утопающего, которому не за что ухватиться. - Эван, - спокойно сказала она,
- это самое прекрасное место, в котором мы когда-либо жили. У нас есть
шанс, реальный шанс чего-то добиться. Ты что, не понимаешь этого?
ребенок, получивший выговор. Ты был очень плохим мальчиком, как сказала
миссис Демарджон.
но чувствовались напряженность и неискренность.
Хочешь чтобы мы поехали с тобой?
полезна. - Она прислушалась к его шагам на лестнице, услышала, как
открылась и закрылась входная дверь. Через несколько минут заработал
двигатель, и микроавтобус направился к дороге и проехал по
Мак-Клейн-террас.
непонятно.
хлынул сильный жгучий поток. Лори смотрела на нее с удивлением.
направлении, на темную молчаливую улицу. Это хорошее место, где можно
выпить и, может быть, задать кое-какие вопросы. Он проехал мимо темного
бугра кладбища, фары осветили могильные камни. По дороге к
Кингз-Бридж-роуд, охваченной темнотой, в его сознании мелькали непонятные
детали, похожие на добела раскаленные метеоры. "Они придут за вами ночью,
- сказал этот человек. - Точно так же, как они пришли за мной. Забирайте
свою жену и маленькую дочку и уезжайте. Сейчас же". - И спокойный,
уравновешенный голос Кэй: "Август не так уж далеко. Это, может быть,
последний шанс, который у нас есть". Он жал все быстрее и быстрее, совсем
убрав ногу с тормозов. Фары высветили дорожный указатель: "ПРЕДЕЛ СКОРОСТИ
40". Его спидометр уже показывал пятьдесят пять. Бежишь? - спросил он
себя. Спасаешься бегством из Вифанииного Греха? Шины взвизгнули на
повороте. Он проехал Вестбери-Молл, где горели успокаивающие огни и были
припаркованы машины; все это казалось частью далекого мира, отстоящего на
целую вечность от Вифанииного Греха. В следующее мгновение темнота вновь
обступила дорогу.
увидел светящуюся красную вывеску. Местечко было меньше, чем он себе
представлял: просто-напросто старое шлакоблочное строение с красной
крышей, покрытой шифером, и окнами, оклеенными этикетками из-под пива
"Фальстаф" и "Будвайзер". Над дверью неоновый петушок выгибал свою шею в
молчаливом крике, затем снова опускал и снова выгибал. На стоянке,
посыпанной гравием, стояло всего несколько автомашин и грузовичок-пикап.
Эван свернул туда, припарковал микроавтобус рядом со строением и выключил
двигатель.
взглянули, затем отвернулись. Несколько фермеров в грубой рабочей одежде
сидели за столами и потягивали пиво. Здоровенный мужчина с рыжей бородой
за стойкой протирал стаканы белым полотенцем. Женщина, платиновая
блондинка, нацеживала пиво из бочонка и подавала его худощавому фермеру с
густыми седыми бакенбардами. Она поймала взгляд Эвана, кивнула и
улыбнулась.
место. Столики позади него были заняты. Там слышался смех. За одним из них
сидели мужчина с седыми волосами в пиджаке и галстуке и женщина, которая
по возрасту могла бы быть его дочерью. Она похлопала его по руке, а он
потрепал ее за ухо. За другим столиком сидела компания мужчин и тихо
беседовала. Сигаретный дым клубами поднимался к потолку. Эван уловил
обрывки разговора; о жаре, об этом проклятом политике Мейерманне и его
дорожной программе в округе. О рыночной цене соевых бобов, о стоимости
двигателя в "Форде".
освежающей прохладой. Когда его глаза привыкли к полумраку, он повернулся
на табурете и снова посмотрел в глубину ресторанчика. Неясные очертания
превратились теперь в людей, в основном выглядевших закаленными и
загорелыми. Вероятно, это были местные фермеры. Эван подумал, как же
неблагоприятна жара для их земель. Она сжигает, высушивает, заставляет
трескаться почву, так что им, вероятно, предстоит еще один тяжелый год.
Его отец имел землю и обрабатывал ее, так что ему были знакомы эти
отрешенные изможденные лица. Жара одинаково иссушала и землю, и кожу этих
людей, которая увядала и трескалась. Они пили, словно бы пытаясь
восполнить соки, высосанные солнцем.
лицо. Он взял свою кружку и направился к его столику. Чей-то голос
предупредил его: "Осторожно. Здесь есть одна непрочная доска. Наступите на
нее, и все мое творение провалится в тартарары". Голос был тоже знакомый,
хотя и чуть-чуть пьяный.
очков отразились пивные бутылки.
- Рад вас снова встретить. Возьмите стул и садитесь рядом. Хотите пива?
рядом. - Кажется, вы тут кое-что выпили.
того, как закроется это заведение. Эй, от меня не воняет мусором, а? Или
дымом?
въелась мне в кожу. Я единственный, кто еще может это чувствовать. - Он
поднял начатую бутылку пива и отхлебнул из нее. - Проклятый день, -
выдохнул он.
стороне улицы?
отчаяния, его слова о том, что они убили ночью Пола Китинга. Эван сказал:
меня. - Он показал на бутылки, которые, казалось, слегка дрожали под
взглядом Эвана. - Скажите мне, - продолжал Нили, - что вас удерживает в
этой деревне?
красивое маленькое местечко; моя жена и я заключили очень хорошую сделку
при покупке нашего дома...
уже давно не жил дома. Пансионы и гостиницы нельзя назвать своим домом.
Наверное, это хорошее чувство, когда имеешь такую семью, как ваша.
так сильно были нужны деньги. Я проезжал мимо, и деревенька показалась мне
такой чистенькой, тихой и красивой. Казалось, что если я поеду дальше, то
я никогда не увижу места, похожего на это. Я летун-бродяга, вот и все, но
если бы я когда-нибудь попытался найти для себя дом, то, возможно, это
была бы деревня Вифаниин Грех. - Он снова поднял бутылку. - Вы понимаете?
казалось, что это получится. Но здесь люди смотрят на меня на улицах так,
будто собираются при удобном случае размолоть меня в порошок. И хуже всех
этот проклятый шериф. Этот ублюдок вообще хотел бы разрубить меня пополам.
Эван.
что он за человек. - Вы, должно быть, сами на него нарвались.
несколько секунд молчал, уставясь в янтарные глубины бутылки. - Сейчас я
решил убраться из этого места, - очень тихо сказал он.
Николаев Андрей
Сертаков Виталий
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Перумов Ник