.

-Пойду, пожалуй. Все равно я тут не нужен.

- Ошибаетесь, мистер Дотс. Наберитесь, пожалуйста, терпения.

Нам с Гарретом необходимо обсудить неотложные дела.

Загадочная фраза, верно? Морли с видом мученика вновь прислонился к
шкафу.

- Если хочешь, закрывай свою лавочку и иди ко мне в домоправители. Я
тебе все расскажу - после того как мы разберемся в оборванных нитях.

Морли пристально поглядел на меня. В уголках его рта зародилась
лукавая усмешка.

- У тебя всегда полным-полно оборванных нитей, Гаррет. А знаешь,
почему? Потому что ты не приспособлен к жизни. Корчишь из себя циника, а
стоит тебе встать перед выбором, как выясняется, что ты искренне веришь
в торжество доброты - несмотря на то, что каждый день возишься в грязи и
давным-давно вымазался с головы до ног. - Любому человеку нужен
нравственный идеал, Морли. Иначе как убедить себя, что ты хороший? Грязь
потому и грязь, что ее так называют.

- Следовательно, те, кто в ней бултыхается, не несут ни за что
ответственности. Им незачем думать, их дело - действовать. Великие
небеса, до чего дошло - бандит с большой дороги защищает закон и
порядок!

- Чего ты взъелся?

- Да потому, что ты вечно все усложняешь.

- Дурное наследство. Моя матушка могла часами костерить кого угодно,
однако всегда находила в людях что-нибудь хорошее. Она могла придумать
оправдание даже для отпетого мерзавца.

- Спор, который вы завели, длится не один десяток лет. Но у нас нет
времени на подобные развлечения. Мистер Дотс, не хотите ли
присоединиться к мистеру Тарпу и мисс Торнаде...

На этом месте я перестал слышать Покойника, уловил только, что он
упомянул о Слави Дуралейнике. Ну почему он не может забыть о Слави
Дуралейнике, о Кантарде и обо всем прочем? Почему не может заняться
делом? Думаю, через пару недель все закончится. Тогда мы разбежимся: он
углубится в свои размышления, я примусь дегустировать новые сорта пива,
а Дин перестанет сновать к двери и обратно и займется своими прямыми
обязанностями.

Интересно, мелькнула у меня шальная мысль, сколько стоит сотворить
заклинание, которое не позволяет отыскать дом по указанному адресу?

- От Нога не скрыться, - напомнил мне Покойник.

- Знаю. Морли, забирай свою долю и выматывайся. Иди к своим новым
дружкам, подавай им коктейли с морковным соком и биточки из свеклы и
заколачивай бабки.

Дотс, естественно, не мог не воспользоваться случаем и довольно
пространно объяснил, насколько лучше я стану себя чувствовать и
насколько приятнее будет со мной общаться, если я позволю ему составить
для меня особую диету, целиком и полностью отвечающую потребностям моего
организма.

- Извини, но мне нравится быть старым брюзгой Гарретом, который
поглощает отбивные с кровью, а кроличью еду оставляет кроликам, чтобы
они были вкуснее и питательнее в зажаренном виде. - Насчет брюзги - это
ты правильно сказал, Гаррет. Большей частью ты поглощаешь овощи в жидком
состоянии. К несчастью, в пиве практически не содержится элементов,
которые необходимы...

- Зато у тебя этих элементов полным-полно. Вон, из ушей торчат.

Морли кисло улыбнулся и приложил два пальца к виску, как бы отдавая
честь.

- Старый хрен. - Он повернулся к Покойнику. - Тебе еще что-нибудь от
меня нужно?

Выяснилось, что Покойнику надо о многом с ним потолковать, правда, к
делам насущным это никак не относится. Я бы, пожалуй, не стал слушать,
если бы разговор не касался отчасти моего будущего.

Глава 61

Морли ушел. Поразмыслив, я спросил у Покойника:

- По-твоему, все настолько плохо?

- Неприятности только начинаются, а люди гибнут каждый день. И Слави
Дуралейник как-то в этом замешан. Быть может, сам того не подозревая.

- Ты по-прежнему убежден, что он в городе?

- Он либо в Танфере, либо где-то поблизости. У меня нет ни малейших
сомнений. На прошлой неделе ты подобрался к нему почти вплотную.

- Чего?

Покойник прочел мои мысли и понял, что я имел в виду.

- Слави Дуралейник уверен в собственных силах. Это подтверждают все,
кто с ним встречался. К тому же, по сообщениям свидетелей, он не
скрывает своего презрения к карентийским властям. Он знает лишь тех, с
кем сталкивался в Кантарде. А там его научили уважать серьезных
противников, к каковым наших местных правителей и чародеев он не
относит. Короче, Слави Дуралейник полагает, что в Танфере ему ничто не
грозит.

- У меня такое чувство, что нашего приятеля поджидает парочка
неприятных сюрпризов. - Далеко не все наши правители получили свои посты
по наследству; вдобавок некоторые из них еще не слишком оторвались от
действительности (хотя большинство, конечно, только и знает, что
любоваться своим отражением в зеркале).

- Вот именно. В таком случае полагаться следует лишь на Шустера и ему
подобных. Лишь они способны предотвратить катастрофу.

- Ты думаешь, Слави Дуралейник попытается захватить власть?

- Все возможно. Как я уже сказал, он не страдает от недостатка
уверенности. К тому же он знает, что его когда-то считали народным
героем. Может статься, он полагает, что простые карентийцы примут его
как спасителя.

В Кантарде во время войны так и случилось. Аборигены, уставшие от
бесконечных склок между двумя насквозь прогнившими империями,
провозгласили Слави своим королем.

Черт возьми, он был моим кумиром, ибо не церемонился с властями
предержащими и не терпел некомпетентности и взяточничества. Без Слави
нам бы не удалось одержать победу в Кантарде. Этого не сможет отрицать
никто, ни сам король, ни простой солдат (хотя роль Дуралейника каждый из
них объяснил бы по-разному). Среди власть имущих друзей у него не было.
А догадайтесь, кто платит тем парням, которые пишут историю великой
войны?

- Честно говоря, не хочется верить в то, что он такой хладнокровный и
беспринципный сукин сын.

- Он ненавидит карентийскую аристократию ничуть не меньше
Венагетской.

С того самого момента, как перешел на нашу сторону, Слави Дуралейник
вполне сознательно и систематически унижал, оскорблял и третировал
Венагетских генералов, чародеев и правителей, которые некогда нанесли
ему кровную обиду.

- Может, он не разобрался в карентийском характере? Хотя вряд ли,
раньше он ошибок не допускал...

- Ты прав. Он не понял, что карентийцы привязаны к своему
королевскому роду и своим аристократам, несмотря на то, что регулярно их
приканчивают.

Вообще-то аристократы сами приканчивают друг друга. В эти дни на
улицах полным-полно пламенных революционеров, но даже отъявленнейшие из
них, насколько мне известно, не смеют покушаться на государственный
строй, то бишь на монархию.

Точнее, кое-кто покушался. Но то были не люди. И угадайте-ка, кстати,
кого поносили больше всего?

- Скоро вернутся мисс Торнада и мистер Тарп, но время еще есть, и я
могу рассказать тебе о последних подвигах Слави Дуралейника.

- Сказать по правде, меня гораздо больше интересуют подвиги знакомых