сочувствием. - Как же ты с ней управляешься?
остаток вина. - Так ты не ответил.
присылал.
быстрый недобрый взгляд на судью и кувшинчик.
Будь это в окрестностях Турклы, Ар-Шарлахи решил бы, что имеет дело с
купеческим караваном. Однако торговцы с Пальмовой Дороги в последнее время
предпочитали в связи с налогами больше одной каторги не снаряжать.
Ар-Шарлахи, понаблюдав некоторое время за кривляющейся песчаной гривкой,
снова сошел вниз. Никакой стражи у двери каюты караванного он не увидел, и
это сильно его обеспокоило. Придерживаясь за стенку, заторопился, рванул
ручку. Каюта была пуста.
голосов, и вскоре по лесенке, ведущей на палубу, ссыпался коренастый
встревоженный Айча.
происходит, верблюд тебя затопчи?..
сбежал...
Пустыня же...
преданно пялясь на него вечно воспаленными глазами.
велел...
подумал он с угрюмой решимостью, это была твоя последняя шуточка! ..?
настилу в сторону рубки. - Возвращаемся! ..
него было того же страшно синеватого оттенка, что и у Рийбры, найденного
мертвым в своей каюте дней десять назад. Точно так же валялся рядом
оплетенный кувшинчик; влажный песок, вобравший остатки отравленного вина,
запекся черной коркой. Досточтимый Ар-Маура знал, что посреди пустыни на
выпивающем влагу ветру ему все равно не дожить до вечера, и предпочел
быструю смерть от яда.
взбежал на бархан и остановился над телом судьи. Досточтимый страдальчески
скалился в пылающее небо, медленно остывая на солнцепеке. Край балахона был
уже слегка припорошен песчинками. Точно так же, как в прошлый раз,
Ар-Шарлахи сделал над собой усилие и закрыл повязкой тяжелое, землистого
цвета лицо с серебристой щетиной, лежащей кольчужными складками. Медленно
выпрямился.
уж вышло...
?Самума?. Люди стояли молча, обратив к главарю напряженные, встревоженные
лица.
Темные прищуренные глаза смотрели с вызовом. С вызовом?.. Да нет, не просто
с вызовом. С легким презрением, отчасти с жалостью. Так, во всяком случае,
ему показалось.
не отпустила меня в Туркле... Ты моими Руками хочешь поджечь Пальмовую
Дорогу, ты хочешь сделать из меня такого же подонка, как Улькар... А теперь
ты Убила Ар-Мауру... Ты! Ты! Ты...?
голос и отозвался в костях дрожью ненависти. - Не укради он у тебя тот
кувшин, лежал бы ты сам синенький в своей каюте...
плоти, и сжигаемый в уголь мертвец дернулся, словно еще пытаясь
приподняться... ?Хватит, - сказала тогда Алият. - Пусть подымит...? А дальше
память пошла оползнем. Бунт на ?Самуме?, хрустящий удар тесака, предсмертная
отчаянная хватка вцепившихся в рукав пальцев, оборвавшийся заячий вопль:
?Шарлах! Шарлах! Шарлах! ..? И вот уже взревело, поднялось светлое пламя над
портом Зибры, и вжавшийся в переборку разбойничек с жалкой шалой улыбкой
полоснул тонким лезвием себя по горлу... ?Это он тебя испугался.
Дурачок...?
небо.
бархан задымил. Ард-Гев и еще несколько человек выхватили ножи и стали
спиной к спине, кажется, собираясь защищать Алият. Остальная толпа
заворчала, надвинулась на Ард-Гева и его людей, тоже потянула из-за поясов
кинжалы и тесаки.
бешенства голос.
балахонов. Со страхом глядя на шагнувшего вперед главаря, люди Ард-Гева
отступили, и Алият была схвачена. Темные прищуренные глаза смотрели теперь
на Ар-Шарлахи с тревожным изумлением, и это вызвало в нем новый приступ
ненависти.
снова взглянул на Ар-Мауру. - Завернуть в ковер и взять на борт. Похороним в
Ар-Аяфе.
главаря, ни на Алият.
барханов.
под повязкой и с торжеством оглядела напряженные застывшие лица.
настоящий Шарлах только что удрал от вас на почтовой каторге... Дурачки вы,
дурачки! Тоже мне нашли главаря! .. Да он и разбойником-то никогда не был!
..
недоуменно наморщенные тяжелые лбы, сурово сдвинутые брови, в глазах -
недоверие и тлеющий, медленно разгорающийся гнев.
что ли, твой ублюдок на почтовике?..
захотел?..
шаг к ?Самуму?. Розово-золотая кора внезапно дрогнула и начала расплываться.
Дальше пошла борьба с накатывающим обмороком. Возможно, ему что-то кричали
вслед. Он не слышал. Он шел сквозь нарастающий звон, из последних сил
вынимая ступни из вязкого как смола, песка. Все обессмыслилось, осталось
одно: добраться до ?Самума? и не упасть... Добраться до ?Самума?...
по веревочной лестнице, то ли через кормовой люк. Придя в себя, понял, что
стоит посреди своей каюты, в ужасе глядя на приоткрытую дверцу шкафчика, и
что накидка на лбу мокра от пота.
Конан-Дойль Артур
Корнев Павел
Браун Дэн
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Майер Стефани