делает человека послушным. Хлебнув моего зелья, адмирал становится
разговорчивым. Я неторопливо раскуриваю сигарету и приступаю к допросу: -
Как тебе удалось сбежать с Авалона?
искали нас в системе, мы уже были далеко. Шли на скорости в треть световой.
Через полтора года нырнули в черную дыру, о которой земляне не знали.
знать, как это бывает. Два ваших крейсера перехватили и повредили один мой
корвет, но каждый командир пишет в рапорте, что уничтожил два "Коршуна".
Кроме того, я несколько раз подставлял землянам корабли-ловушки - пустые
корпуса без экипажа и вооружения. Когда такие донесения суммируют в штабе,
получается путаница. Согласно рапортам имперских командиров, было уничтожено
не меньше тридцати моих кораблей, хотя всего их было одиннадцать. А на самом
деле я потерял только шесть корветов. Остальные пять здесь, на Ульсе.
против Империи такими смешными силами? Пять корветов будут уничтожены
мгновенно. А потом наш флот возьмется за базу на Ульсе, и это будет полный
конец вашего мятежа.
убежденно возражает Фурушита. - Внезапная атака дает надежду на успех Если у
меня будут тяжелые корабли, они станут тем архимедовым рычагом, при помощи
которого я переверну мир.
удара расписан до секунды и не может дать осечки.
и, как правило, с победоносным исходом. Правда, тогда за ним стояли более
внушительные силы. И все равно - Янь-ху очень опасный противник.
начнут прибывать войсковые транспорты. За последние пять лет мы подготовили
около ста тысяч боевиков, да еще твой земляк обещает каждый месяц
клонировать столько же. Когда транспорты приблизятся к Ульсу, спецназ Крауна
свергнет правительство планеты, а Драй и Малая Галактика признают законной
власть Политкомитета. Одновременно я захвачу имперскую базу в системе Улды,
и вспыхнут восстания - у вас на Монтеплато и у нас на Авалоне Через час
после первого выстрела на восставших мирах высадятся наши десанты. Имперские
силы будут заняты подавлением мятежей, и тут на них обрушится объединенный
флот орионцев и ангелоидов.
собираюсь. Напротив, выражаю восхищение гениальностью стратегического
замысла, после чего спрашиваю: - Почему с вами Краун? Орионцы помогли
Джамахирии подавить его путч, а теперь решили взять на содержание?
был наказан, - объясняет адмирал. - Теперь он стал послушным.
едва держится на ногах, однако его рассудок парализован наркотиком, поэтому
адмирал вынужден подчиняться любому моему приказу. По непонятной мне самому
причине спрашиваю: - Зачем тебе новая кровь? Прекрати бесполезную борьбу -
может, тебя простят.
чтобы вы никогда не смогли убивать нас.
делом говорю, что клан Большой Змеи сильно пострадал от имперских репрессий.
Услышав мои слова, Упырь тут же подбегает к нам и спрашивает, кто из нашего
клана занимал важные посты в его администрации.
этого. Обычно мы берем жен из других, более знатных родов и присягаем клану
жены. Еще одно-два поколения, и от Большой Змеи не останется даже
воспоминаний.
Альфонс, - Помню, когда мы учились, он не желал отвечать на вопросы о своем
клане. Говорил: дескать, я - монтеплатовец и не признаю деления на кланы.
ибо каждый обязан делами своими возвышать славу рода. В качестве примера
экс-президент приводит врагов-ангмарцев, которые свято чтут древние законы.
Он явно вознамерился прочитать длинную нотацию о величии традиций, но меня
спасает Фурушита.
на ухо: - Ты предал меня на Авалоне. Я ждал, что на помощь придут твои
солдаты, но ты обманул. Не прислал даже батальона, хотя кричал о
двадцатитысячном войске.
этого Большой Брат. Твое выступление было обречено. В тот год Кайзер не мог
поддержать тебя открыто.
тоном. - Хотелось бы внятно услышать, чего вы добиваетесь?
увидели нашу внутреннюю красоту!
фермеров и самолюбивых люмпенов Монтеплато. На беду, адмирал не относится ни
к той, ни к другой категории.
кишки вывалятся наружу, внутренняя красота предстанет на всеобщее обозрение.
альгамбрийца, пьяный авалонец берет высокий стакан, наливает в него до краев
бренди и снова исчезает где-то в глубине парка.
случилось. Наверняка все ломают голову, как будут развиваться дальше
отношения между двумя главными лидерами мятежа.
Он и меня склонял. Сейчас появятся его солдаты и...
кто-то громко орет и матерится. Аль-Зумруд вздрагивает и со злостью
накидывается на меня: - Прекрати паниковать. Тебе нервы лечить надо. Я
огрызаюсь: - Нечего было забирать меня с курорта. Не успел процедуры
закончить...
Наверняка охрана решила проверить, кто там кричал. Вопли, кстати, уже
прекратились.
достает инкрустированный золотом миниатюрный аппарат, над которым расплылась
голограмма собеседника. Не могу разобрать, о чем они говорят, но вижу, как
вытянулось лицо члена Политкома. Аль-Зумруд торопливо зашагал в глухую часть
парка, а я, естественно, спешу за ним.
поднял мятеж?
кто-то подшучивает.
держа курс на свет фонарей, лучи которых нервно мечутся за деревьями.
голографического обзора. Несколько охранников освещают ручными фонарями
беседку, на мраморном полу которой плавает в луже крови Янь-ху Фурушита.
Живот адмирала распорот от паха, и рукоять ножа торчит где-то в районе
диафрагмы. Почему-то я обратил внимание на раскинутые руки мертвеца - ладони
были затянуты черными перчатками
докладывает: - Адмирал был еще жив, когда мы подошли.
монстр".
от Инфосети. На завтрак я не пошел, предусмотрительно прихватив деликатесы
со вчерашнего фуршета. Около девяти часов в дверь постучали, и голос
Вроцлава сказал: - Кэп, откройте, вас зовет премьер Аль-Зумруд.
послышалось рычание самого Хаджи Альфонса.
может и меня между делом замочить.
меня начинается истерика Я колочу кулаками в дверь и выкрикиваю, что киллер
хочет убить именно меня.
тянулась ко мне Он всадил целую обойму в парапет рядом с моей головой!
Аль-Зумруд взывает к моему рассудку: