что к чему. Небось, одного керосину на такое бесстыжее дело двадцать бидонов
извел".
Макаркина вспомнила, как в сельмаге ей отказали продать сто литров
керосина, который она хотела запасти про всякий случай.
"Добрым людям керосину не хватает, а Тетеркину ни в чем отказа нет. Даром,
что он всю экономию извел! Погоди, голубчик, завтра про все расскажу! И про
дела твои бесстыжие и про то, как дружки твои все покрывают. В город поеду.
Правда, она свое возьмет!"
Тетеркин вдруг заговорил. Макаркина прислушалась. Теперь ей все доподлинно
будет известно:
- Прямо скажу тебе, Тимофей, - дружески обратился к москвичу механик. -
Давно я о такой машине думал. По ночам видел ее. Идет она по полям, а за ней
глубокий канал тянется. Почему-то чудилось мне, что уже плещется в нем вода,
бежит за машиной и будто толкает ее вперед. Торопись, мол, мне недосуг. Поля
заждались и высохли: И думаю я, что так за машиной по всей стране реки
побегут.
Кузьма помолчал и снова глухо заговорил:
- Начал я строить ее прошлый год в колхозной кузнице. Не помню, сколько
ночей провел у горна! Токарный станок достал, когда электростанция
появилась. Наконец вроде как что-то стало получаться. Вытащил я свою машину
на поле и начал пробовать. Собралась чуть ли не вся деревня:
Механик нагнулся, поправил отставший кусок дерна на валу и, не поднимая
головы, словно боясь, что даже в темноте Бабкин заметит его покрасневшее
лицо, продолжал:
- Плуг выскакивал из канавы, как козел. Ножи ковыряли землю где-то сбоку
или вдруг ляскали, как зубами, по воздуху. Веселое представление тогда было.
Бабы посмеялись вволю: - Тетеркин выпрямился и, вздохнув, добавил: -
Правильно меня ругали на собрании, но пойми, Тимофей, как я мог после тех
испытаний снова начать работу на виду у всех, снова чувствовать, как за
твоей спиной хихикаю, и показывают на тебя пальцем: "Вон, мол, изобретатель
идет". Свои же ребята и то не верили в мою машину.
- Но почему же ты все-таки ее забросил? - спросил Тимофей. - Думаю, что
насмешки и даже неудачные испытания здесь ни при чем?
- Ну ясно! Злости у меня после испытаний еще больше прибавилось. Уж если я
решил, то сдохну, а до конца дойду. Оказалась ненужной моя машина. Узнал я,
что где-то в Хакассии, на опытной станции, ученые придумали совсем новую
систему орошения, при ней не нужны постоянные каналы.
- Это как же так?
- Правильно сделали. Они не режут поле на узкие полоски, разделенные
каналами. В этом случае при посеве или уборке машинам негде развернуться. От
магистрального канала они протянули временные канавки, по ним пускается
вода, а потом перед посевом эти борозды заравниваются, машиной, конечно: Я
тоже хотел такую систему испробовать, да ничего не вышло. Воды мало, на
огороды еле хватало, а не только на поля. Так и кончилось все это дело, -
Кузьма махнул рукой. - Если бы сейчас наши ребята не наткнулись на подземную
реку, то так бы и лежал этот мой "драндулет" в сарае. Да и сейчас куда он
годится? Протяну по полю несколько каналов и опять машинку оттащу в сарай.
Изобретатель с ласковым пренебрежением поддел ногой верхний нож.
- Ну еще бы, у таких индивидуалистов, как ты, все может случиться, -
недовольно заметил Бабкин. - Будто для временных каналов твоя машина не
годится! Тетеркин задумался.
- Нет, - наконец решительно сказал он. - Такие плуги есть, они называются
"бороздоделами". Есть плуги для всяких канав и разные там культиваторы.
Хочешь лунки копать, хочешь ямы для столбов рыть. Каких только машин
конструкторы не выдумали! На этих делах они собаку съели.
- Чудак ты, Кузьма, - пожал плечами Бабкин. - Да неужели ты не понимаешь,
что плуг, приподнимающий верхний слой почвы, настоящее нужное изобретение!
- Да нет, это совсем, не то, - возразил механик. - Мне просто нужно было
механически уложить дерн по краям канала, чтобы они не осыпались.
- Ну, а ты представь себе другое применение этой машины. Предположим, при
рытье глубоких и широких каналов. Здесь еще важнее сохранить плодородный
слой почвы по обеим сторонам канала. На песке и глине никаких посадок не
сделаешь.
- Есть у меня и другая дума, - мечтательно проговорил Тетеркин. - Хочется
все сразу сделать: и то хорошо и это. Вот, к примеру, скажем, у нас под
ногами клад необыкновенный зарыт. Сверху почва бывает истощенная, требует
удобрений, а копни подальше - не земля, а золото, будто целина нетронутая.
