С другой - она казалась действительно счастливой и по уши влюбленной в
свое озеро и в него, Джима. Вот он и почувствовал себя последней сволочью,
потому что думал, как бы сбежать от нее.
выбраться отсюда, то ему следует поменьше размышлять о подобных вещах.
сей раз она стояла прямо даже без дополнительного приказа.
обитающих в нем.
мало. Рыбы принесли вторую бутылку и поставили ее рядом с открытой. В
умении стоять прямо она дала бы сто очков вперед первой. Рыбы немного
поднялись и кружились прямо у них над головой.
бутылку. Джим угадал. Она пила наравне с остальными людьми этой странной
эпохи, встречавшимися ему. - Самый чудесный день в моей жизни. Давай
выпьем еще вина.
наполнила свой пустой стакан.
пролилось было из ее бокала, но потом зависло в воздухе и вернулось на
место. - Никто раньше никогда не понимал, каково это, быть Мелюзиной.
Никто меня не понимал. Ничуть. Бедная Мелюзина!
Тебе, должно быть, очень тяжело.
на крыльях памяти идею о превращении вина в молоко. Это было не так-то
просто. И не удивительно, ведь он уже выпил примерно полтора бокала вина,
а они только казались небольшими. Емкость бокала была ничуть не меньше
пинты.
нечто, не вызывающее опьянение, в нечто, опьянение вызывающее.
опьяняющую субстанцию обратить в более опьяняющую!
покрывало, - и это, действительно, совсем не моя вина. В конце концов,
тем, в ком, как и во мне, течет королевская кровь... Ты знаешь, что во мне
течет королевская кровь?
твоему виду.
Албании. Моя мать была русалкой. Ее звали Прессина. Но он был так жесток,
мой отец. Ты даже представить себе не можешь, до чего он был жесток. Так
что мне пришлось замуровать его в горе. А что бы ты сделал на моем месте?
Уверена, что ты бы тоже запер его в горе!
естественного перехода, чем переход от вина к бренди. Ведь бренди делается
из вина. Но Мелюзина уже забыла о своей несчастной судьбе.
забрали не только его, но и обе бутылки, и бокал из руки Джима, хотя вина
в нем еще оставалось вполне достаточно.
внезапно возрос не меньше чем до двух тысяч ватт. Сейчас или никогда,
решил он.
опоздал совсем чуть-чуть. В голове было пусто. Больше он ничего не мог
придумать. Ничего, что могло бы его спасти. Так он сидел минуту или больше
и ждал, когда она потребует от него действий или хотя бы пошевелится у
него на руках. Но она не двигалась.
выглядела как спящий ребенок. А когда Джим попытался заговорить с ней, она
не ответила.
желудке сделало свое дело. Мелюзина крепко спала.
на кровать. На него они не обращали ни малейшего внимания, что было ему
только на руку. Он уже был на пути из дворца. Как только он покинул
пределы дворца, воздух вокруг него стал быстро насыщаться водой. Джим
торопливо написал в голове формулу, превращающую его в электрод, на
котором выделяется кислород, и дышать стало сразу легче. От пальцев его
правой руки заскользили вверх пузырьки воздуха. Ради эксперимента он
вытянул левую руку, и на ней тоже забурлили пузырьки. На самом деле только
теперь он обратил внимание, что ощущает покалывание во всем теле, включая
голову. По-видимому, он выделял кислород на всей поверхности тела.
рядом с ним, он не мог парить над поверхностью дна. Ему приходилось
плестись по ней как по суше. Джим с содроганием подумал о зыбучем иле, но
вспомнил, что он простирается не до самого края. Поэтому он свернул к
ближайшему берегу, к тому, с которого Мелюзина утащила его под воду. Этот
берег оказался достаточно каменистым, и, хотя он почти вертикально
поднимался вверх, подножие было достаточно ровным. Таким образом, идти по
дну с этого края Джиму было довольно легко. Он все время держал
направление к противоположному концу озера, где можно было выйти на
поверхность.
когда почувствовал, что само озеро не желает его выпускать. Край озера, по
которому он шел, огибал черное море ила, и Джим легко шагал по подводному
склону, пробираясь сквозь заросли водорослей и прочих растений. Но вдруг
он почувствовал, что обитатели озера, не отстававшие от него ни на шаг,
как-то странно - пугающе, что ли, - ведут себя. А пугать они умели.
вроде тех, что прислуживали Мелюзине в замке. Но вплотную приблизиться к
Джиму они не могли. Им мешал окружавший его слой кислорода. К счастью,
магия получения кислорода, избранная учеником Каролинуса, не позволяла
пузырькам подниматься к поверхности озера. Они облепили его, защищая не
только от воды, но и от его спутников.
Он почти не обращал на них внимания до тех пор, пока не добрался до конца
озера, где к ним присоединились рыбы побольше. К этому времени вода вокруг
него посветлела, и он чувствовал, что до поверхности не больше
пятнадцати-двадцати футов. Зато уже не маленькие рыбки, а щуки, вроде той,
что давеча приветствовала Мелюзину, кольцом обложили беглеца.
чувства. Они щелкали челюстями у самого края его дыхательной прослойки, но
не могли или не хотели проникать внутрь нее. Джим мельком подумал, что
магия удерживает их на расстоянии или что его оболочка состоит из чистого
кислорода. На самом деле, если бы вода немного не увлажняла кислород, то,
верно, ему самому было бы тяжеловато дышать им. Джим уже чувствовал
сухость во рту и в носу.
вынырнула из воды, и он увидел, что до берега всего двадцать ярдов. Джим
побрел, преодолевая сопротивление воды. Пузырьки воздуха льнули к тем
частям его тела, которые все еще были под водой. Наконец он добрался до
каменистого мелководья, которое круто поднималось вверх и быстро вывело
его на берег. И вот он вышел на сушу, неестественным и странным образом
оставшись совершенно сухим. Большой косяк расстроенных щук в ярости
метался на мелководье у его ног.
забеспокоился. Ведь Мелюзина не обычный человек. Она - элементаль или,
если ее отец действительно был королем Албании, элементаль наполовину.
бренди и какова при этом будет ее реакция. Вряд ли она обрадуется, узнав,
что Джим обманом ускользнул от нее. Интересно, что она предпримет?
ей предоставится возможность отомстить ему? Или отправится в погоню и
попробует вновь захватить пленника? Джим не знал этого, так что почел за
лучшее поскорее смыться подобру-поздорову.
Мелюзина уже не может почувствовать присутствие дракона. Но если она до
сих пор спала беспробудным сном накачавшегося бренди пьянчуги, то Джиму
ничего не мешало превратиться в дракона и улететь как можно дальше от
озера. Он разделся, связал одежду в узел и повесил на шею посвободнее,
чтобы веревка не задушила его, когда он сменит тело.
Сертаков Виталий
Панов Вадим
Конюшевский Владислав
Афанасьев Роман
Якубенко Николай
Елманов Валерий