Чтение 48–й страницы книги ~Куколка последней надежды~

– Ты не веришь?

– Верю. – Она прижалась к сидящему на диване профессору. – Наверное, сейчас я готова поверить во что угодно. А если не поверю? Ведь ничего не изменится, так?

– Так.

– Тогда лучше верить.

– У каждого магического клана тысячелетняя история, – прошептал Реваз Ираклиевич. – Они живут на Земле намного дольше людей. Они создавали империи и помнят другие миры.

– Ты расскажешь мне об этом?

– Ты узнаешь сама.

– Сама?

– Ты узнаешь Москву такой, какая она на самом деле.

– У меня слишком мало времени, – грустно улыбнулась Маша.

– У тебя будет много времени, – твердо сказал Кабаридзе.

Девушка вздохнула.

– Ты сотворишь чудо?

– Да. Я сотворю для тебя чудо. – Реваз обнял ее, зарылся лицом в пахнущие цветами волосы, поцеловал их и прошептал: – Я сделаю для тебя все, что угодно.

* * *

Секретный центр ФБР
США, Нью-Йорк, 7 сентября, суббота,
6.16 (время местное)

Несмотря на то что Яна с блеском решила основную задачу: взяла под надежный контроль Гинзбурга, пришлось еще немного помучиться, прежде чем она до конца уловила основные принципы ведения жертвы в «заговоре Слуа» и смогла справиться с некоторыми досадными мелочами. В первое время после захвата Самуэль иногда выпадал из нормального поведения: то взгляд застывал на каком-нибудь предмете, то начинала дергаться рука или с уголка рта стекал ручеек слюны. Взяв Гинзбурга под плотный контроль, девушка периодически забывала о насущных потребностях американского организма, но постепенно выправила положение, слегка ослабив вожжи и позволив мозгу фэбээровца самостоятельно контролировать подобные детали. В плане, который разработала Яна, Самуэль играл не последнюю роль, а потому девушка вывела его в люди только после того, как окончательно убедилась, что поведение Гинзбурга не привлекает ненужного внимания.

– Кому еще вы успели сообщить о найденном монстре?

– Только тем людям, о которых я рассказал, – твердо ответил Самуэль. – Директор ФБР хотел поставить в известность двух сенаторов от республиканцев, но потом решил, что это преждевременно.

– Очень хорошо.

Машина Гинзбурга, успешно преодолевая пробки, двигалась к секретному центру, на личного шофера фэбээровца и его помощника девушка навела морок: они ехали на передних сиденьях, не слыша и не видя того, что на самом деле происходило в салоне, и Яна уточняла последние детали.

– Вы уверены, что абсолютно все материалы находятся в лаборатории?

– Уверен! Этот приказ санкционирован президентом и директором ФБР. Они заинтересованы в соблюдении строжайшей секретности.

– Хорошо. – Яна улыбнулась. – Во сколько ученые заканчивают работу?

– Сегодня они не закончат.

– Почему?

– Мы вызвали дополнительную бригаду экспертов и планировали исследовать монстра круглосуточно.

– Мне нравится ваше рвение, Самуэль, – вздохнула Яна. – Но было бы лучше, если бы вы его не проявляли.

– Я был не прав, о, Посланница, – искренне пролепетал Гинзбург.

– Не стоит, Самуэль, не стоит. Давайте лучше подумаем, как мы решим нашу маленькую проблему.

Преимущества усложненного варианта «заговора Слуа» были очевидны: теперь «убежденный» шеф нью-йоркского отделения ФБР ломал голову над тем, как половчее обмануть родное ведомство.

– Если я запрошу все материалы, включая образцы тканей и видеоданные, это может вызвать подозрения.

– Логично, – согласилась девушка. – Об этом наверняка сразу же донесут директору, и нам могут помешать.

– Успеют ли? Если действовать быстро, мы можем уничтожить все материалы до того, как яйцеголовые опомнятся.

– Но зачем рисковать? – В планы Яны шумиха не входила. – Сколько человек обычно находится в лаборатории?

– Не менее тридцати.

Теоретически девушка могла попытаться навести морок на всех, кто окажется в помещении, но, поразмыслив, отказалась от этой идеи: управление Гинзбургом требовало серьезных усилий, и распылять магическую энергию было бы неразумным. Нет, ученых необходимо убрать. Но как?

– Может, сымитировать в здании тревогу? – продолжал стараться Самуэль. – Например, пожарную. Тогда всех эвакуируют.

– Как-то по-голливудски, – поморщилась Яна. – Надо действовать проще.

– В голову больше ничего не лезет, – извиняющимся тоном произнес Гинзбург.

– Как вас только назначили на такую высокую должность?

– У меня хорошие связи в сенате, – признался Самуэль.

– Оно и видно. – Девушка выглянула в окно. – Когда мы приедем?

– Минут через пять.

«Ладно, если этот паршивец не способен предложить ничего другого, придется действовать так, как я решила!»

Яна поправила капюшон.

– Послушайте, Самуэль, чтобы удалить из лаборатории всех ученых, мы поступим следующим образом…

– Господа, надеюсь, мне не надо объяснять, насколько важны для нации результаты вашей работы? – с чувством произнес Гинзбург, обозревая собранных в зале совещаний ученых.

– Именно поэтому вы отвлекли нас? – съязвил очкастый биолог.

– Именно поэтому, – холодно отрезал Самуэль. – Я понимаю, что ваши исследования требуют максимального напряжения, но и вы должны понять меня: правительство должно иметь постоянный приток оперативной информации. И именно поэтому, – указательный палец Гинзбурга вонзился в покрасневшего очкарика, – я попросил вас уделить один час времени, чтобы как можно полнее изложить свои результаты. – Самуэль выдержал эффектную паузу. – Сегодня ночью я буду докладывать о результатах президенту.

Великолепная речь была бы невозможна, возьми Яна фэбээровца под обычный, грубоватый контроль, а так девушка лишь улыбалась, стоя рядом с Гинзбургом, абсолютно невидимая для остальных участников совещания.

– Мне кажется, что, если бы вы позволили нам взять материалы, выводы были бы более полными, – робко заметил неопрятный генетик. – Снабженные конкретными примерами…

– Я, ребята, слишком хорошо вас знаю, – рассмеялся Самуэль. – Чем полнее ваши сведения, тем менее они понятны. Наш президент не тот человек, который будет интересоваться графиками и формулами. Ему нужны простые факты, изложенные простым языком.

– Ну, это мы понимаем, – буркнул биолог.

О ковбойских замашках хозяина Белого дома ходили анекдоты со дня выборов.

– Так что, ребята, постарайтесь изложить выводы так, чтобы их можно было проглатывать вместе с поп-корном.

– Это будет непросто, – предупредил генетик. – Как вы считаете, президенту знакомо понятие «молекула»?

– Само слово наверняка знакомо, – неуверенно пробормотал Самуэль. – Но известно ли ему, что оно означает?

– Предлагаю использовать понятие «клетка».

– Он может спутать с зоопарком.

Ученые заспорили о терминах, возможных для использования в докладе. Яна легко коснулась рукой плеча Гинзбурга:

– Надо проверить…

– Я помню. – Самуэль посмотрел на своего помощника: – Джозеф, что у нас с секретностью?

– Все образцы и все результаты исследований не покидают лабораторию, – тут же ответил Капуцерски.

– Об этом я тоже хотел сказать, – вклинился в разговор нахальный биолог. – Вы заперли нас в этом здании, а нам не хватает оборудования!

– Составьте список всего необходимого, – предложил Самуэль. – И либо мы привезем приборы сюда, либо рассмотрим вопрос о том, чтобы отправить часть образцов в другие лаборатории.

– Вот это уже деловой разговор!

– Наконец-то бюрократы поняли, что надо делать дело!

Щедрое предложение фэбээровца вызвало среди яйцеголовых бурное оживление.

– Господа! Я уже говорил, что вы можете рассчитывать на самую полную поддержку федерального правительства. У вас будет все, что вам необходимо.

– А как насчет приглашения друзей из Европы? Там есть пара-тройка ребят, которые могут здорово помочь.

– В настоящее время правительство рассматривает пойманного монстра как национальное достояние США, – твердо ответил Гинзбург. – Уверен, вашего потенциала хватит для…

– Разумеется, хватит! – выкрикнул генетик. – И не нужно тут никаких проходимцев! Дайте оборудование!!

– Для начала – отчеты. – Самуэль уселся в кресло и достал блокнот. – На меня не обращайте внимания, я буду просто делать пометки и спрашивать только в том случае, если что-то не пойму. Джозеф, вы тоже пишите, потом мы составим единый доклад.