с сомнением.
рождения, Город жил единственной надеждой - рано или поздно придет помощь
с Земли. И вот вы здесь - и вы мне не верите, считаете меня сумасшедшим!..
вверх:
разлетевшиеся по берегу. Потом вытащил из пачки один рисунок и поднял его
перед глазами.
четырехконечное пятно в верхнем углу листка, над нелепой долговязой
фигурой, изображающей саму Элизабет. - И такое же там, на небе!..
взобралась в седло и с силой пришпорила лошадь. Та взвилась на дыбы и
сразу пошла в галоп. Гельвард так и остался у реки с рисунком в высоко
поднятой руке.
сегодня в базовый лагерь уже поздновато. Да она и не ощущала в себе ни
сил, ни желания возвращаться - в конце концов, переночевать можно было и
здесь.
выходили из домов, чтобы тут же в пыли лениво поболтать меж собой,
потягивая крепкое, вязкое, как смола, вино - делать настоящие вина они
разучились.
туда. Под сводами собрались почти все мужчины селения. Были здесь и
женщины, иные из них плакали.
повлиять на селян. Элизабет попыталась вникнуть в суть спора, но каждый
орал, не слушая соседа, и даже у Луиса, хоть он и вылез к разбитому
алтарю, не хватало голоса перекрыть общий гам. Встретившись с Элизабет
глазами, старейшина протолкался к ней.
руку.
помогут починить церковь, хоть мы об этом и не просили.
глаза.
когда выйдет срок, они принесут нам еще еды.
которые держались отдельной группой; мужчины, что стояли к ним ближе
других, трусливо улыбались. - А для чего им понадобились женщины?
Дос Сантосу. - И что теперь будет?
жен и детей на несколько мешков зерна?
дали всего ничего, и врач все едет... Эти люди по крайней мере не
обманщики, это видно сразу.
Выждав удобный момент, он утвердил сделку голосованием. Женщины в
голосовании не участвовали.
предпринять.
единственное событие, которого она инстинктивно ждала, так и не
состоялось. Теперь, когда встречи с Гельвардом виделись ей как бы в новом
измерении, она набралась мужества признаться себе, что внутреннее
беспокойство, погнавшее ее вчера к реке, означало в сущности просто
телесную истому. Ее просто влекло к нему до той самой минуты, пока его
глаза не заволокло пеленой упрямого фанатизма; даже сейчас она все еще не
избавилась от того чувства страха и удивления, которое испытала при крике
Гельварда, раскатившемуся по всему лесу:
понимала. Накануне Гельвард вел себя совершенно иначе, как вел бы себя на
его месте любой мужчина: она то и дело улавливала его сдержанный, но
ощутимый зов. И никаких признаков фанатизма - только когда разговор зашел
о конкретных обстоятельствах его и ее жизни, в поведении художника вдруг
наметилась странная перемена.
был один-единственный компьютер, и Элизабет знала точно, где он установлен
и каким целям служит. Тот компьютер заведомо обходился без бумажной ленты
и не имел ровным счетом никакого отношения к IBM. Впрочем, она слышала об
IBM - это буквосочетание было известно каждому, кто изучал хотя бы азы
компьютерной техники, но последний компьютер этой марки был выпущен еще
задолго до той катастрофы. И если где-нибудь на свете сохранился в целости
хоть один прибор производства IBM, то разве что в музее.
подобного Элизабет и представить себе не могла, - хотя, вспоминая
выражение глаз Луиса после первого разговора с незнакомцами, она поняла,
что старейшина и тогда уже вполне догадывался о форме платежа.
нагрянувшие в селение, несомненно, жители того же таинственного города,
что и Гельвард. Но какая связь между этой сделкой и его безумными
выкриками?
ответственность за благополучие селения возложена на нее и Дос Сантоса.
Месяц назад их даже навестил собственной персоной один из руководителей
лагеря, но в настоящий момент основное внимание начальства было поглощено
восстановлением большой гавани на побережье. Формально Элизабет находилась
в подчинении Дос Сантоса, однако он недалеко ушел от селян: он и был
местным, из тех сотен юношей, которых в срочном порядке рассовали по
теологическим колледжам в надежде вернуть стране хотя бы религию. Религия
издревле пользовалась в этих краях серьезным влиянием, я деятельность
миссионеров почитали наиважнейшей. Но факты упрямо свидетельствовали: на
то, чтобы Дос Сантос завоевал в селении авторитет, уйдут годы и годы,
церковь не стала и еще долго не станет социальным и духовным сердцем
общества, если это вообще когда-либо произойдет. Селяне соглашались
терпеть миссионеров, но не более, а в повседневной жизни считались только
с Луисом да отчасти с ней, медицинской сестрой.
Лагерем руководили прекрасные, честные ученые, но применять свои знания на
практике было для них внове, и они не способны были спуститься с
академических высот на грешную землю; простые человеческие печали женщин,
которых променяли на еду, оставались выше их понимания. Нет, если
кто-нибудь и мог что-то предпринять, то лишь она сама, на собственный
страх и риск.
и занималась тем, что взвешивала все "за" и "против", вероятные опасности