так крепко стальным пудовым канатом привязана к земле, к мелочи личных
дел, к заботам о мещанском счастье и благополучии. У Вадима этого не было
и никогда, даже в старости, не будет. Ему легко отцепить тонкую струну, а
Жорка Кучинский, несмотря на его болтовню о полете на Марс, должен годами
рубить канат, чтобы хоть чуточку приподняться над своим трухлявым гнездом
и увидеть, сколь велик и прекрасен мир.
сияющее зеркало, в котором отражается солнечный цветок. А на стебле его
сидит Димка Багрецов, первый человек, поднятый в небо лучами солнца. Есть
чем гордиться!
Чуть успокоившись, Димка высморкался, вытер мокрые ресницы, чтобы ясными
глазами наблюдать за стрелками приборов.
скорость вращения винта. Все, о чем перед подъемом просил Курбатов. Судя
по поведению людей внизу, они уже перестали беспокоиться за Вадима, -
вертолет постепенно снижался и скоро будет на зеркале или неподалеку от
ограды.
вспомнил о самом главном: Павел Иванович просил переключить обмотки у
мотора для проверки соотношения скорости вращения и мощности. Здесь была
довольно сложная зависимость, в которой Вадим не успел разобраться, но
проверить это надо обязательно. Провода от мотора тянулись к панели
управления, переключить их довольно просто, но уж очень быстро темнеет.
Так и хочется задержать, остановить солнечный диск. Погоди немного, ведь
без тебя ничего не получится!
грозил кулаком, а Кучинский насмешливо аплодировал:
много, таких, радуются, если ты, однажды взлетев, думая, что небо всегда
голубое и в мире перевелись завистники и торгаши, вдруг падаешь вниз
нерасчетливо и глупо.
Еще несколько минут - и закроют они золотой цветок. Надо прорваться вверх,
к солнцу. Но как? Винты на панели уже ослаблены, а переключить провода
нельзя, потеряешь высоту и окажешься в тени. Записная книжка выскальзывает
из рук.
отстегивает парашютные лямки, сбрасывает с себя пиджак, потом кидает вниз
ключи, отвертку. Вертолет заметно приподнялся над вершиной дерева.
майке и трусах.
даже при закатном солнце вертолет еще долго висел над зеркальным полем.
на руки - он спустился неподалеку от ограды, - Курбатов крепко обнял его,
дрожащего от холода и волнения.
они тянут тебя вниз.
пожимал плечами. Сколько еще чудаков на свете! Ничто их не берет.
для объяснений. На испытательной станции о нем вспоминали редко, почти
забыли.
Курбатова появились новые люди. Они не довольствовались служебной
перепиской с Москвой и частыми поездками в Ташкент - все это отнимало
много времени, - а потому сразу же была установлена радиостанция. Павел
Иванович пользовался ею редко, да и его редко беспокоили, чтобы не
отрывать от лабораторных дел.
Кучинского. Павел Иванович, ложась спать, взял с полки сборник рассказов
Паустовского - за последнее время они особенно полюбились, - приготовился
почитать часок-другой, но в это время в дверь постучал радист и сказал,
что его вызывает Москва. Кое-как одевшись, Курбатов побежал на
радиостанцию.
начальника управления. - У вас уже ночь, а мы еще телевизоры не выключали.
Высокове, спросил, давно ли прибыли вагоны с плитами для
фотоэнергетических полей будущего медного комбината, и, как показалось
Курбатову, несколько смущенно подошел к главной цели своего разговора:
исключать.
- Это их дело, пусть они и решают.
приходила, плакала. Главное, отца жалко. Ты ведь его хорошо знаешь?
надо помочь Петру Даниловичу. Сообща возьмемся. Найдется у тебя место в
лаборатории?
хватает.
смотрел штатное расписание. У тебя в основной лаборатории, в Москве, не
все места заполнены. Тут он на виду. А у Петра Даниловича инфаркт... Вот
так живешь и не знаешь, откуда беда придет...
чувствовал, что при сильном нажиме Ирины Григорьевны, из уважения к Петру
Даниловичу куда-нибудь да пристроят непутевого сыночка, и он, Курбатов, не
в силах этому помешать.
сотрудников испытательной станции. Это бывало редко и потому вызвало живое
любопытство. Все почему-то были уверены, что объемистый пакет, присланный
сегодня из Москвы, имеет отношение к предстоящему собранию.
пришел приказ об увольнении. Маша шептала ей на ухо, что этого не может
быть. Ведь сам Павел Иванович говорил о зачислении Нюры в штат новой
лаборатории. Он даже спрашивал, поедет она или здесь останется. Нет,
ничему не верила Нюра, мучилась и считала себя преступницей - ей не место
среди честных людей.
раскладывал перед собой страницы, напечатанные на машинке, будто готовясь
к обстоятельному докладу.
ставят в служебных кабинетах, чувствуешь себя каким-то приниженным. Только
белобрысый ежик да кончики ушей торчат над столом. Тимофей от натуги
краснел, желая подняться повыше. Лицо Курбатова было сосредоточенным и
угрюмым. Ничего хорошего он не скажет.
В присутствии Нюры она не хотела встречаться взглядом с Павлом Ивановичем,
боясь, что тот выдаст себя и посмотрит на Лиду так же, как и раньше.
Правда, за последнюю неделю он резко изменился, старался как можно реже
видеться с ней и говорил только о делах. Наверное, грустил. Кто его поймет?
отложил бумаги в сторону и глухо сказал:
наш маленький коллектив с сущностью одного неприглядного дела. - Он
помолчал, как бы собираясь с мыслями. - Живет в нашей стране человек - я
его пока не называю, - государство дало ему образование, потом
лабораторию, где бы он мог заниматься исследованиями, развивать свои
способности и быть полезным народу. С помощью родственников и друзей ему
удалось получить кандидатскую степень. Она давала ему полную материальную
обеспеченность и возможность двигаться дальше по служебной лестнице. Но, в
отличие от многих тысяч советских ученых, тот, о ком я говорю, не мучился
в творческих поисках. Он - делец. За него работали аспиранты, младшие
научные сотрудники, а он лишь раскланивался на аплодисменты. Все это
делалось умело и осторожно... Как говорится, комар носа не подточит.
Окруженный друзьями, подхалимами и просто равнодушными людьми, которые
молчали, хотя и догадывались, что перед ними дутая величина, этот деляга
под маской ученого захотел подняться еще на одну ступеньку - захотел
получить степень доктора наук. Это очень трудно. Как правило, докторами
могут быть лишь настоящие ученые, с большим опытом, с глубокими знаниями,
создавшие что-то новое, а не просто компиляторы чужих идей. У нашего героя
никаких идей не было. Да он и беды в этом не видел - ведь идеи есть у
других, например, у молодых сотрудников его лаборатории. И вот докторская
Сертаков Виталий
Ковальчук Вера
Володихин Дмитрий
Контровский Владимир
Лукьяненко Сергей
Лондон Джек