Чтение 48–й страницы книги ~Волчье логово~

врага, но Белаш левой рукой вцепился в край его сломанного забрала.

- Нет! - завопил Инникас, вовлекаемый в смертельные объятия. Нож Белаша
вошел ему в левый глаз, проникнув в мозг, и оба упали.

Инникас дернулся и затих. Белаш дрожащими руками раскрыл окровавленный
кошель у пояса и высыпал кости на грудь мертвого рыцаря.

- Отец, - с кровью на губах прошептал он. - Отец...

***

Инникас в панике неверно оценил ход битвы. Прибытие белых рыцарей застало
Братьев врасплох, но они по-прежнему сохраняли численное преимущество.
Надиров осталось всего семеро, даже с двадцатью белыми рыцарями их было
вдвое меньше, чем черных воинов. Ангел, получивший несколько ран, чуял, что
бой может решиться в пользу надиров. Предводитель Черных Братьев бежал,
появление белых рыцарей ошеломило их. Однако все могло обернуться по-иному.

"Я не допущу этого, пока жив", - решил он.

Вражеский меч, свистнув мимо, плашмя задел его за подбородок. Ангел упал.
Вокруг мелькали копыта. Он изловчился схватить какого-то всадника за ногу и
стащил его с седла. Уцепившись за седельную луку, Ангел попытался сесть, но
конь взвился и снова швырнул его на землю.

Ангел с ругательством подобрал свой меч, отразил атаку сверху, а когда
всадник промчался мимо, поймал его сзади за плащ и сдернул с коня. Рыцарь
грянулся оземь. Ангел, сунув острие меча между шлемом и забралом, налег что
есть мочи, вгоняя клинок в мозг. Меч сломался, и гладиатор выругался снова.

Рядом валялся другой меч. Ангел, уворачиваясь от лошадиных ног, потянулся
к нему, но получил копытом по голове и ничком повалился на траву.

***

Когда он очнулся, вокруг было тихо, а голова раскалывалась от боли.

- Видно, мне на роду написано зашивать твои раны, - сказал Сента.

Ангел заморгал и вперил глаза в потолок - как и окно, потолок был как-то
странно перекошен.

- У меня что-то неладно с глазами.

- Да нет, такое уж это место - Кар-Барзак. Здесь все не так, как надо.
Кеса-хан говорит, что таким замок сделали колдовские силы.

Ангел попытался сесть, но голова закружилась, и он повалился обратно.

- Что произошло? - простонал он.

- Я прибыл и спас тебя.

- В одиночку, что ли?

- Почти что. Было уже за полночь, когда готиры отошли назад после пятой
атаки, и мы бросились к лошадям. Нас осталось только тридцать человек, но и
этого хватило, чтобы погнать Черных Братьев с поля.

- Этого я уже не помню, и вообще у меня мысли путаются. Мне померещилось,
будто нам на подмогу явились призраки в белых доспехах.

- Это священники. Священники Истока.

- Священники в латах?

- Такой уж это орден. Они называют себя "Тридцать", хотя теперь их
осталось всего одиннадцать. Их настоятеля зовут Дардалион.

- Он был в Пурдоле вместе с Карнаком. Помоги-ка мне встать!

- Лежи уж лучше. Ты потерял много крови.

- Спасибо за заботу, матушка. Помоги встать, черт тебя дери!

- Старый дурак. Ну, будь по-твоему. - Сента обхватил Ангела за плечи и
усадил.

Ангел, подавив тошноту, сделал глубокий вдох.

- Я уж думал, нам конец. А где Мириэль?

- Жива и здорова. Сейчас с ней Дардалион и Кеса-хан.

- Что поделывают готиры?

- Стали лагерем вокруг нас, Ангел. К ним пришло подкрепление, теперь у
них семь или восемь тысяч человек.

- Замечательно. Нет ли хороших новостей?

- Не припомню что-то. Впрочем, к тебе посетитель - очень милый юноша.
Сидит за дверью, сейчас я пришлю его к тебе. Я нашел его около твоего, как
мы сперва подумали, тела. Он плакал. Это было так трогательно, что я и сам
прослезился. - Ангел выругался, и Сента прыснул. - Я-то знал, что ты жив,
Ангел. Ты слишком упрям, чтобы умереть.

- Каковы наши потери?

Улыбка Сенты померкла.

- Белаш погиб, и Анши Чен тоже. Осталось около трехсот воинов, да и те в
большинстве своем неопытные юнцы. Вряд ли мы сможем долго удерживать это
место.

- Они еще не штурмовали крепость?

- Пока нет. Рубят деревья и сколачивают лестницы.

Ангел снова лег и закрыл глаза.

- Дали бы мне хоть пару дней, на мне ведь все быстро заживает.

- Ладно, постараемся войну без тебя не начинать.