Что наши плуги? Разве это пахота? Землю сверху поскребут, и хорошо. А вот
если бы сделать такой плуг, чтоб из самой глубины свежую, еще не
использованную почву выворачивал. Чтоб пахал он сантиметров на восемьдесят в
глубину: Слыхал я о таких делах, говорят, что инженеры уже опыты ведут. Ведь
у нас в центральных областях везде лежит двухметровый слой плодородной
земли, только достать ее нужно умеючи. Новый бригадир Шмаков прямо
загорелся: дай ему такую вспашку на будущий год, хоть вынь да положь! Вот бы
этим я занялся! Или трактором-автоматом: А канавокопатель этот, - Кузьма
пренебрежительно ткнул его ногой, - так: семечки.
- Посмотрим! - многозначительно заметил Бабкин.
- Посмотрим, - равнодушно ответил изобретатель.
- Только ты мне не мешай! - предупреждающим жестом остановил его Тимофей.
- Все чертежи я беру с собой в Москву. Тогда увидишь.
- А как же трактор? - растерянно спросил Кузьма.
- Все своим чередом. Чертежи трактора я тоже возьму. - Бабкин вдруг
почувствовал себя начальником конструкторского бюро. - План - это первое
дело. А что сейчас важнее, ты сам понимать должен.
- Я-то все понимаю, - угрюмо сказал Тетеркин. - Но только иной раз обида
меня берет: Ребята наши ночи не спят, с лопатой не расстаются, старухи в
поле, будто молодые, работают. Скоро вода пойдет на поля. Урожай какой
будет! Никому не снилось! А за нашей спиной стоят всякие Макаркины. Они
сейчас смеются над нами, а когда мы все сделаем, тогда они первыми прибегут
с большой ложкой к праздничному столу.
- Мне кажется, что для этих людей не найдется места за общим столом, -
задумавшись, проговорил Тимофей.
- При коммунизме?
- Да.
- Это как же прикажешь понимать? - глухо спросил Кузьма. - Колхоз наш
называется "Путь к коммунизму". Идем мы по нехоженой дороге, не легко иной
раз приходится. А еще тяжелее тащить за собой всяких макаркиных, они мешают
нам, путаются в ногах. Но вот, несмотря ни на что, мы пришли. - Тетеркин
замолчал и потом, словно извиняясь, обратился к Бабкину: - Может, и
нескладно я говорю, но вижу я этот праздник, который мы скоро встретим. Вижу
ясно, как свет на бугре. - Он протянул руку, указывая на освещенную вершину
холма. - Встают у меня перед глазами огромные ворота, словно радуга, горят
они разными огнями самоцветными. Мы дошли! Так как же ты считаешь: для
Макаркиной и для подобных ей пропуска надо выписывать?
- Не знаю, - отозвался Тимофей. - Но кажется мне, что каждый из нас уже
сейчас готовит себе пропуск в будущее.
- И Макаркина? - насмешливо спросил механик.
- Пока еще нет. Такие люди не понимают, что догонять труднее, чем идти
рядом со всеми.
- И ты думаешь, что они пойдут рядом?
- Определенно, - твердо, как всегда, когда он чувствовал уверенность,
сказал Бабкин.
- Посмотрим, - недоверчиво заметил Тетеркин.
- Посмотрим, - сказал Тимофей.
Они молча направились в кабину трактора. Через минуту застучал мотор.
Белесый дымок пополз по траве. Вспыхнула фара, и длинный луч потянулся по
полю, намечая путь каналу.
Зазвенели гусеничные траки. Машина тронулась вперед, движущиеся плоскости
врезались в грунт, приподнимали дерн, как умные заботливые руки, и осторожно
укладывали по обе стороны канала.
Макаркина разогнула онемевшую спину и, не замечая ничего вокруг, пошла за
машиной, потом вдруг опомнилась и долго стояла неподвижно, вглядываясь в
золотую полоску, светившуюся на бугре.
ГЛАВА 7
В СТЕПАНОВОЙ БАЛКЕ
Чтоб каждой реки
миллионы вольт
В. Маяковский
Этим ранним воскресным утром, когда только что начала просыпаться степь,
когда первые солнечные лучи, словно золотые соломки, поднялись из-за бугра,
можно было встретить Багрецова очень далеко от деревни. Он шел неровной,
спотыкающейся походкой, и казалось со стороны, что он и сам не знает, куда
бредет.
Длинная тень преследовала Вадима, в точности повторяя каждое движение,
будто насмешливо передразнивая его, взбираясь на кротовые кочки, путаясь в
бурьяне, пожелтевшей полыни, в колючих степных травах.
Третьего дня поздно ночью к Багрецову прибежал Копытин. Он отвел его в
сторону и сказал: "Скважина сухая, вода ушла".
Вадим не мог этому поверить. Он бросился в подземную теплицу. В трубе
Мацумото Сэйте
Верещагин Олег
Сертаков Виталий
Соломатина Татьяна
Шилова Юлия
Шилова Юлия