замысел, ей оставалось одно: отказаться от посещения Лидди в Иелбери,
вернуться на ферму в Уэзербери, запрячь лошадь в двуколку и помчаться в Бат.
Сперва она сильно колебалась, - путь был чрезвычайно утомительный даже для
сильной лошади, и она не представляла себе, что расстояние так велико.
Вдобавок рискованно было ехать девушке ночью одной.
событий? Нет, нет! Она должна действовать! Батшебой овладело лихорадочное
возбуждение, и она уже не внимала гласу благоразумия. Она повернула назад, к
селению.
обитатели не лягут спать, к тому же она боялась попасться на глаза Болдвуду.
План ее был таков: за ночь добраться до Бата, утром повидаться с сержантом
Троем, пока он еще не выехал к ней, расстаться с ним навсегда, потом дать
отдохнуть лошади (а самой выплакаться) и на следующий день спозаранку
пуститься в обратный путь. Она надеялась, что Красотка к вечеру благополучно
довезет ее до Иелбери, а оттуда она в любое время вместе с Лидди вернется в
Уэзербери. Таким образом, никто не узнает, что она побывала в Бате.
недавно здесь поселилась, - в действительности расстояние до Бата было чуть
ли не вдвое больше, чем она воображала. Мы уже видели, как она начала
осуществлять свое намерение.
ГЛАВА XXXIII
полном недоумении.
следующей неделе она надеется вернуться домой.
поте лица под ослепительно-синим небом, какое бывает в День урожая. Воздух
дрожал от зноя, и к полудню тени становились совсем короткими. В комнатах
тишину нарушало только жужжание тяже-лых, отливавших синевой мух, а на поле
слышно было, как звякают косы, когда их точат, как при каждом взмахе тяжело
падают стройные, янтарно-желтые стебли овса и, сталкиваясь, шуршат усатые
колосья. Косцы изнемогали от жажды и то и дело прикладывались к бутылкам и
флягам с сидром. Пот ручейками стекал у них по лбу и по щекам. Земля
томилась от засухи.
плетня, когда Когген заметил небольшую фигурку в синей куртке с медными
пуговицами: ктото бежал к ним по полю.
которая вместе с другими женщинами вязала овес в снопы (так было заведено на
этой ферме). - Только нынче утром случилось недоброе. Пошла это я отпирать
дверь, да и вырони из рук ключ, а он и разломись надвое на каменном полу.
Сломать ключ - дурная примета!.. А хозяйки-то все нет как нет!..
прервал работу.
- горячая пора для фермера, вдобавок поля принадлежали Батшебе, и он работал
вместе с другими.
дому, потому как у него сделалась ногтоеда на пальце; вот он и говорит:
работать, мол, не могу, выходит, у меня праздник!
спину. Как некоторые его товарищи, он любил в знойный день передохнуть
минутку под самым незначительным предлогом, а появление Каина Болла среди
недели в праздничной одежде было немаловажным событием. - Как-то разболелась
у меня нога, вот я и прочитал "Путь паломника", а Марк Кларк выдолбил все
четыре правила, когда у него был здоровый волдырь.
за девушкой, - важно изрек Джан Когген, утирая лицо рукавом рубахи и сдвигая
шляпу на затылок.
держит в одной руке здоровенный ломоть хлеба с ветчиной, откусывая на бегу,
а другая рука обмотана бинтом. Подбежав к ним, он отчаянно раскашлялся, и
его рот округлился, как отверстие колокольчика.
говорил, что нельзя жевать, когда бежишь во весь дух. Когда-нибудь ты
здорово подавишься, непременно подавишься, Каин Болл!
и всего, мистер Оук. А я ездил в Бат, потому как у меня ногтоеда на большом
пальце. Да! А что я видел-то! Кха-кха!
обступили его. К сожалению, попавшая куда не следовало крошка не придала
подпаску красноречия, а тут еще новая помеха - он принялся чихать, да так
бурно, что от сотрясения выскочили из кармана большие часы и стали мотаться
перед ним на цепочке как маятник.
Наконец-то я повидал свет... Да... Видел и нашу хозяйку... Апчхи!
неполадки в горле, - никак от тебя толку не добьешься!
комара - вот и расчихался.
Шли они рядышком да все ближе придвигались друг к дружке. А потом пошли под
ручку, ну совсем как влюбленная парочка. Апчхи!.. Как влюбленная парочка...
Чхи-чхи!.. Влюбленная парочка... - Тут он потерял нить рассказа и совсем
задохнулся; потом стал растерянно водить глазами по полю, собираясь с
мыслями. - Ну, да, видел я нашу хозяйку с солдатом... Апчхи!
Болл, с упреком глядя на Габриэля мокрыми от слез глазами.
Он вынул из кармана флягу с сидром, вытащил пробку и приставил горлышко к
губам Каина. Между тем Джозеф Пурграс с тревогой размышлял о том, что Каин
Болл может насмерть задохнуться от кашля, тогда они так и не узнают, что
дальше-то происходило в Бате.
"Помоги, господи", - со смиренным видом изрек Джозеф. - И тебе советую, Каин
Болл, это очень помогает и наверняка спасет, а то ты, не приведи бог, можешь
и насмерть задохнуться.
стекая по стенкам фляги, заливалась ему за воротник, и то, что он
проглатывал, попадало опять-таки не в то горло; малый опять раскашлялся и
расчихался, брызги фонтаном полетели на обступивших его жнецов и на
мгновение повисли в горячем воздухе, как облачко пара.
- проворчал Когген, пряча свою флягу.
дар речи. - Затек мне за шею, и попал на больной палец, и на мои блестящие
пуговицы, и на парадную куртку!
терпится услыхать новости! Похлопайте-ка его по спине, пастух!
мальчонкой, как расчувствуюсь, никак, бывало, не уймусь.
такие чувствительные. Я знавал деда парнишки - суматошный был человек, а уж
такой скромный, до тонкости обходительный. Чуть что, бывало, зальется
краской. Ну, совсем как я, а разве я в этом виноват?
благородство души.
смиренным видом пробормотал Джозеф Пурграс. - Но сказать по правде, у
каждого от рождения свой дар. А вот я так предпочитаю скрывать свои скромные
дары. Но, пожалуй, возвышенная натура все-таки приметна в человеке. Когда
рождался я на свет, создатель, может, и не поскупился на дары... Но молчок,
Джозеф, молчок! Такой уж я скрытный, люди добрые, - прямо на диво! Да и к
чему похвалы!.. А у меня есть Нагорная проповедь, а при ней святцы, и там
немало имен смиренных мужей...
выдумал новую яблоню, она и по сей день зовется по его имени "ранняя болл".
Вы знаете этот сорт, Джан? К ранету прививают Тома Пута, а потом
скороспелку. Правда, любил он посидеть в трактире с женщиной, на которую не
имел законных прав. А уж был умен, что и говорить, умен.
видел?
парк. Там стояли скамейки и росли кусты и цветы, - продолжал Кэйни уверенным
тоном, смутно чувствуя, что его слова волнуют Габриэля. - И думается мне,
тот солдат был сержант Трой. И просидели они там с полчаса, а то и больше, и
толковали о чем-то чувствительном, и она вдруг как расплачется, да
горько-горько! А как вышли они из парка, глаза у нее так и сияли, а сама она
была белая, как все равно лилия, и они глаз друг с дружки не сводили, и
видать было, что они меж собой поладили;
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Акунин Борис
Афанасьев Роман