***

Сента нашел Мириэль на покривившейся внутренней стене, она смотрела на
вражеские костры. Рядом с ней точили оружие надиры.

- У Ангела дела неплохи, - сказал Сента. - Несколько царапин и
здоровенная шишка на толстом черепе. Порой мне сдается, что когда мир
погибнет в пламени и потопе, он выйдет из этой переделки с опаленными
волосами и в мокрых сапогах.

- Он и мне кажется несокрушимым, как скала, - улыбнулась она.

- Иди-ка посмотри, что я нашел, - позвал Сента. Они спустились по
лестнице в узкий коридор, откуда вела дверь в анфиладу комнат. Стены здесь,
как и везде, покривились, и окна походили на вопящие рты, но посреди пустой
спальни стояла вполне ровная и прочная золотая кровать под балдахином, с
шелковыми подушками и пуховой периной.

- Как могла она уцелеть в искореженной крепости? - удивилась Мириэль.
Сента пожал плечами.

- Тут есть и другие золотые вещи - на них колдовство, как видно, не
влияет. Я нашел внизу два прекрасных резных кубка, совсем целых.

Мириэль, направившись было к кровати, свернула к одному из трех окон,
выходивших в долину.

- Еще одна кавалерийская колонна подходит, - сказала она.

- Ну и пусть себе.

Она с пылающими щеками отвернулась от окна.

- Думаешь, я позволю тебе уложить меня в постель?

- А ты что, думаешь об этом? - с широкой улыбкой спросил он.

- Я не люблю тебя, Сента.

- Ты этого пока не можешь знать, но тебе предоставляется случай
убедиться.

- Думаешь, любовь помещается между ног?

- Моя уж точно помещалась там, - засмеялся он, - до недавнего времени. -
Он покачал головой, уже без улыбки. - Как ты боишься жизни, красавица. Мы с
тобой заперты в полуразрушенной крепости, и дни наши сочтены, времени на
боязнь не остается. Уж поцелуй-то ты мне во всяком случае задолжала, - у нас
его украли готиры.

- Хорошо, один поцелуй, ничего больше, - сказала она, подходя.

Он раскрыл ей объятия и отвел от лица ее длинные волосы, лаская пальцами
щеки и затылок. С бьющимся сердцем он поцеловал ее лоб. Она склонила голову
набок, коснувшись его губами. Их губы встретились, и она прижалась к нему.
Ее сладкий, теплый рот воспламенил Сенту, но он не сделал попытки уложить
ее, только провел руками по ее спине, задержав их на стройной талии, над
самым изгибом бедер. И коснулся губами плеча и шеи, вдыхая аромат ее кожи.

На ней была черная кожаная туника, скрепленная впереди шнурками. Он
осторожно принялся распутывать первый узелок.

- Нет, - сказала она, отстранившись. Он подавил вздох разочарования, и
она улыбнулась. - Я сама. - Она отстегнула пояс с ножом, сняла через голову
тунику и стала перед ним нагая. Он впивал взглядом длинные бронзовые ноги,
плоский живот, высокие полные груди.

- Ты поистине прекрасна, красавица моя. Он шагнул к ней, но она его
остановила.

- А ты что же? Дай и мне полюбоваться.

- Сейчас. - Он снял рубашку, расстегнул пояс и чуть не упал, запутавшись
в штанах. Она залилась заразительным смехом.

- Можно подумать, ты снимаешь их впервые. Он взял ее за руку, тихо
увлекая к постели. Из ложа, когда они упали на него, столбом поднялась пыль,
и они закашлялись.

- Как поэтично, - фыркнула она. Ее смех передался ему, и некоторое время
они просто лежали, глядя друг другу в глаза. Его рука, погладив плечо,
скользнула вниз, к соску. Она закрыла глаза и подалась к нему всем телом.
Рука погладила живот, бедро. Она слегка разомкнула ноги. Сента поцеловал ее
снова, и она, охватив рукой его затылок, притиснула его к себе.

- Тихонько, красавица, - прошептал он. - Спешить нам некуда. В спешке
ничего хорошего не сотворишь, а я хочу, чтобы первый раз у нас был
особенным.

Она застонала, когда его ладонь легла к ней на лобок, и он стал медленно
ласкать ее. Ее дыхание участилось, по телу прошла судорога, и она
вскрикнула. Тогда он лег на нее, вскинув ее длинные ноги к себе на бедра,
поцеловал ее и вошел в ее лоно, дав наконец волю своей страсти.

Он старался двигаться медленно, но желание пересилило его благие
намерения, и он достиг конца под мерные, глубинные стоны Мириэль. Он крепко
прижал ее к себе, испустил вздох и затих, чувствуя грудью биение обоих
сердец.

- О-о, - прошептала она. - Это и есть любовь?

- Очень надеюсь на это, красавица моя, - сказал он, переворачиваясь на