прикосновением. Обычно новые проекты рождались в плодовитом мозгу Рафу. А
тщательно подобранные Дифом агенты воплощали их в жизнь. Старик всеми силами
старался оставаться в тени, ни в чем не отступая от прежней роли.
троном. Дифу оставалось лишь непосредственное действие.
для этого. Несмотря на суровую школу Префектласа, он остался слишком
порывистым в своих действиях. Как правило, Рафу смягчал последствия его
горячности, но иной раз случалось и так, что благосостояние Семейства
страдало из-за необдуманных поступков Дифа - он брался за какой-нибудь
непродуманный проект, даже не посоветовавшись со стариком.
конца и не приняла этих нуворишей. Их самих считали грубоватыми, а способы,
которыми они умножали свое богатство, - немного варварскими. К тому же Диф
охотно нанимал к себе чужаков.
народами. Он выискивал дельных людей и вовлекал их в семейные операции на
Осирисе, а порой и в Метрополии. Бухгалтеров. Экономистов. Компьютерщиков. И
солдат - суровых людей, образовавших ударный кулак Семейства под
командованием доверенных сангарийских вассалов.
тому же они завидовали богатству и ратным успехам Норбонов.
знаков, которые можно было бы считать выражением недобрых чувств. Его же
светская жизнь совершенно не привлекала. Он все так же терпеть не мог разных
приемов и их завсегдатаев.
кровью выполнить отцовские заветы. Он брался за дело, не посоветовавшись с
Рафу, словно ребенок, который надеется преподнести родителям приятный
сюрприз. Но враги его были хитры и увертливы. Они чуяли опасность за
несколько световых лет. И каждый раз уклонялись настолько успешно, что ни
разу не осознали природу опасности.
и не смог избавиться от сангарийского чувства Семьи. Он слегка подталкивал
его вверх там, где Норбоны имели власть, и помогал ему обрести богатство.
Еще он рассчитывал создать инструмент, с помощью которого надеялся
распространить свое влияние на ключевые властные структуры людей.
вывозил его в Метрополию и на Осирис, чтобы дать, хотя и с опозданием,
подобающее для сангарийца образование.
разочаровался в нем, но никогда этого не показывал. Ведь Майкл был его
единственным ребенком.
искусительницам породило необоснованные слухи об их отношениях с Рафу и
вопросы о том, кем ему приходится Майкл.
со своим самым старым другом.
Шторм.
К физической близости с рабынями в обществе относились терпимо, добродушно
подшучивая, но эмоциональное влечение считалось совершенно недопустимым ни
при каких обстоятельствах. Тем более нетерпима была бы такая слабость со
стороны Главы.
что оно, подобно франкенштейнову чудовищу, ослабит, а затем уничтожит его.
Его собственная Семья от него отречется.
ему только приказать, и они пошли бы за ним хоть в преисподнюю. Но даже за
новый Хулар ему не простили бы такой извращенной любви.
сангарийское общество. Он заключил альянс с Гаабами, женив своего сына на
одной из их дочерей. Он избегал любых вопросов относительно матери Майкла,
говоря, что она погибла на Префектласе.
Дифа с сексонской девушкой. Он использовал подлинную историю, изменив только
имя Эмили.
жесточайших, длительных депрессий - это случалось, когда он отвлекался от
работы и понимал вдруг, что снова стал обычным администратором. А до
выполнения обязательств перед отцом было еще куда как далеко. У него просто
не оставалось времени на организацию заговоров против Штормов.
который люди называли Амон-Ра.
согласился помочь подпольному правительству людей изгнать оттуда
сангарийцев-поработителей.
борьбе с Легионом у них не было.
подготовившись как следует, он бросил в бой свои рейдеры. В рейдерах сидели
квази-военные подразделения, созданные им на Осирисе.
последнего орудия. Так он узнал горькую правду о своих офицерах. Сангарийцы,
не имеющие Земли, Дома и Семьи, просто не были достаточно дисциплинированны,
чтобы воевать по правилам людей.
которые не давали воевать со Штормами на равных.
поправить дело. Мы построим настоящий флот, создадим настоящую армию. А если
наш народ для этого не годится, наберем животных. Одних только животных. -
Они с самого начала использовали людей и улантидов, но никогда не доверяли
им командных постов.
поражением, Диф, ни в чем не позволяя себе отступлений от самодисциплины, не
оставлял усилий, пока Норбоны не оправились от последствий катастрофы на
Амон-Ра.
нажил себе кучу неприятностей. Майкл и его дети... Они вели себя так, будто
живут одни на свете и защищены от всех опасностей.
Штормов или какое-нибудь выгодное дело в сфере человеческих интересов. Они
были наказанием своей матери - этой флегматичной женщины из Первого
Семейства, совершенно не питавшей интереса к сомнительным приключениям. Она
снова и снова обращалась к нему как к Главе Норбонов, умоляя вмешаться.
не хотел терять ценный плацдарм для просачивания в мир людей.
Конфедерации, и щупальца эти стали каналами, по которым распространялось
влияние Норбонов. А когда Норбоны процветали, от этого выгадывали все
сангарийцы.
конфликтов Шторма и Хоксблада - в этом случае командиры придавали войне
особенно ожесточенный характер.
собственным желаниям и втравим в такую войну, с которой живым не вернется
никто...
когда речь идет о бизнесе.
ничего и не вышло. Информацию из стана врага он получал только от сына. Но
Майкл отличался неустойчивой психикой и чисто сангарийским эгоцентризмом.
избавилось от старого сангарийского пугала - администрирования, к тому же
Диф получил возможность перехватывать бесценную коммерческую информацию.
Очень скоро Норбоны превзошли своими властью и богатством другие Первые
Семейства настолько же, насколько Первые Семейства - среднестатистическую
сангарийскую Семью.
втайне от сына и внучки, сообщило ему об открытии Майкла в Черном Мире. Диф
получил срочный инстел в тот момент, когда Майкл впервые ввел цифры.
Глава 46
3032 год н.э.
как могли, но события на Теневой Линии не располагали к оптимизму. Светские
приемы и вечеринки протекали уныло.
становилось совсем невмоготу - с Гельмутом Дарксордом. Гельмут тяжело
переживал смерть брата.
Хоксблада, лишенные единого командования, распадались на отдельные группы.
Шторма же больше не интересовали ни подвиги Легиона, ни загадочная
уязвимость врага. Он играл на кларнете, читал Библию, разглядывал свой
старый кольт сорок пятого калибра, поглаживая вороненый ствол.