летательные машины могут уже завтра атаковать их с тыла. Я с
удовольствием к вам присоединюсь. Все очень просто.
Гефест. - Неужели ты думаешь, что мы сможем причинить им серьезный
ущерб?
- Они - всего лишь мертвые люди...
сих пор он равнодушно молчал, опустив голову и внимательно
рассматривая собственные руки. Его реплика прозвучала, как гром с
ясного неба. До сих пор никто не решался столь откровенно высказаться
о состоянии наших дел. Кажется, Олимпийцы были шокированы его
прямотой.
Мы нападем на них не потому, что я всерьез рассчитываю разбить эту
армию мертвецов в первой же битве. Честно говоря, я и сам не слишком
верю в легкую победу... Но ни в одном из этих проклятых предсказаний
не говорится, что война начнется так рано, задолго до последнего дня -
вот что по-настоящему важно!
моего предложения, да я и не сомневался на ее счет...
умирать. - Тонким голоском белокурой девицы сказал Марс. - Вы как
хотите, а я отправлюсь с Одином.
звучит откуда-то сверху, хотя он по-прежнему сидел рядом с нами.
повоевать немного. - Гермес пожал плечами. - Но если уж нам предстоит
сражаться неизвестно с кем, я предпочел бы оказаться под покровом
твоего магического значка, Один. - Он снисходительно посмотрел на
остальных Олимпийцев. - Не знаю, как вам, ребята, а мне нечего терять.
Ну, получит Один надо мной некую "тайную власть" - все равно через
полгода это закончится навсегда. Полгода можно и потерпеть. Опять же,
какое-никакое, а разнообразие!
жаль, что до сегодняшнего дня нам с тобой не довелось обстоятельно
побеседовать. Думаю, уж ты-то смог бы придумать что-нибудь путное!
размышления. - Легкомысленно отмахнулся он. - Не слишком много,
конечно, но все лучше, чем ничего! А пока я буду придумывать
"что-нибудь путное", можно действовать по твоему плану... - Он
приблизился ко мне, на ходу пытаясь справиться с непослушной застежкой
своей летной куртки, и потребовал: - Давай, Один, царапай свой
зловещий узор, пока я не передумал. Вообще-то, я терпеть не могу,
когда меня царапают!
груди. Олимпийцы замерли, они смотрели на нас так, словно я собирался
зарезать их родича. Я быстро и аккуратно вырезал руну Эйваз на его
загорелой коже, потом полоснул по собственной руке.
бессмысленным узором. - Объяснил я. - Твоя кровь тут не годится, и
вообще ничья не годится, кроме моей... А теперь помолчи немного,
ладно? Мне надо поговорить с руной.
Один? Между прочим, пока ты бормотал эту чушь, мне было очень щекотно.
- Весело заявил он, застегивая куртку. - Думаю, в этом и состоял твой
злодейский замысел: ты собирался защекотать меня до смерти! - Гермес
скорчил озабоченную рожу и повернулся к остальным: - Я раскусил этого
одноглазого, ребята! Не поддавайтесь на его уговоры. Он царапается и
щекочется, а еще шляпу надел... впрочем, все это вполне можно
пережить, имейте в виду!
Один. Какого черта! Если еще и тебя бояться, жизнь станет совсем
тоскливой...
Холодно осведомилась она. - Твоя руна не исчезнет, когда я решу, что
мне надоело выглядеть таким образом?
макияж!
словечек? - Усмехнулась она. Я не стал втолковывать ей, что мне ведомо
любое слово, хоть раз сорвавшееся с человеческого языка - не до
похвальбы сейчас!
разорвал свое платье - что было совсем не обязательно, с таким-то
глубоким вырезом! - кокетливо осведомился у окружающих, нравится ли им
его новый шикарный бюст, а потом с неподдельным интересом наблюдал за
моими действиями.
- Я бы почувствовал, если что не так!
Насмешливо отозвалась Артемида. Она уже расстегивала драгоценные
пуговицы на своей шелковой одежде, но недоверие в ее глазах не угасло.
еще есть время подумать...
посмотрела на меня. - А ты не предчувствуешь недоброе, Один? Я думала,
что у тебя чуткое сердце...
доводилось вздрагивать от ее близости! А где Геката, там и беда...
Кстати, можешь шепнуть своим рунам и ее имя, Один - не помешает!
одной из нас. - Неопределенно объяснила Артемида. - Было время, когда
люди считали ее моей тенью, и в их словах была доля правды, поскольку
в те времена мы обе с радостью подчинялись велениям Луны, да и
охотились в одних угодьях, только я днем, а она - ночью... Но мы уже
давно враждуем. Очень давно!
не могли бы забыть старые ссоры до лучших времен? Было бы неплохо
разжиться могущественным союзником...
действительно "искусная", как ты выражаешься, и очень
могущественная... Геката старше нас. И она совсем другая. Мы никогда
не понимали ее, как не могли понять ее родичей, титанов... Насколько я
помню, сам Зевс не слишком любил ей перечить в те времена, когда она
навещала нас на Олимпе... - От меня не укрылось что Зевс недовольно
насупил брови, но возражать Артемиде не стал.
она. - Геката и в лучшие времена предпочитала действовать в одиночку.
А если бы она и захотела найти себе компанию... Знаешь, мне легче
представить ее в стане наших врагов, чем рядом с нами! Если хочешь, я
могу рассказать тебе о ней, но позже. А сейчас делай свое дело.
Темнота сгущается.
до сих пор наши неведомые враги приходили за нашими головами именно
под покровом ночи. На их месте я бы непременно попытался застать
Олимпийцев врасплох, где-нибудь на свежем воздухе, если уж двери их
домов теперь были надежно заперты для незваных гостей. Вообще-то, я не
слишком опасался внезапного нападения, поскольку велел валькириям
охранять подступы к месту нашей встречи - а с такой охраной можно не
опасаться неожиданностей! Но по мере того, как темнота вокруг нас
сгущалась, мое сердце все чаще вздрагивало от смутного беспокойства.
Странно - до сих пор я всегда считал ночь временем моей силы...
Эйваз на груди Артемиды и Аполлона, который забыл о сомнениях, увидев
снисходительную улыбку на губах своей сестры. Потом я принялся
колдовать над Гелиосом. Гефест тоже покинул свое место и неохотно
подошел ко мне нелепой походкой маленького печального человечка,
который смешил людей чуть ли не сотню лет назад. Аид равнодушно сидел
в стороне. Боюсь, этот бедняга не слишком-то осознавал происходящее.
Кажется, ему было совершенно все равно: подставлять свою грудь под мой
спасительный нож, или под губительный клинок одного из убийц... Зевс
тоже медлил: ему очень не хотелось окончательно признавать мое
превосходство. На его месте я и сам бы терзался, выбирая между воплями
гордыни и шепотом разума, и в конце концов я - если не я нынешний, то
по крайней мере, тот Один, который совсем недавно величественно
восседал в золотых чертогах Вальгаллы, наверняка предпочел бы уступить
гордыне! Я медленно учился мудрости, куда медленнее, чем следовало, и
мог только посочувствовать Зевсу: мы с ним были одного поля ягода...
мистериям, голубчики! - Насмешливый женский голос раздался откуда-то
из-за моей спины. Я не мог обернуться, поскольку как раз вплотную
Русанов Владислав
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Смит Кордвейнер
Роллинс Джеймс
Перумов Ник