***
задвинул засовы. Через тяжелую панель глухо доносились крики и смех,
сопровождаемые обрывками песен и ударами ног и кулаков. Элиан сидела
там, где провожатые оставили ее, - на стуле, превращенном в свадебный
трон. Его покрывала золотая ткань; редкостные благовония насытили его
ароматом, который наполнял окружающий воздух. На ней было белое платье,
простое до великолепия, прихваченное у шеи застежкой, единственным
драгоценным украшением.
руки на груди. - Ну, моя госпожа? Не впустить ли нам их? Хор
беспорядочных криков перерос в песню, признанную непристойной даже среди
стражников князя Орсана. Элиан, которая привыкла петь эту песню без
содрогания, почувствовала, как кровь приливает к ее щекам. Мирейну,
кажется, это приносило истинное удовольствие, словно он безоговорочно
покорился ее воле; но каким бы полным ни было ее торжество, она знала,
что он никогда не отступает без боя. Мирейн был единственным, кто
смеялся, не прекращая драться. Она сглотнула. Во рту у нее пересохло. -
Выбор остается за моим господином, - сказала она.
а потом отправить тебя в мою постель. В Яноне двое избранных, мужчина и
женщина, должны остаться и проследить, чтобы обряд был полностью
выполнен. Кровь отхлынула от щек Элиан. - Но, - добавил Мирейн,
помолчав, - ни одного из нас нельзя назвать яростным приверженцем
традиций.
нее, едва удостоив взглядом, снял свои украшения, убрал их в шкатулки.
За ними последовал плащ, брошенный на сундук. Он снова прошел мимо
Элиан, широкими шагами направляясь к ванной. По пути он расплетал свои
косички.
преградить ему путь, забыв о своеобразном покрое платья невесты.
Застежки с треском отлетели, и тяжелая материя упала на пол. Под платьем
на Элиан ничего не было, кроме длинной золотой цепи с изумрудами,
доходящей до изгибов бедер.
Элиан не злилась так сильно, она бы рассмеялась.
ванну, - сказал он, - а потом отправляйся в мою кровать. А я прекрасно
высплюсь в твоей прежней постели. Элиан пронзительно расхохоталась. - О
нет, Мирейн. Ты хотел меня, и теперь, когда ты меня получил, ты не
сможешь так просто отделаться.
намерения придержать мое приданое. - Мне не нужно твое проклятое... Он
осекся и отпрянул от нее, с силой потянув свои косички. Нитка лопнула, и
жемчужины рассыпались по полу.
твоих, и только твоих, условиях. А я взяла и обманула тебя. Я заманила
тебя в ловушку, признаюсь. Ты простишь меня? Или ты слишком долго был
королем, чтобы вспомнить, как это делается? Мирейн сверкнул глазами.
ты сама этого не понимаешь? Я отправляюсь в Ашан. И я не смогу
обременять себя в этом походе присутствием жены, которая, возможно,
будет вынашивать моего ребенка.
умрешь...
жив, то, клянусь могуществом моего отца, я устрою тебе такую свадебную
ночь, какой доселе не знала ни одна женщина.
Подари мне ее сейчас.
И даже больше того: подарю тебе целых три дня свадебных торжеств. После
этого я отправлюсь в Ашан. А ты останешься здесь в безопасности. - Или?
женой только по названию. - Я поеду с тобой в любом случае. - Если
только я не прикажу связать тебя. - А ты сможешь?
услышала, как запела ее сила.
под защиту Мирейна, нырнула в глубокие и яркие воды его разума. Они
заволновались, они забурлили. Она свободно парила в их глубинах, не
доступных никаким штормам, ныряла в пропасти жемчуга и пламени,
оберегаемая его сокровеннейшей волей. "Свяжи меня, - сказала она. - Я
приветствую это. Ибо если ты сделаешь это, то тоже будешь связан; и это
удержит тебя от Ашана".
отдаленно, как рокот волн.
знают это. Они обязательно обрушатся на тебя и на жизнь, зародившуюся в
тебе, и через вас обоих захотят уничтожить меня". "Или сами будут
уничтожены", - ответила Элиан. "Нет. Я не позволю тебе ехать". "А я
поеду, не важно, позволишь ты или нет. - Элиан заставила себя
приблизиться к его голосу, вздымаясь на гребне своей собственной
уверенной силы. - Слушай меня, Солнцерожденный. В одиночку ты можешь
разгромить своих врагов, но тебе не удастся уничтожить тьму, которая
стоит за их спинами. Она слишком могущественна и слишком хорошо
осведомлена о твоей силе. Но моя помощь даст тебе надежду. Больше чем
надежду. Она даст тебе победу".
изгибаясь, раскачиваясь на них вперед и назад.
Во впадинке, где кость соединяется с костью, находился глубокий рубец,
отметина северного дротика. Оружие было отравлено, и Мирейн тогда чуть
нс умер. Элиан коснулась губами этого шрама.
волосам и коже, гладя и лаская выпуклые мускулы, твердевшие под ее
рукой. Мирейн упорно смотрел перед собой, ноздри его раздувались, губы
сжались в тонкую линию.
Неудивительно, что все на меня злятся.
увидела достаточно, чтобы отчаянно покраснеть и помимо воли улыбнуться.
- Ты не так уж возражаешь, разве нет? Он распахнул внутреннюю дверь. Она
бросила одежду на пол и пошла за ним. В ванной было тепло, стены и пол
нагрелись от воды, в большом позолоченном бассейне поднимался пар. Все
это соответствовало обряду: смотрины невесты, пение, раздевание и
купание. Мужчины и девушки должны были попытаться разделить влюбленных,
поддразнивая их восхвалениями многочисленных достоинств друг друга.
Иногда охрана терпела неудачу, и тогда брак свершался тотчас же и прямо
здесь.
должна будешь поклясться, что останешься в Хан-Гилене. - Ты же знаешь,
что я не сделаю этого. - Тогда мое тело научится ждать. В этом оно и так
преуспело.
преодолевая ее сопротивление, готовая броситься к Мирейну при первом же
его движении. - Я могла бы дать тебе клятву, получить свои три дня и
делать потом все что мне вздумается. Но я честна и скажу тебе правду. Не
важно, подаришь ты мне три ночи или ни одной, я все равно пойду за тобой
в Ашан. Я твоя надежда, Мирейн. Твоя надежда и твоя королева.
потому что вдруг засомневалась, не предана ли она. Она подумала, что
такая уверенность ее знания может быть порождена не светом, а
насмешливым мраком.
любовника. Но его пылкость угасала, отступая перед волей.
пророчества, которая кипела в ней, отхлынула, оставив лишь крайнюю
усталость. Ее колени подогнулись, и она опустилась в теплую ароматную
воду.
в нем непреклонность, но не увидела ничего подобного.
были очень ласковы, но лицо оставалось холодным, почти свирепым.
можешь подвергнуть испытанию.
просто такая, какая есть. И я люблю тебя, Мирейн.
- жестоким. - Для меня всегда существовала одна лишь ты. Женщины,
возлюбленные, друзья случались и они, но ты всегда была одна. И все-таки
я не знал, как сильно хочу тебя, пока не увидел тебя возле палатки
торговца вином. Ты была такая восхитительная и соблазнительная, что я не