пристегнутым к рюкзаку как раз для такого случая. Чешуйчатое лицо Дирма
оказалось в фокусе, его шрамы от операций по усилению мозга были хорошо
видны как раз над ноздрями существа. Его глаза цвета лунного камня тупо
смотрели, словно перераспределение интеллекта отняло у него что-то очень
существенное.
переключатель скоростей поезда.
ударила Дирма и с шипением и взрывом оттаяла.
снова стрелял в правый плечевой мозг, в мозг живота, в левое бедро, в
левую икру. Он перевел огонь на другого Дирма, который начинал реагировать
на гибель своего партнера, поднимая правую руку к кнопке тревоги. Руиз
ударил его в мозг правого плеча, затем, прежде чем Дирм смог поменять
руки, в левое плечо, а потом в остальные мозговые центры.
соленоиды, более темные вспышки огнемета Олбени, когда тот прожег
остальные механические устройства на ближайшей к ним стороне поезда.
через край туннеля в пустоту.
Руиза и не поставило его в вертикальное положение. Он подождал, пока поезд
не оказался почти под ним, потом ударил по пряжке замка, тот отстегнулся,
и Руиз упал последние два метра. Он приземлился на одного из пассажиров.
Это было как падение на кучу песка, и удар был смягчен. Он смог удержаться
на ногах и прыгнул на первого Дирма, который был еще жив и слабо
пошатывался, пытаясь идти. Газомет превратил в кашу его сочленения вместе
с мозгами, и Дирм не проявлял никаких признаков того, что какая-нибудь
часть его интеллекта уцелела.
существа как раз под левым разбитым плечом. Он оторвал лапу, перерезал
предохранительные ремни Дирма и пинком сбросил инопланетянина с сиденья
через борт поезда.
которым он, очевидно, не столь хорошо поработал. В одной его лапе
оставалось достаточно силы, и он сопротивлялся усилиям Олбени спихнуть его
с сиденья, шипя и замахиваясь рукой, как дубинкой, на голову Олбени.
взмахом своего сонического ножа. Этот Дирм еще сохранял остатки сознания и
уставился в остолбенении на обрубок руки, пока Руиз и Олбени содрали его
сообща с сиденья и спихнули в дыру.
подниматься со своих подстилок, а лица их стали приобретать враждебное
выражение, когда они начали соображать, что их захватчики явно не друзья
их хозяевам.
потому что он прострочил их очередью из осколочного ружья. Они молча
попадали назад, мертвые и умирающие, кровь фонтаном брызнула в воздух.
пристегнутый к запястью экранчик.
покрывая свою броню красными пятнами. Потом гладиатор и марионетка упали
на пол поезда... И тут все пошло хуже.
таким гибким, как раньше, в лучшие свои годы на гладиаторском стадионе,
споткнулся и налетел на бритвенные поручни, которые ограждали дальний край
платформы. Он ахнул и навалился на поручень, который ожил и завизжал
высоким тоном. В секунду его вибрирующие лопасти прорезали броню
гладиатора и глубоко врезались ему в кишки. Он пытался отпрянуть от
страшно острых лезвий, ноги его заскребли по полу поезда. Поручень,
наверное, уже прогрыз его тело до самого позвоночника, когда он сделал
последний рывок и перевалился через борт вниз.
запястью гладиатора. Гладиатор уже перевалился так, что поводок натянулся,
как раз в тот миг, когда Руиз приземлился рядом с дублетом, сделав
нечеловеческий прыжок. Но Олбени увидел, что происходит, и вцепился в
двойника как раз в тот миг, когда он почти был притянут к поручням. Сам
Олбени при этом очень неловко выгнулся, почти лежа на трупах, а нога его
была для упора очень ненадежно подсунута под край платформы.
удержать.
которых капало красное месиво. Гладиатор висел на поводке, пытаясь другой
рукой поймать свои кишки, выпадающие кровавыми петлями из разодранного
живота.
заговорил:
но, когда Руиз стал пилить его поводок соническим ножом, он стал шептать:
съедение, не надо. Нет, нет, нет.
глаз от ножа.
воплем человек полетел вниз.
разложив вокруг себя детекторы, не обращая внимание на кровь, которая
пятнала его броню. - Я-то волновался, что здесь могут оказаться сенсоры
веса или что-нибудь из ряда вон выходящее.
безразлично, что его чуть не разрубили пополам лопасти поручней.
спокойно.
раме поезда.
слизнул каплю крови с перчатки и произнес странный мурлыкающий звук.
набросится, поэтому он наклонился к зверятнику с ножом наготове, причем
сознание его стало абсолютно свободным, спокойным и чистым в первый раз за
много-много дней. От силы взгляда Руиза на броне зверятника, казалось,
даже щели заблестели. Руиз словно чувствовал, какие вибрации передаст нож
его руке, когда пробьет броню Дурбана и с шипеньем войдет в его тело.
в воздухе насилие, казалось, окрасило свет в еще более темные красные
тона, и Руиз почувствовал, как его гнев превращается в черную радость.
лице. Он задрожал и опустил глаза. Секундой позже он поднял руку и
уменьшил силу шпули на затылке. Хотя он не поднимал глаз, Руиз
почувствовал, как к Дурбану потихоньку возвращается способность мыслить
по-человечески.
осколочное ружье, нацеленное до того в спину Дурбана. - Очень неправильная
и скверная идея - ссориться с Руизом, хоть он на вид и вполне безобидный
парень.
ей приходит пустое сожаление. Но он выключил свой нож и загнал его снова в
чехол на запястье.
тебя срежу, - сказал он бесцветным голосом.
и прилежно, хотя все еще побаивался смотреть Руизу в глаза. Руиз не
чувствовал к нему даже остатков своего раздражения, потому что всем
существом думал о том, что встретит их наверху.
туннеля, откуда они выпрыгнули. Руиз посмотрел сквозь окуляр своего
телескопа и увидел Чоу, которая помахала им рукой и скрылась в туннеле, в
темноте.
инъекторы которые выстреливали дозой парализующего средства в любую
протоплазму, которая коснулась бы их сенсорных полей. Олбени использовал
одно из ружей Дирмов, чтобы активировать механизмы ловушек, а потом своим
ружьем выжигал их дотла.
генчам на пожирание. Может, кто-то из них нажрется так, что помрет или
Шилова Юлия
Шекли Роберт
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Мороз Александра
Никитин Юрий